Огоый. Пятнеь днетей, – поыймпеоыйлчамалама нетемпенетоыйгоый, рамаздумпеывамая, ама поыйтнеоыймпе выдамалама. – А дамавамай сегоыйднетя тнеудама оыйтнепрамавиыймпеся? Сейчамас тнеоыйлькоый иыймпепераматнеоыйрама предупредиыймпе, иый поыйлетнеелиый. У мпеенетя камак рамаз нетамастнероыйенетиыйе поыйдхоыйдящее.
– Нет. Тарген подождет. Я намерен в полной мере насладиться этими днями отдыха. Тьма уже приняла меня, иначе бы я не смог трансформироваться. Но это мне аванс, который я должен буду отработать. И ты со мной не пойдешь. Нечего тебе там делать.
– Как это? Конечно пойду. Такое путешествие пропустить. Когда мне еще доведется побывать в самом Таргене.
– Доведется. После завоевания власти надо будет показать подданным свою супругу. Чтобы знали и чтили.
– Кхм. А жить там случайно не придется после завоевания?
– Я не планирую. Мне больше нравится верхний мир. Но иногда наведываться придется.
Ну, нет, Ремека одного завоевывать Тарген я не пущу. Я слышала, там демоницы аморальные, похуже ведьм порой.
– А куда мы летим, кстати?
– Ищу подходящий безопасный и спокойный лес.
– Зачем?
– Жениться на тебе буду. Пора. Да и в конце концов, пора узнать, что же вы там, ведьмы, такое в лесу с мужчинами делаете.
– Ничего хорошего не делаем. Лучше отложим до лучших времен. Тут такая ситуация в империи. Некогда мне и…
– Не бойся, – ласково прорычала крылатая зверюга, и мы начали плавно снижаться. Вот прям успокоил так успокоил.
Надо сказать, местечко Ремек выбрал весьма живописное – поляна рядом с небольшим озерцом, в которое впадает струи небольшого водопада. Оказавшись посаженной на траву, решилась, наконец, взглянуть на Ошентора. О, Рем уже больше похож на человека. Чешуи стало меньше, рост и телосложение тоже стали все больше походить на человеческие. Глаза, конечно, у измененного Ремека очень интересные, да и новые части тела весьма любопытны, но щупать не буду, а то еще набросится со своей женитьбой.
Ошентор, не обращая больше на меня особого внимания, сначала застыл не меньше чем на пять минут, а когда отмер, довольно произнес уже куда более нормальным почти человеческим голосом:
– Все хорошо, Неб предупрежден, хотя дворец и так после нашего исчезновения и бегства принцессы досконально проверяют, а сам император выехал в загородную резиденцию под предлогом проведения дальнейшего отбора. Теперь еще приступают к зачистке города и усилению гарнизона на границе. Мира с Деринией уже точно не будет, но новую кампанию возглавит уже Фенимор.
Рем зашел в воду и тут же скрылся с моих глаз, нырнув. На поверхности маг не показывался очень долго, я уже начала волноваться и собиралась спрашивать у воды, где мой жених, но тут он сам выплыл. Целый, невредимый и уже полностью выглядящий как человек мужчина. Голый. Хорошо хоть не лысый. Ремек показался над водой не полностью, только торс виден, причем ну очень притягательного вида – рельефное мускулистое тело. Но все, что ниже талии, до сих пор скрыто водой. А я ведь очень любопытная. Вода стекает с Рема ручьями, мужчина, не отрываясь, смотрит на меня, давая возможность получше себя рассмотреть.
– Шали, иди ко мне, – фактически приказывает Ошентор.
Ага, вот прям бегу. А вообще, бежать надо, причем в противоположную сторону, но я так и сижу, застыв на берегу. Пора, наверное, прекратить бегать и признать, что Ошентор мне нравится. Я так ничего и не предприняла, не зная, на что решаться, но черный маг с черной-черной тьмой внутри не обиделся, что я игнорирую его требования, и неспешно вышел из воды сам во всей своей мокрой и вздыбленной красоте. Мамочки.
Я все-таки сделала инстинктивную попытку уползти, но тут же оказалась в кольце мужских рук. Ремек нависает сверху, заливая платье водой.
– Теперь я мокрая, – грустно констатировала я, хотя на данный момент это наименее беспокоящий меня фактор.
– Придется снять одежду, – не разделив моей печали, бодро произнес мужчина. – Либо могу посушить.
Рука Ошентора тут же легла мне на грудь, стало горячо от вполне реальной сушки. Почти тут же мужчина уложил меня спиной на траву, и нагреву подверглась еще и вторая грудь.
– Эй-ей.
– Я, когда еще в прошлый раз сушил, хотел так сделать,
Процесс просушивания, теперь еще и в сочетании с массажем большими пальцами, надо сказать, заводит. Синие глаза мага смеются, и в то же время там столько желания и тепла. А потом Ошентор резко наклонился ко мне и поцеловал. Поцелуй страстный, голодный, головокружительный. Довольно быстро я потеряла связь с реальностью.
Оторвавшись от моих губ, Ошентор, не теряя времени, покрывает быстрыми горячими поцелуями мое лицо, шею, плечи, при этом успевает еще что-то невнятное бормотать. Заинтересовалась, прислушалась, а это, кажется, что-то на древнемагическом. Хм. Древний язык магов я знаю плохо, он мне никогда особо не нужен был, но слова «люблю, моя, единственная, красивая, глупая», вполне себе узнаю. Нахмурилась.
– Почему глупая-то? – возмутилась. – И почему на своем языке? Говори как есть, по-нашему, по-современному.
Рем ненадолго прекратил женитьбу, поднял голову и, посмотрев мне прямо в глаза, произнес:
– Я люблю тебя, маленькая, смешная, рыжая ведьмочка. Ты сама по себе очень гармонична, близка к природе. Мне постоянно хочется на тебя смотреть. Ты привлекла мое внимание с самого начала. Тогда я не придал этому особого значения, но планировал воспользоваться тобой. Как мужчина может воспользоваться женщиной. Но не стал. Как тогда, так и сейчас, ты слишком… светлая. Даже несмотря на свою ведьминскую природу. А в итоге вышло вот так.
– Как?
– Ты могла бы жить среди света. С кем-то, кто куда лучше меня, но бой с самим собой я проиграл. Я окружу тебя свой тьмой, Шали, чтобы больше никто не посмел к тебе близко подобраться, ведь ты теперь моя и только моя, но постараюсь сделать так, чтобы тебе в этой тьме было уютно.
Вот оно какое, демоническое признание в любви. А ведьмы, вроде, как гласит народная молва, в любви не признаются, они сразу в лес тащат, до любви дойти попросту не успевают. Дико краснея, с трудом произношу:
– Ну, я тоже. Это самое. Люблю.
Прикрыла глаза ладонью. Тупица. Вот почему Рем меня глупой называл. Добавила:
– Но я это недавно поняла, когда принцесса сказала, что ты мертв. А так я тебя либо боялась, либо бесилась.
– Знаешь, Шали, мне и тьме нравится, когда ты с испугом покорно опускаешь глаза и отводишь взгляд, но вот дразнить тебя, доводить, заставлять взгляд пламенеть – это еще лучше. Я намерен продолжать бесить тебя и дальше.
– Я бы не советовала. Ты просто еще не видел синее пламя в моем исполнении.
Больше поговорить не удалось. Ремек вспомнил, что невеста все еще не жена, принявшись с двойным усердием исправлять эту оплошность.
