– Ты это серьезно?
– Если бы альтернативой был кто-то получше моего кузена
- да. Я устала, Дойль. Я так хотела вернуться домой - а теперь я почти с той же
силой хочу в Лос-Анджелес. Чтобы между мной и убийствами осталось побольше
миль.
– Я говорил тебе как-то, Мередит: если б я мог вынести
мысль о Селе на троне, я бы уехал с тобой.
– Мрак, - поразился Мистраль, - не может быть, что ты
всерьез!
– Ты почти не выезжал за пределы холмов и не видел, что
и в землях людей встречаются чудеса. - Дойль тронул меня за лицо. - Есть
чудеса, что не поблекнут, когда мы отсюда уйдем.
Он говорил мне, что бросил бы все и последовал в изгнание за
мной. Он и Мороз. Когда они решили, что кольцо королевы, магический артефакт,
выбрало Мистраля моим королем, Дойль сломался - сказал, что не смог бы видеть
меня с другим, не вынес бы. Он собрался потом и вспомнил свой долг, как я вспомнила
свой. Будущие короли и королевы не прячутся, не сбегают, и не бросают
королевство на откуп ненормальному тирану вроде моего кузена Селя. Сель будет
похуже своей матушки Андис.
Я смотрела на Дойля и хотела его. Хотела сбежать с ним.
Мороз шагнул к нам, и я смотрела на двух своих мужчин и
хотела завернуться в них как в одеяло. И совсем не хотела лезть в вонючую
котловину и брести по заточенным как бритвы костям и грязной воде, чтобы
убивать кого-то, кого не хотела даже ударить.
– Я не хочу ее убивать.
– Выбор за тобой, - тихо сказал Дойль.
Рис тоже к нам подошел.
– Если мы собираемся насовсем умотать в Л-Эй, меня
возьмут?
Я улыбнулась, погладила его по щеке:
– Конечно.
– Хорошо. С Селем на троне Неблагой двор для всех
станет небезопасным.
Я зажмурилась на минутку, уткнулась лбом в голую грудь
Дойля. Прижалась щекой, крепко обняла, слушая ровный, медленный стук сердца.
До сих пор молчавший Аблойк сказал у меня над ухом:
– Ты напилась из кубка, из обоих кубков, Мередит. Куда
бы ты ни пошла, страна пойдет за тобой.
Я посмотрела ему в глаза, стараясь разгадать все смыслы его
слов.
– Я не хочу ее убивать.
– Тебе придется выбрать, - повторил Аблойк.
Еще секунду я цеплялась за Дойля, потом оторвалась от него.
Заставила себя встать прямо, развернуть плечи - хотя располосованная Сеньей
рука жутко болела. Если мое тело не сможет вылечиться само, придется
накладывать швы. При Неблагом дворе есть целители, которые могут привести меня
в порядок, но туда еще надо добраться. Что-то - или кто-то - словно не хотело,
чтобы я туда вернулась. Впрочем, я не думала, что дело в политических
противниках. Я начинала чувствовать руку божества, уверенно толкающую меня в
спину.
Мне всегда хотелось, чтобы Бог и Богиня к нам вернулись,
этого все хотели. Только теперь я начала понимать, что когда идут боги - лучше
убраться с их пути, или тебя вихрем унесет вместе с ними. И подозревала, что
убраться с дороги мне уже не удастся.
В воздухе повеяло ароматом яблонь - это что? Предупреждение,
одобрение? Я не знала, похлопали меня по плечу или погрозили пальцем - можете
сами судить, как мне нравилось служить орудием Богини. Будьте осторожней в
желаниях.
Я глянула на Шолто в его окровавленных повязках. Мы оба
страстно желали стать настоящими сидхе. Чтобы нас приняли, чтобы уважали среди
сидхе. И посмотрите, куда нас это завело.
Я подала ему руку, и он ее взял. Взял и крепко сжал. Даже
сейчас, среди ужаса и смерти, одно это пожатие сказало мне, как много для него
значит мое прикосновение. Почему-то все стало еще хуже от того, что он
по-прежнему так меня хочет.
– Я хотел разделить с тобой жизнь, Мередит, но я -
Король Слуа, и могу предложить только смерть.
Я пожала ему руку.
– Мы сидхе, Шолто, а это значит жизнь. Неблагие сидхе -
а это значит смерть, но Рис напомнил мне кое-что, о чем я забыла.
– И что же это?
– Что те наши боги, что несут смерть, когда-то могли
нести жизнь. Когда-то мы не делились пополам. Не делились на свет и тьму, на
зло и добро - мы были и тем, и другим, и ни тем и ни другим. Мы забыли, кем
были.
– Сейчас, - сказал Шолто, - я всего лишь мужчина,
который вот-вот убьет женщину, что была ему любовницей и другом. Дальше этого
момента я заглянуть не могу - как будто, когда она умрет от моей руки, и я умру
вместе с ней.
Я покачала головой:
– Ты не умрешь. Но какое-то время будешь думать, что
лучше бы умер.
– Только какое-то время?
– Жизнь - штука эгоистичная. Когда отступают скорбь и
ужас, она берет свое. Снова хочешь жить и радуешься, что не умер.
Он сглотнул так громко, что мне было слышно.
– Не хочу все это проходить.
– Я тебе помогу.
Шолто едва не улыбнулся, тень улыбки затрепетала у него на
лице.
– Думаю, ты уже помогла.
С этими словами он выпустил мою руку и поехал по склону,
придерживаясь здоровой рукой, чтобы не наколоться на кости.
Я ни на кого не стала оглядываться. Просто последовала за
ним. Оглядываться не стоило - или захотелось бы попросить помощи, а
определенные вещи надо делать лично. Быть вождем - иногда это значит, что
помощи просить нельзя.
Выяснилось, что не все кости острые; опасны были только шипастые
позвонки. Я хваталась за круглые на вид кости как за поручни; старания не
порезаться и не свалиться, пока я не доберусь до воды, заняли все мое внимание.
Вода оказалась удивительно теплой, как в ванне. Мягкая земля
под ногами пружинила как сплавина, не как ил. Идти по ней было нелегко, и я
опять сосредоточилась на непосредственной задаче. Сосредоточилась на поиске
места, куда поставить ногу так, чтобы не напороться на кости. Думать о том, что
мне сейчас предстоит сделать, не хотелось.
Сенья дважды пыталась меня убить, но мне не удавалось ее
возненавидеть. Насколько все было бы проще, если б я ее ненавидела!
Глава 13
Если б я не боялась напороться на кость, я бы к ним поплыла
- к Шолто и Агнес, что держали Сенью на руках. Ивар и Файф стояли с ними рядом,
но держать каргу не помогали. Вода доходила мне до плеч, жаля метки от когтей
карги, и плыть было вполне реально - если бы под поверхностью не прятались
кости. Моя кровь полосой тянулась по черной воде, постепенно рассеиваясь.
Шолто прижимал к себе голову и плечи Сеньи, насколько ему
это удавалось с одной здоровой рукой. Агнес помогала ему удерживать над водой
свою подругу. Я потеряла равновесие, споткнувшись на мягком грунте, и ушла под
воду. Вынырнула, отплевываясь.
