Глава 11
Озгюр анак Дайли поправил богатый кафтан и вошёл в дом Умут. Женщина удивлённо уставилась на приятеля:
— Что-то ты зачастил в гости.
— Ты мне не рада? Ай-я-яй! — мягко пожурил купец, украдкой поглядывая по сторонам. — Не ценишь ты друзей!
— Ой, не смеши! Какие друзья? Отдружили лет пять тому назад, — женщина поднялась с диванчика. — Признавайся, Озгюр! А то велю не пускать.
Гетаец знал, что Умут сделает обещанное. Поэтому недовольно хмурясь, признался:
— Мне интересны твои гости…
— Озгюр!
Купец тихо спросил:
— Та девушка, Хадиль… Кто она?
— Ах ты, старый развратник!
— Старый? Да я на десять лет тебя моложе! — возмутился мужчина.
Умут забарабанила пальцами по подлокотнику скамейки, обдумывая ситуацию. Озгюр анак Дайли был известным в городе купцом. Во дворце он, конечно, фигура бесполезная. А вот торговая гильдия… Дайли торговал в разных странах, знал многих иноземных купцов, с ним считались. При желании Озгюр мог продать облезлого бездомного кота, только сам упорно не продавался. Умут знала это по собственному опыту, когда обхаживала несговорчивого торгаша несколько лет назад, даже пыталась соблазнить. Купец тогда, образно говоря, наподдавал ей по одному месту, вытребовал встречу с Ильясом, и вопрос с торговой пошлиной мужчины решали уже без неё. Тогда и началась эта странная дружба. Дайли частяком заходил к женщине в гости, а Умут никогда не обходила его лавку на местном базаре. Хотя не упускала случая высмеять купца и подразнить его. Озгюр терпел шутки, но в какой-то момент одной фразой мог так осадить подругу, что Умут замолкала надолго.
— Ой, даже не знаю… — загадочно протянула женщина. — Там какая-то невесёлая история. Хадиль сильно обидели. И она разочаровалась в мужчинах. Сам знаешь, как это бывает.
— Откуда? — выгнул бровь купец. — Я не женщина, чтобы разочаровываться в мужчинах. А мои прежние возлюбленные всегда оставались довольны.
— Хадиль — подружка Огнеяры, — продолжала рассказывать хозяйка дома. — Та взяла её с собой, чтобы бедняжка немного отвлеклась от грустных мыслей.
— Ничто так не помогает забыть несчастную любовь, как новая, — купец в предвкушении потёр руки.
Умут поморщилась:
— Озгюр, там хуже, чем несчастная любовь, поэтому не обольщайся.
— А что случилось?
— Не признаются негодники, — пожаловалась женщина и задумчиво глянула в окно: — Нужно будет рыжего Ланусика вывести на откровенный разговор. Он тоже часто на Хадиль поглядывает, а значит, захочет поговорить о ней.
Черноволосый мужчина нахмурился, а Умут внутренне просияла: «Ревнивый дурак!» Вслух же предложила:
— Приходи к нам сегодня вечером, я приглашаю. А после трапезы можно и прогуляться.
Озгюр обрадовался. Хотя где-то в мозгу мелькнула тревожная мысль: чем ему придётся расплачиваться за эту услугу?.. Умут вдруг стёрла вежливую улыбку с лица и серьёзно предупредила:
— Но, если ты обидишь подругу моего Радима, пеняй на себя! Не посмотрю на нашу дружбу!
Только купец рано радовался. Во время ужина Хадиль, казалось, не замечала его. Сидела с каменным лицом, односложно отвечая на вопросы и не реагируя на комплименты и восхищённые взгляды гетайца. Дайли уже перепробовал все средства, чтобы развеселить девушку. Напрасно!
Радомир и Лан, которые недавно вернулись от местных волхвов, не особо смотрели в сторону Дайли и Хадиль. Они тихо переговаривались с Огнеярой. Ис-Короуша заинтересовала легенда о драконе, запряжённом богом.
— Дракон? — удивилась альвийка, прекрасно зная норов чешуйчатых, обитающих далеко на востоке. — Не может этого быть! Только не дракона! Они слишком свободолюбивые!
— Да какая разница, кого запрягали, Огня? Вернее разница есть, но сейчас дело в другом: ЗАПРЯГАЛИ, значит, ярем был точно, — ис-Короуш взмахнул руками. — А золотой ярем, если помнишь, тоже был среди даров Колоксая.
— Запряжённый дракон? — Озгюр отвлёкся от Хадиль и повернулся к ним. — А плуг там был?
Гетаец недоумённо уставился на Володаровича, подскочившего к нему:
— Где ты слышал об этом?
— Нигде, — мужчина отклонился в сторону, недоуменно поглядывая на взволнованного тарса.
— Может, вы читали? — Лан тоже привстал со стула.
— Нет, — Озгюр переводил взгляд с одного на другого, — я видел своими глазами.
— Расскажи, — попросил Радомир.
Купец указал мужчинам на их стулья, прося вернуться на место, потом сказал:
— Мы привозили камень для мозаики в загородный дворец Ильяса, когда там шёл ремонт после подземной бури.
Умут понимающе кивнула:
— Это было четыре года назад.
— Да, во время бури треснула стена с древней мозаикой. Князь велел восстановить её полностью. Там был изображён дракон в яреме, тянущий плуг.
— Озгюр, а вы не запомнили, какого цвета они были? — Огнеяра внешне выглядела куда спокойнее товарищей, но внутри всё дрожало от напряжения.
— Дракон красный, ярем и плуг золотые.
Волхвы и альвийка переглянулись.
— Ну что?.. Похоже, Огнеяра снова оказалась права! — ис-Короуш задумчиво потёр лицо.
— Это ярем и плуг, а мы ищем меч, — напомнил Володарович. — Или секиру.
— Дары Колоксая надо воспринимать как одно целое, — тихо заметила видунья.
Озгюр молча слушал их разговор, складывая в голове картинку, потом сказал:
— Слышал я от старого рыбака, что на одном из островов Тикарииса есть заброшенный храм Солнце-царя.
— И?.. — не поняла Огнеяра.
— В переводе имя Колоксай значит Солнце-царь, — пояснил Радомир и повернулся к купцу: — Озгюр, вспомни, пожалуйста, где именно?
— Это крохотный островок без названия. Там давно никто не живёт.
— На карте сможешь показать?
— Думаю, да.
С грустью глянув на девушку рядом, Озгюр пошёл за Радомиром и Ланом.
Огнеяру не пустила Умут:
— Не мешай мужчинам. Пусть они решают свои дела, а нам пора собираться на прогулку.
…Волхвы с купцом ждали женщин во дворе. Все мысли Озгюра занимала темноволосая прелестница, оказавшаяся не восприимчивой к его обаянию. Самое обидное, он видел, что это не игра в недотрогу. Хадиль вежливо улыбалась — и всё, никаких покрасневших щёчек, заблестевших глазок. Мужчина закусил губу: неужели он действительно постарел и уже не интересует женщин? И тут же сам себя одёрнул: не далее как вчера ему недвусмысленно намекали на приятную ночь. Значит, дело в другом. А в чём — Озгюр не успел додумать: заметил в дверях хихикающих женщин и потрясённо выдохнул. Рыжеволосый колдун проследил за его взглядом и тоже ахнул. Радомир повернулся последним.
