Наверное, бывшая соседка сейчас переживает, страдает, а вот я ей жутко завидую. Это же свобода. У Карин есть и титулы, и недвижимость, поддержка влиятельной семьи, которая не позволит первому встречному демону все этого прихватизировать, утащив замуж. Да и просто хорошо, что она может вернуться к семье и родной мир.
Обедать мне предстоит в одиночестве, поскольку супруг мой занят. Стол слуги накрыли на открытой веранде, пояснив, что в ясные солнечные и теплые дни король предпочитает обедать именно там. Я не возражала.
Выхожу на веранду и замираю. Мне открывается чудесный вид на заснеженный парк. Все вокруг белым-бело. Снег искрится на солнце. Почему-то я не особо обращала внимание на то, что творится за окном, погруженная в дела и собственные мысли.
На мне только легкое платье и мантия, но холод я ощущаю точно также, как если бы была в помещении. То есть мне совершенно все равно, где мерзнуть.
А вот слуги утеплились. На всех красивые меховые жилеты.
В момент, когда я немного расслабилась и, сев за стол, стала неспешно поглощать обед, любуясь видом, меня накрыло.
В этот раз первое видение посланное силой — это пещера с очень красивыми ледяными кристаллами, таинственно мерцающими тусклым синим цветом, словно слеза, подаренная мне кретором.
Кристаллы так и манят к ним прикоснуться, но я чувствую, что нельзя. Неспешно брожу по пещере, пока она не начинает рушится, а кристаллы рассыпаться.
Второе видение — ледяные скульптуры. Я попала на ярмарку, на которой тихо и безлюдно. Гуляю по площади, рассматривая небольшие пестрые павильоны заваленные самыми разнообразными товарами. Тут и там между павильонов расставлены самые разнообразные скульптуры и композиции людей, животных, зданий.
Площадь заканчивается неожиданно крутым склоном. Рядом со мной нарядные большие санки, которые прямо приглашают меня сесть в них и с ветерком скатиться вниз. Это желание прямо захватило.
Крепко зажмурилась и сжала кулаки. Нельзя.
Открываю глаза, а они словно остаются закрытыми. Горки уже нет. Ночная мгла. Под ногами тихо хрустит снег. Переминаясь с ноги на ногу, остаюсь на месте, поскольку не вижу смысла брести куда-то в темноте.
И вдруг становится светлее. Свет льется сверху. Крохотными светлячками с неба начинают падать снег. Он именно что светится, словно флуоресцентный. Это завораживающе красиво.
Задрав голову вверх. Просто стою и целую бесконечность любуясь этим волшебным снегопадом.
В какой-то момент становится еще светлее. С неба медленно спускается огромная сияюшая снежинка величиной с мой рост. Снежинка зависает надо мной позволяя рассмотреть свой совершенный гармоничный узор. Снежинка манит к себе, я хочу ладонью ощутить каждую ее грань. Это словно гипноз…
Я не знаю каким чудом, но в последний момент заставила себя отдернуть от снежинки руку.
С тихим звоном снежинка раскололась надвое.
Моргнула. Я за обеденным столом. Рядом мнутся мерзнущие слуги.
Солнечной ясной погоды как не бывало. Мой стол укрыт слоем снега. Небо хмурится тучами, идет снег, который вот-вот может превратится в метель.
Получилось. Поймала рукой снежинку. Она не тает на ладони. Я второй раз не приняла стихию.
Стряхнула с себя нападавший снег, подхватила Лаки, до этого уютно примостившегося у меня на коленях, и поднялась.
Пора уже нормально выгулять дремлина и заодно познакомиться с местными холодными красотами поближе.
Мне без каких-либо лишних вопросов, по одному только моему указанию, запрягли местную карету-вездеход на магической тяге, с гусеницами вместо колес. Правда, снарядили в сопровождение целый отряд воинов и гродов — по сути, оживленные с помощью магии снеговики, в виде больших псов.
Местный транспорт оказался быстрым, так что вскоре я уже из него вышла.
Поначалу даже не поверила, что я в столице королевства.
Тихо, спокойно. Небольшие аккуратные дома. Люди, встречающиеся на улицах, такие неспешные, приветливые, улыбчивые. Что самое удивительное, загорелые. Хотя, неспешные они, возможно, потому что очень тепло одеты. Одежда даже на вид тяжёлая, объемная.
Ко мне безбоязненно подходят, выражают свое почтение, просят автограф, делают фотографии. Причем Лаки пользуется едва ли не большим успехом, чем я в плане фотосессии. Он действительно очень редкий и уважаемый здесь зверь.
Атмосфера вокруг такая… курортная, что ли. Без какого-то напряжения и атмосферы большого делового города.
Под конец своей экскурсии соблазнилась запахами из пекарни. Зашла. Купила пирожок у улыбчивой пышной тётушки, попробовала и, вот чудо, он оказался теплым.
Выйдя из пекарни, задумалась. Кажется, холод во мне хоть и плохо контролируемый, но все же есть некоторые зависимости. Например, когда у меня хорошее настроение, режим морозилки ослабевает. Нервничаю, боюсь — все пропало, жди снега.
Во дворец вернулась в потёмках, к ужину.
— Понравилось вам в городе, дорогая? — интересуется супруг, когда мы сели за стол в большом обеденном зале.
Обвожу взглядом придворных. Фаворитка злая. Можно дар не использовать, и так ясно, что пока у нее облом на личном фронте. Плохо. Я бы предпочла, чтобы Кретор отвлекся и ослабил внимание.
— Да, у вас очень мило и колоритно.
— У нас, дорогая. У нас.
— Я немного волнуюсь.
— Что такое?
— Дар подсказывает, что к границе нашего королевства стягивается все больше имперских войск. Я так понимаю, скоро может быть официально объявлена война.
Кретор якобы в знак поддержки, накрыл мою руку своей, успокаивающе погладил под внимательными взглядами сотен пар глаз любопытных придворных.
— Не волнуйтесь, драгоценная, для того чтобы объявить войну, им нужно сначала пробиться через границу. До этого события они ничего объявлять не станут, иначе просто себя опозорят и покажут свою слабость перед королевством, в которое не могут никак проникнуть. Ну а я настроен мирно, в ответ нападать не стану, поскольку берегу наших с вами поданных.
Под восторженно-умилительные вздохи подданных, Кретор переплетает наши с ним пальцы.
В зале пошел снег. Как ни странно, это никого не удивило и не напрягло.
— Скажите, моя прелестная Ксана, вас уже посещали новые видения для принятия дара?
— Да. Одно. Во время обеда.
— Вновь не получилось принять. Как странно, — супруг посмотрел на меня оценивающе. — Ждете спасения, верно?
Молчу. Тут, собственно, и нечего ответить.
Кретор наклонился ко мне и чмокнул в макушку.
— Вы такая забавная, — сказал, что забавная, а интонация такая, словно произнес: «дурочка моя наивная». — От меня спасения нет.
