— У тебя следы на запястьях. Это ведь от брачных браслетов?
Хадиль кивнула и внезапно охрипшим голосом выдохнула:
— Он умер.
«Очень может быть!» — подумала видунья. Но вслух сказала:
— Какая жалость!.. А дети?
— У меня нет детей…
Хадиль непонимающе моргнула, когда девушка, не дослушав, выскочила на улицу. Потом устало опустила веки.
Альвийка закрыла лицо дрожащими руками. Перед глазами стояли чужие образы, из головы Хадиль. Мучителей не заботило здоровье женщины и ещё меньше волновали зачатые от них дети. Наоборот, они делали всё, чтобы ребёнок не родился… Огнеяра остервенело тёрла глаза руками, чтобы прогнать образ мертвенно бледной Хадиль, из которой вываливались кровавые сгустки и медленно сползали по ногам. Видунья долго и глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Опёршись на неудобную каменную стену, она смотрела на цветущую землю вокруг и ощущала бережное касание солнечных лучей. А в голове зрела решимость во что бы то ни стало помочь Хадиль.
Вернувшись в пещеру, Огнеяра ободряюще улыбнулась гетайке. Осторожно, одним пальцем, потрогала ручку котелка и, убедившись, что она негорячая, повесила ненавистный предмет над очагом.
— Сейчас попьёшь травок — и сразу поздоровеешь.
— Ты разбираешься в травах? — Хадиль с интересом следила за действиями альвийки.
— Да.
— Травница?
Огнеяра хмыкнула:
— Это ещё что! Скоро вернутся мои друзья. Вот кто действительно понимает толк в знахарстве.
— А где они?
— На охоте, — ответила девушка.
И ведь даже не соврала! А Хадиль вдруг судорожно сглотнула:
— Охотники?.. — и сиплое, на гране выдоха. — Ты едешь одна с мужчинами?!
Альвийка знала, из-за чего так разнервничалась эта несчастная.
— А что тут такого? Лан — мой старший брат. А Радомир — его лучший друг, я знаю этого мужчину уже много лет. Была знакома с его отцом!.. Они хорошие, Хадиль.
Женщина немного успокоилась, а может, решила, что терять ей нечего, и затихла. Напоив гетайку тёплым отваром, видунья присела рядом. Она рассказывала Хадиль то про травы, то про путешествие, чтобы отвлечь от неприятных размышлений и жутких воспоминаний. Лишь ненадолго отлучилась за свежей водой.
Солнце опускалось всё ниже. Стало прохладнее. Огнеяра подбросила веток в очаг и всё чаще поглядывала на вход в пещеру, ожидая волхвов. И всё равно, когда на каменном полу появились длинные тени, вздрогнула, непроизвольно хватаясь за оружие. Узнав вошедших, девушка преувеличенно бодро метнулась им навстречу:
— А вот и наши мужчины вернулись… с охоты.
Радомир бросил взгляд в сторону женской фигурки у огня:
— Очнулась?
Альвийка кивнула и подтолкнула друзей к гетайке:
— Радомир, Лан, знакомьтесь. Это — Хадиль. У неё беда: нет дома, и идти некуда. Поэтому она поедет с нами. Правда, Хадиль?
Женщина переводила растерянный взгляд с улыбающейся Огнеяры на нахмурившихся мужчин и не знала, что сказать. Радомир зло глянул на сияющую девушку:
— Мы что, всех сирых и убогих по дороге спасать будем?
— Ну, кого сможем! — кивнула видунья.
Миконец начал хохотать.
— Что смешного, милый братец? — альвийка метнула в него угрожающий взгляд.
— Сестрица, ты великолепна! Я тобой горжусь!
Тарс присел рядом с гетайкой, проверил повязки:
— Болит где?
— Не-ет, — ответила та, запинаясь и вздрагивая от его прикосновений.
— Это хорошо, — волхв вернулся к перешёптывающимся друзьям: — Лан, иди освежуй зайца. Пора готовить ужин. Огнеяра, побудь с Хадиль.
— А ты?
Радомир бросил на неё мрачный взгляд:
— На реку.
— Охота была удачной?
— Более чем.
Видунья понимающе кивнула и пошла к больной.
…Поздно вечером, убедившись, что Хадиль и Лан спят, Огнеяра подсела к Радомиру, который остался у костра, опять колдуя над котелком. Мужчина вздохнул:
— Чего тебе, неугомонная? Про «охоту» ничего рассказывать не буду.
— Как хочешь?.. А что это за зелье?
Волхв машинально глянул на спящую Хадиль:
— Хорошее зелье.
— Я знаю, что хорошее, — кивнула альвийка и добавила: — Других ты не варишь.
— Я польщён, — усмехнулся Володарович, потом пояснил: — Это зелье исцелит чрево Хадиль, чтобы в будущем она могла выносить дитя.
Огнеяра, подперев голову кулачком, смотрела на колдуна:
— Радим, я тобой восхищаюсь, правда!
Мужчина улыбнулся:
— Ну, повосхищайся ещё немного и иди спать. Завтра поедем дальше.
— Спасибо, что согласился взять Хадиль.
Тарс промолчал. Девушка вздохнула и добавила:
— Хадиль очень боится, что её заставят вернуться обратно.
— Не к кому возвращаться, — буркнул Володарович, отворачиваясь.
— Но ей же этого не скажешь, — шепнула альвийка, подвигаясь к мужчине ближе. — Её страх такой тяжёлый. Хадиль начинает думать, вспоминать… И меня засасывает с ней в это болото. Так мерзко и…
Видунья замялась. Володарович искоса наблюдал за ней и заметил, как девичьи щёки окрасились лёгким румянцем. Но молчал, не торопил.
— Как такое возможно? Чтобы сразу двое мужчин с одной женщиной?!
Радомир едва не засмеялся в голос: вот ведь действительно неугомонная!
— Некоторым бабам нравится.
Огнеяра распахнула глаза:
— Врёшь!.. Но как?
Радомир сдавленно кашлянул, пряча смешок. Немного помолчал:
— Знаешь, если я хоть что-то понимаю в женщинах — а мне кажется, я понимаю! — то у тебя ещё ни одного мужчины не было… И ты хочешь, чтобы я рассказал, какие бывают постельные утехи?.. Огнюша, да ты после этого от каждого встречного мужика шарахаться начнёшь.
Девушка глянула на ухмыляющегося колдуна.
— Тебя смешит моя наивность?
— Нет, — спохватился Радомир, не желая обидеть видунью. — Меня забавляет твоё любопытство. Иногда ты напоминаешь белочку. Такая же рыжая, шустрая и… любопытная.
— Я же впервые в княжестве, — напомнила альвийка и призналась: — Мне тяжело здесь. В Гетаи всё иначе. И эти семьи с двумя жёнами, — девушка посмотрела на волхва. — Меня учили, что создавать пару нужно по любви. Только так возможно достичь гармонии в семье и быть счастливым.
— Меня учили тому же, — кивнул Володарович. — Но я скорее исключение из правила. Мне повезло родиться в семье, где любили друг друга.
