Сид не стал ее догонять. Именно в тот вечер он сделал для себя шокирующее открытие: вовсе не все люди живут с ощущением собственного бессмертия.
Над головой раздался резкий хлопок, Сида словно подбросило вверх – это раскрылся купол парашюта. Вот и кончились две секунды полета.
– Ало-о-о-оха! Эй, ми-и-и-ир!!!
Сид испустил торжествующий крик и разразился счастливым смехом.
Мир – вон он, и правда как на ладони, плывет прямо под ногами. Далеко внизу лепились домики, дорога. Все это выглядело таким крохотным, абсолютно игрушечным на фоне рифленой подошвы его армейского ботинка.
А вот если перевести взгляд к горизонту…
– Море! Янка, море видишь?!
Гладкий, серебристый и такой безмятежный Финский залив зачаровывал, от него не хотелось отводить взгляд.
Выше и справа затарахтел, качнул крыльями и ушел на посадку их самолет. Над головой было подозрительно тихо.
Сид извернулся на стропах, задрал голову. Белый купол мешал рассмотреть в деталях, что происходило сверху, и все же еще один парашютист над ним определенно был.
– Я-а-аныч? Ау?!
– Да здесь я, здесь!
На этот раз она откликнулась почти сразу. Сид склонил голову, внимательно прислушиваясь. Голос слегка нервный и все же бодрый. Чудесно. Значит, полет нормальный.
– Смотри, какая красота! Бэби!
– Я не понимаю, как им управлять!
Сид с удивлением отметил, какая, оказывается, тишина в небе – чистая, прозрачная и все же осязаемо давящая. Тишина места, в котором человеку вообще-то не положено находиться. Крики звучали здесь неуместно.
Он пригляделся к сплетению строп над головой, плавно потянул за одну, другую. Купол начал наклоняться и медленно поворачиваться.
– Дергай стропы, лево-право!
– Что?!
Сид был тяжелее и опускался вниз быстрее. Расстояние между ним и Яной незаметно, но неуклонно увеличивалось.
– Стропы!!!
Ответом ему было молчание. Сид представил, как Яна сосредоточенно закусывает губу, морщит нос и перебирает стропы.
«Девочка в небе. Моя девочка!»
Губы снова сами собой растянулись в идиотской счастливой ухмылке. В груди потеплело.
Сид очень быстро снижался. Под ногами уже можно было рассмотреть ветки деревьев в стороне от поля и провода на линии электропередачи поодаль.
Потянув носом воздух, Сид закрутил головой в попытке на прощание ухватить всю птичью красоту поднебесья, попробовать ее на вкус, чтобы уж точно не забыть. Хотя разве такое забудешь…
Уже на излете он выставил ноги вперед, как учил инструктор, покрепче ухватился за лямки на плечах и приготовился к жесткому приземлению.
Но никакого удара не последовало: просто земля упруго кинулась под ноги, Сид пробежал пару коротких шажков и завалился боком в душистую, пожелтевшую на солнце траву. За спиной плавно осел, негромко хлопнул на ветру и сложился парашют.
Вот и все, полет был окончен.
Сид еще с минуту повалялся на земле. Траву в этой части поля не скосили, и из-за высоких стеблей нельзя было разглядеть ничего, кроме безбрежно-голубого неба. Не верилось, что ты сам только что спустился оттуда, сверху.
Он отломил длинную травинку и зажал ее в зубах. Вставать не хотелось, хотелось просто продлить эти минуты безмятежности, в которых не оставалось места извечным понтам, рисовке и напрягам.
Внезапно он ощутил острую усталость от необходимости находиться среди людей. С ним такое случалось, в последние годы все чаще, но почему-то именно теперь на него нахлынуло осознание своей полной неуместности в этом глупом обществе, придуманном взрослыми разумными людьми.
Сид вздохнул и поднялся. Все же пора было возвращаться в деревянный домик на поле.
Нести рюкзак по высокой траве оказалось тяжело и неудобно. Сиду не удалось запихнуть весь парашют обратно в брезентовый мешок, и кусок белого купола так и тащился следом, цепляясь за траву.
Навстречу ему уже спешил веснушчатый инструктор. Сид весело окликнул его шагов за десять:
– Снаряжение у вас – олдскул! Килограмм восемнадцать, поди, весит?
– По земле парашют не волочим! Порвется же, – огрызнулся парень.
– Как скажешь, начальник.
Сид скинул поклажу на землю, закурил и оглядел поле. Солнце слепило глаза, заставляло щуриться. Сид повернулся к инструктору. Тот возился с парашютом, утрамбовывал его в рюкзак.
– Приятель, у тебя мои телефон и очки.
На секунду оторвавшись от снаряжения, парень вытащил из кармана камуфляжной куртки желтые авиаторы и пару телефонов:
– Держи. Один трезвонил все время.
«Почему телефонов два?»
Скамейка у деревянного домика пустовала, по полю двигались несколько фигурок с рюкзаками. Сид вгляделся в их силуэты.
– А где девочка, которая со мной прыгала?
– А-а-а, – инструктор фыркнул, – подружка твоя в лес улетела.
Сид моргнул. Перед глазами встала хрупкая фигурка, проламывающая собой густые кроны деревьев, ударяющаяся о сучья. И упругие ветви, хлещущие прямо по лицу…
– Не понял, – он молниеносно повернулся к веснушчатому.
– Да не парься, – отмахнулся парень. – Ничего страшного, у нас постоянно так бывает. Уже отправили команду за ней.
– В какую сторону улетела? – голос Сида не предвещал ничего хорошего.
– Туда, – инструктор мотнул головой в сторону дальнего перелеска. – Не парься, я тебе говорю: там деревья совсем редко растут…
Сид не дослушал. Он круто развернулся и торопливо зашагал к перелеску.
Но не успел он пройти и десяти шагов, как один из двух телефонов ожил, тревожно взвыл в кармане.
– Во, я же говорил. И он так всю дорогу разрывался, – хохотнул инструктор за спиной.
Сид вытащил телефон, кинул раздраженный взгляд на экран.
– Блин.
Отвечать не хотелось.
Все же он чертыхнулся и принял вызов. Не сбавляя шага, поднес телефон к уху:
– Привет, Лиза. Не могу сейчас, занят.
– Ну здравствуй, мой хороший, – голос в трубке разлился теплым насмешливым смехом. – Давно не слышались. Поговорить надо.
– Лиз, я занят, – Сид раздраженно дернул щекой.
– А это и не телефонный разговор. Я в Питере, встретимся у тебя через час.
Лизин голос звучал весело и ласково. Сид по опыту знал: это не к добру.
Он выудил из кармана пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой и небрежно бросил:
– Я не дома. Позвоню тебе вечером.
