«Пэйдж Таунсен в „Запертых“. Становление кинозвезды и те самые слухи о Райнере».
Я быстро пролистываю статью. Она кажется довольно безобидной. Я помню, о чем меня спрашивали: как я получила роль, каково работать с Уайаттом Липпманом и нравится ли мне жить на Гавайях. Потом они спросили меня про Райнера.
Scene
: Каково работать с любимцем Голливуда Райнером Девоном?
ПТ
: Замечательно. Он мне так помог! С ним мне было легче привыкнуть к съемкам и понять этот бизнес. Мы очень хорошие друзья.
Журналисты Scene брали интервью и у Райнера, и у Джордана. Джордан краток и профессионален. Он говорит о фильме и своем уважении к книгам. Он отказывается комментировать свою «семейную драму» и слухи о Бритни. Его скрытность впечатляет. Он ни на что не намекает, ни капельки. Ответы лаконичные, четкие, не допускающие толкований.
Ответы Райнера примерно такие же, не считая последнего.
Scene
: Кого из звезд вы обожаете?
РД
: Пэйдж Таунсен.
Здесь я должна бы улыбнуться. Парень, которому ты нравишься, говорит в популярном журнале, что ты его кумир – думаю, из-за этого можно потерять голову. Но я не чувствую слабости в коленях. Скорее, это раздражает меня. Вся съемочная группа уже знает о нас, но разве я многого хочу, когда прошу не втягивать в это весь мир?
Любая девушка убила бы за то, чтобы быть с ним. А ты на самом деле с ним. В чем проблема?
Джордан. Джордан и есть проблема. Такое ощущение, что с этого интервью, этой фотосессии прошло несколько лет. Я помню ощущение от их взглядов – их обоих. Райнер и я были на грани чего-то серьезного, но тогда мы еще не пересекли ее. Со времени той фотосессии столько всего произошло, что кажется, на этих снимках кто-то другой. Я уже не та девушка, что отвечала на эти вопросы, потому что Райнер теперь не просто друг. Может, и Джордан тоже.
Я оставляю журнал на диване и иду в спальню. Сейчас только девять утра, и книгу не привезут еще, наверное, несколько часов. Я открываю первый том, самую первую страницу. Когда я ее читала в прошлый раз, я еще не была Август. Я была просто девчонкой из Портленда, собиравшейся на очередное прослушивание. Теперь все изменилось: я целовалась с двумя кинозвездами, и Райнер Девон сказал в интервью известному во всем мире журналу, что обожает меня.
Я начинаю читать. Это странно, что теперь я с легкостью могу мысленно увидеть все сцены. Те, что мы отсняли. Те, что выбросили. И те, что нам еще предстоит отснять. Такое чувство, что я попала в собственный дневник, и пока я читаю, обнаруживаю, что за последние несколько месяцев кое-что произошло: эта книга стала для меня личной. В этой книге – ключ к моему будущему. Том, который оставят у меня на пороге через несколько часов, скорее всего, определит, как я проведу следующие два года своей жизни. Словно рука судьбы, какая-то великая и высшая сила, решит, куда двинется моя жизнь. Словно ее дальнейшее течение было описано уже давно.
Я читаю до тех пор, пока не раздается стук в дверь. За дверью обнаруживаю Джессика, к груди она прижимает новенький сверток.
– Ты готова? – говорит она и протягивает его мне.
Взяв пакет, я замечаю, что мои руки трясутся. Я вдруг не хочу, чтобы Джессика уходила.
– Мы по-прежнему должны сегодня идти? – спрашиваю я, стараясь продлить разговор.
Она кивает.
– Будь готова к одиннадцати, – говорит она. – Мы планируем приехать туда к полуночи и остаться на час. Ты подпишешь книги. Ты же не против?
– Конечно, нет. – Я держу упаковку под мышкой и накручиваю волосы на палец.
– Я видела Scene, – говорит Джессика, меняя тему. – Отличное интервью. Журнал сметут с прилавков. – Она улыбается мне теплой, светлой, открытой улыбкой, и у меня вдруг возникает желание затащить ее внутрь, усадить на диван и умолять, чтобы она рассказала мне, что подумала об ответах Райнера и будут ли люди устраивать из этого шумиху. Возникает желание стать ее близким другом.
Секунду она щурится, глядя на меня, и я думаю, что, наверное, произнесла что-то из этого вслух. А затем поворачивается, чтобы уйти.
– Наслаждайся! – кричит она мне через плечо. – А я, пожалуй, попробую добраться до пляжа.
Я закрываю дверь и бросаю пакет на стол. Наливаю воды в стакан и просто смотрю на него. Потом ставлю стакан на место и беру сверток в руки. Я переворачиваю его и провожу пальцем вдоль шва. Это напоминает мне о маме в Рождество. Как она всегда открывает свои подарки снизу, аккуратно отрывая клейкую ленту, и никогда не разрывает упаковочную бумагу.
– Мы можем потом снова ее использовать, – говорит она, когда мы жалуемся, что она тянет время.
Но сейчас и я хочу растянуть этот процесс. Я не знаю, что найду там внутри, но не уверена, что хочу знать. Что случится с Август – случится и со мной.
Открыв пакет, я изучаю обложку. На ней лес – высокие дубы и сосны, – а посередине группа из нескольких человек. Одна из них – точно Август. Я тут же замечаю, что она похожа на меня больше, чем девушка с обложки первой книги. Ее волосы более рыжие, лоб – выше. Эд и Ной, которые поразительно напоминают Джордана и Райнера, стоят по обеим сторонам от нее. На заднем плане я вижу еще трех человек, которых не узнаю: женщина, мужчина и девушка моего возраста.
Я открываю книгу и читаю самую первую строчку: «Если мы прощаем благодаря тому, что забываем, мы возвращаемся к былому только благодаря неведению, а не любви».
Я беру ручку и пишу на форзаце две строчки. Знаю, что должна сказать их вслух, но как?
«Прости меня. Я тебя люблю».
Затем я закрываю книгу и убираю обратно. Я рада, что осторожно открыла упаковку – книга идеально ложится внутрь.
Пишу знакомый адрес; номер того дома, где я провела почти все вечера с тех пор, как мне исполнилось пять. Адрес, который знаю на память.
После этого я заклеиваю края, беру упаковку под мышку, выхожу за дверь и направляюсь на поиски почты. Она первая полюбила эту серию книг – первая и должна прочитать ее окончание. Если бы не Кассандра, меня бы здесь не было.
Джордан сидит рядом со мной на заднем сидении машины. За рулем – его менеджер Скотти. Скотти лет шестьдесят пять, и он выглядит так, будто только что уволился из инвестиционного банка. Он строг, лаконичен и совсем не разговорчив… что, я полагаю, идеально подходит Джордану. Похоже, он вообще не хочет ни с кем говорить, со мной в особенности.
В отличие от Сэнди, Скотти не ездил туда-сюда, и это можно понять. Джордан не тот парень, которому нужна была бы нянька. Но сегодня Скотти объявился в честь выхода книги.
За нами следуют два лимузина. В них Уайатт, Джессика, пара женщин, отвечающих за связи с общественностью – я их никогда не видела – и два телохранителя. Я не думаю, что необходимо такое сопровождение против группки девочек-подростков, но я не вмешиваюсь и молчу. Мы с Джорданом сидим так близко, что я чувствую напряжение между нами. Мы до сих пор не поговорили. С каждым днем он все больше и больше отдаляется от меня.
