Хотя чаще это аномальное образование использовалось в других целях, лечебных. Но сталкер вынужденно пожертвовал ценным артефактом. Не до жиру, быть бы живу.
«Хорошо, что не ошибся в расчёте!» – сказал он, повернув голову от мутантов, навечно сплетённых в последнем объятии, к дыре входа. Река заглушила сказанное, но по движению губ наблюдатель, случись таковой, вполне прочитал бы именно такие слова. Защитная маска в эту минуту не скрывала физиономию немолодого мужчины, крупного, если не сказать здоровенного, с хищными чертами заросшего недельной щетиной, изборожденного морщинами, обветренного, давно потемневшего лица.
Да, повезло, удача не отвернулась. Ветеран, на облике которого множество ходок оставило характерные для бывалого бродяги следы, не ошибся в предположении, что уютная норка должна быть кем-то использована с целью расквартирования. Не мутазмеем, так мутажуком или мутачервём каким-нибудь.
Сталкер, сапиенс сапиенс действующий, не бывший, головой всё ещё был способен пользоваться не только для того, чтобы ею жрать, рычать, выть. На то и человек. Хотя бы условно.
* * *
В который уж раз одержав верх в схватке за жизнь, старый бродяга Зоны, известный некоторым коллегам в окрестных секторах как Дед-Матрос, сегодня держал курс в юго-западном направлении. Зашёл он не близко, мягко говоря, слишком далеко для обычного поискового маршрута, но останавливаться отнюдь не собирался. Долго и тщательно готовился (как обычно) к экспедиции, в очередной раз намереваясь расширить исследованный им ареал.
По-настоящему далёкие рейды требовали серьёзной подготовки, и обычно зонные сталкеры их старались совершать не в одиночку. Однако обзаводиться постоянным партнёром при всех очевидных плюсах напарничества этот дальний рейдер категорически не желал. Справедливо опасаясь, что союзничество вызовет ненужные дополнительные сложности, в первую очередь – несколько ограничив свободу передвижения.
Он не собирался ни с кем делиться критериями выбора курса и мотивациями своих дальнейших шагов.
Таскаться же за ведущим без расспросов и возражений – кому охота? Поди надыбай такого ведомого, который будет исправно спину прикрывать, лезть за лидером в гибельные локации и при этом не задавать никаких вопросов о цели безрассудных ходок и целесообразности возникающих напрягов. Для почти всех остальных сталкеров то, чем занимается Дед-Матрос, явное безрассудство и лихачество, если не выражаться покрепче.
Временным же напарникам доверять – себе дороже. Негативный опыт поднакопился в достаточной мере.
– Ничего, ничего, – пробормотал старик, – спину я себе и сам прикрою. Не первоход, на минуточку. Давным-давно не восторженный придурок, на голубом глазу приперевшийся в сеттинг мечты из опостылевшего реала, казавшегося чуждым…
Сталкер покрутил головой, правой ладонью почесал щетину на левой щеке и добавил, скептически хмыкнув:
– Х-ха, вот ведь придурок, точно-точно! Нашёл же куда впереться.
Он стоял на опушке хвойной рощицы, только что пройденной. За спиной негромко шумели сосны и ели, с виду совершенно обычные деревья без фатальных мутационных изменений. Бывает и такое. Есть они, есть, нетронутые уголки и островки нормальности, забытые… до поры до времени скорей всего. Воздействие Зоны должно добраться рано или поздно.
Смотрел вперёд. Туда собирался держать путь.
По этой лесостепной равнине он уже ходил, и насколько помнится из прошлой ходки, вон там была водонапорная конструкция, проржавевший бак на подпорках, а теперь её нет. Ну и ладно, главное, что бывший стационарный пост дорожного патруля будто бы целый, невредимый. Вот, в направлении на одиннадцать, на восточной обочине серо-белёсой полосы разбитой дороги, двухэтажная постройка со смотровой башенкой. Заходи давай и пикник устраивай.
Он понимал, что впереди оставалось не так уж много участков, ему знакомых. Да, в этом секторе доводилось бывать в прошлых ходках. Времени миновало немало, многое изменилось, но основные ориентиры уцелели, покамест не «отредактированы» инородным Отчуждением.
Промежуточная цель, где можно остановиться «на пикник», ненадолго присесть и отдохнуть на обочине дороги в никуда, осталась в том же месте.
Под дорожным постом глубокий подвал, годящийся в качестве условно надёжного схрона. В прошлой ходке по крайней мере послужил таким.
* * *
Остановка в пути, долгожданная. В эти сутки он собирался устроить большой привал. Жизненно необходимо было организовывать себе паузу, выходной, когда позволяли условия. Энергия конечна, если не восстанавливать всеми доступными методами, исчерпается, и ахнуть не успеешь.
Сегодня обстоятельства вроде бы позволяли расщедриться на полный релакс. Хотя в этом схроне вольный сталкер не бывал давно и не мог знать нынешнее состояние. Так что оставалось лишь уповать на лучшее, однако быть готовым к худшему. Всегда готовым. В Зоне иначе нельзя.
Сталкер просочился к уцелевшему, с виду почти не тронутому постап-разрушением строению, громоздящемуся у обочины, и оценил диспозицию. Угрожающих аномалий нет. Монстров тоже. И человеков. Вообще никого живого в пределах достижимости восприятия органов чувств и электронных средств сканирования…
Разведка успешно выполнена, теперь вниз, в подвальные помещения.
Внизу опасностей также не обнаружилось. Дорожный пост по-прежнему оставался отличной локацией для привала.
Можно считать, всё нормально, насколько нормальным может быть хоть что-то в ненормальной среде обитания, созданной и поддерживаемой неземной сверхсущностью, воистину отчуждённой Зоной.
Подземное убежище напомнило ему другое, тоже спрятанное под поверхностью. Самое первое, в котором он обитал долго и находился там не один. Незабвенный, полный припасов и гаджетов рай на двоих (плюс возможное потомство), припрятанный в укромном местечке. Оттуда, вусмерть разочарованный, и ушёл в никуда! Исполненный яростного желания отомстить Мечте, подло заманившей и обманувшей ожидания…
Давно это было. Сколько в точности, определить не получится, разве что приблизительно. Годы и годы складывались в десятилетия…
Он сам безмерно удивлён, что до сих пор жив.
Хотя специально не нарывался на неприятности, суицидальных эскапад и авантюр не вытворял, но и не берёг себя параноидально. Тщательно не высматривал, куда поставить ножку при следующем шаге. Особенно в тот период, когда обескураженно уразумел, что выхода из тюрьмы, в которую сам же и запроторился, добровольно пришагав к стене границы, – в упор не видать.
Как вернуться обратно, он до сей поры знать не знает и отыскать не смог и не может, как бы ни старался.
Да уж, к приснопамятной стене вернуться у него не получилось, словно она сгинула, а может, и не бывало её вовсе. Примерещилась и растворилась в ничто-нигде-никогда.
Иногда он даже, бывало, поневоле начинал сомневаться, что реально хоть что-нибудь ещё есть, как-то где-то существовало до того, как ему удалось очутиться в Зоне.
