– Вот корова, хоть бы носки тянула! – насмешливо шипит Ника ему на ухо. – Это вам не Николь Мишуровская, да!
Она хохочет и заговорщицки толкает Сида локтем в бок. Он чувствует их общность: они вместе не только против зрителей, но даже против труппы, которая вроде бы их семья.
Сид переводит взгляд вбок, туда, где тянется лонжа. Гимнастку страхуют сразу четверо униформистов: они то слаженно тянут ее вверх, то осторожно опускают вниз.
«А я Нику страхую один!»
Сид горделиво улыбается.
Первое отделение закрывают перши. Четверо молодых улыбчивых парней в зеленых пиджаках дурашливо выбегают на манеж. Они легко несут длинные, не меньше трех метров, металлические шесты с поперечными жердочками на концах.
По разумению Сида, эти шесты должны быть просто неподъемными. Но трое из парней без видимого усилия вскидывают их на плечи или даже на голову, по центру лба. Четвертый, самый худенький и юркий, как обезьяна карабкается по мачтам вверх и крутит безумные трюки на верхних жердочках, единым махом перепрыгивая с одного шеста на другой. Публика ревет от восторга.
Весь короткий антракт занимает лихорадочная подготовка ко второму, коронному отделению. В нем всего два номера: их с Никой, а в финале – аттракцион с тиграми. Его зрители любят больше всего.
Униформисты сноровисто растягивают вдоль барьера прочную металлическую сетку на толстых столбах. Тем временем дрессировщица с помощниками готовят поезд тигров: цепочку из плотно скрепленных между собой клеток на колесиках. Когда придет время, боковые стенки клеток поднимут, и тигры лениво пойдут по зарешеченному коридору вперед – на манеж, где их уже дожидается дрессировщица.
Она будет в клетке совсем одна, под тяжелыми немигающими взглядами пяти огромных кошек. Сид уже знает, что дрессировать тигров – совсем не то же, что львов. У тигров особенно коварный нрав.
И все равно дрессировщица станет смело поворачиваться к ним спиной, щелкать кнутиком по тумбам в считаных сантиметрах от чудовищных когтистых лап и зловеще хлещущих из стороны в сторону хвостов.
У любого дрессировщика две пары глаз, одна – на затылке. Так ему сказала Ника.
За пределами клетки номер будет страховать помощник дрессировщицы с брандспойтом. Но Сид уверен: случись беда – и не поможет сбивающая с ног струя ледяной воды.
Ника тянет Сида за руку к занавесу – через пять минут их выход. Пробираться вперед приходится осторожно: слишком узкий проход оставлен между стенкой и клетками. Сид идет вперед боком, прижимаясь к стене, и не сводит глаз с тигров. Те тоже пристально глядят на него, поднимают свои мягкие лапы со смертоносными когтями, легонько, играючи помахивают ими – точь-в-точь как кошки при виде мыши.
Сид сглатывает и покрепче сжимает металлическую доску.
«Отбиваться ты ею собрался, что ли, приятель?» – он мысленно потешается над своим испугом.
Ника идет вперед странно сторожким шагом, то и дело оглядывается на Сида. Повинуясь внезапному порыву, он крепко хватает ее за руку и бросает с ободряющей улыбкой:
– Смелее! Вперед, бэби!
Это срабатывает: Ника благодарно пожимает его ладонь и скользит вперед. У занавеса они замирают в ожидании. Сид раздвигает кулисы и смотрит в зал. Оттуда тянет попкорном и сладкой ватой. Взрослые и дети нетерпеливо крутятся на своих местах, ждут продолжения шоу. В сумраке трибун ярко вспыхивают светодиодные игрушки, грошовая радость для малышни.
– Сколько же их? – зачарованно выдыхает Сид.
Кажется, только теперь он начинает осознавать: вот сейчас за ними будут неотрывно наблюдать сотни глаз. Весь зал затаит дыхание при виде огненной женщины-эльфа, летающей на смертельно опасных качелях.
– Мы – гвоздь программы, – хвастливо прыскает Ника. – Мы с тобой да тигры!
Сида переполняют восторг и кураж. Он широко улыбается и импульсивно обнимает Нику. Она с готовностью прижимается к нему, и они стоят так пару сладостно-бесконечных минут, пока Ника не шепчет:
– Пора, партнер!
В зале приглушают свет, и Ника легким заученным шагом выбегает в темноте на центр манежа.
К Сиду протискивается второй униформист, тот самый тщедушный усатый мужичонка. Они вместе тянут за канат и без особых усилий поднимают легкую как пушинка Нику к трапеции. Униформист отступает назад, а Сид на секунду сжимает кулаки и ободряюще шепчет:
– Работаем, buddy!
Одинокая пушка прожектора выхватывает из темноты фигурку Ники. Она сидит на трапеции, изящно покачивая ногой в высоком сапожке.
– Уважаемые зрители! – раскатисто гремит голос из динамиков. – Представляем вашему вниманию номер: «Смертельный баланс». Исполняет обладательница бронзовых и серебряных наград… Николь Мишуровская, встречайте!!!
Публика рукоплещет, а Сид про себя усмехается неуклюжей фразе. Каких наград? И какой же это «смертельный» баланс – ведь он тут, стоит в тени и надежно держит в руках лонжу!
Грянула бодрая музыка, и Ника начинает легко крутиться на трапеции, раскачивать ее и небрежно исполнять трюк за трюком. Сид стоит, сжав зубы, и считает секунды.
Пора!
Он, не глядя, бросает канат униформисту за спиной, подхватывает с пола заветную доску и стремительно выбегает на манеж.
В первый момент у него перехватывает дыхание. Вот и настал его звездный час: он стоит на перекрестье сотен взглядов, и сейчас от него зависит исход номера.
«Не облажайся!» – звенит в голове напряженный голос Ники. Сид уверен: это вовсе не его воображение, просто он перехватил мысль партнерши.
Сейчас они действительно единое целое, он физически ощущает тонкую незримую нить, что тянется из его груди вверх, под самый купол, к его партнерше.
«Я справлюсь, бэби!»
Он посылает вверх ободряющую, полную уверенности волну и размахивается.
Глаза слепит прожектор, но Сид безошибочно чувствует, где находится перекладина трапеции. Сейчас он не промахнется – Сид просто это знает.
Блестящая дощечка летит вверх, стремительно крутится и попадает точно в ладонь Ники – ей даже не приходится наклоняться. Готово!
С трибун раздаются аплодисменты, зрители восхищены его метким броском.
Сид стоит в центре манежа и впервые в жизни слушает овации, адресованные ему. Внезапно его с головой захлестывает кураж.
Он поднимает руки в театральном жесте: так выполняют комплимент артисты после сложного трюка. Аплодисменты раздаются громче, и Сид стоит, совершенно ошалев от счастья и прилива адреналина.
Этот момент безраздельно принадлежит ему. Он не хочет вспоминать, что у него есть только две секунды, чтобы перехватить лонжу. Ему даже плевать, что скажет Ника после номера.
Сейчас все смотрят только на него – и Сид готов душу продать, чтобы эти секунды длились вечно.
