— Нимфириель!.. — он дождался, когда девушка повернётся, и воскликнул: — Вы слышали, что несёт эта неразумная баба? Говорит: люди ничем не отличаются от альвов. Покажите ей разницу!
Видунья смерила говорившего пренебрежительным взглядом, развернулась и пошла к дядькам, сухо заметив:
— Я не ярмарочный шут.
Цвета с укоризной глянула в спину девушки, доверительно шепнув колдуну:
— Давно у неё мужика хорошего не было.
Мужчины засмеялись, а Володарович — громче всех. Нимфириель на миг замерла, словно споткнулась, а потом сделала чуть заметный пас рукой. Щёлк! Цвета испуганно взвизгнула, когда молоденькая берёзка, рядом с которой она сидела, наклонилась и одна ветка — несильно, а больше попугать — хлестнула женщину по округлому заду. Охранники захохотали ещё громче, наблюдая за перепуганной поварихой. Цвета склонилась к маг’ярцу Хотулу, сидевшему слева:
— Это что?.. Это она так может делать?
— Угу.
Радомир в этот момент вскочил с земли, с недоверием глядя на муравьёв, в бесчисленном количестве бегающих по нему и по плащу.
— Зараза! — в сердцах бросил колдун вслед альвийке.
В ответ поднялась рука с не очень красивым жестом…
Торговый обоз резво катился по дороге. Мужчины уже общались, не делая различий между своими и чужими, скрашивая долгий путь разговорами. И видунья осталась одна. Несмотря на доброе расположение маг’ярцев и почти всех тарсов, люди всё равно сторонились её. Девушка не обижалась и не тяготилась одиночеством. Держалась неподалёку от главной повозки, чтобы «видеть» весь обоз. В какой-то момент Нимфириель перехватила любопытный взгляд возницы. Только по чуть дрогнувшему уголку губ стало понятно, что она уже знает мысли охранника. Альвийка не в первый раз сталкивалась с мужским вниманием и относилась к этому спокойно. Знала, как падки человеческие мужчины на прекрасных дев. А её народ славился своей красотой далеко за пределами Мирквида. В соседних княжествах видунью считали редкой красавицей. Зелёные, с холодным, изумрудным отсветом глаза и ярко-рыжие волосы, доставшиеся от бабки-маг’ярки, привлекали внимание многих. От альвийских предков Нимфириель взяла тонкие черты лица и белую, без румянца кожу. А ещё горделивую осанку, бесшумную походку и, несомненно, свой дар и способности к ворожбе. У девушки было много поклонников, которые порой нанимали видунью, только для того, чтобы поухаживать за ней. Но альвийка быстро вычисляла таких воздыхателей и вежливо, но твёрдо отказывалась.
В повозке было тихо: няньки задремали, а тарская княжна воспользовалась моментом и пересела к Милану — хмурому и молчаливому вознице. Яронега не лезла с разговорами, просто смотрела на дорогу, но заметив неподалёку видунью, поманила её. Нимфириель подъехала ближе.
— Вы звали, княжна?
Тарсиянка едва заметно кивнула и призналась:
— Я нечасто встречала альвов и совсем мало знаю про ваш народ. Не хочу показаться грубой, но нянька Зора рассказывала, что вы полуальв?
— Это правда.
— Значит, в ваших жилах есть и человеческая кровь?
Нимфириель улыбнулась:
— Моя бабушка была человеком.
Яронега не отводила глаз от девушки:
— А ваш дед — чистокровный альв?
— Да.
Княжна задумалась.
— Альв и человек полюбили друг друга… Такое бывает?
— Редко, — Нимфириель утвердительно кивнула, но не стала ничего объяснять или рассказывать.
А княжна не настаивала. Она слышала, что альвы очень обидчивы. Наживать врага в лице видуньи из-за собственного любопытства Яронега не собиралась. Тарсиянка с интересом разглядывала зеленоглазую красавицу:
— Полуальв сильно отличается от альва?
— Как получится, — Нимфириель неопределённо пожала плечами.
— То есть?
— Полуальв сам выбирает, как ему жить: как альву или как человеку, — пояснила видунья.
— Что выбрали вы?
— Я пока не решила, — девушка кивнула, завершая разговор, и вернулась в конец обоза.
Не то, чтобы ей не понравились расспросы тарской княжны. Несмотря на смешанную кровь, Нимфириель никогда не чувствовала себя не такой, как другие. Рядом были любящие и понимающие близкие. Высокое положение деда и отца тоже ограждало от недоброжелателей и альвов, недружелюбно настроенных против полукровок…
Только в данный момент видунья почувствовала тревогу. Она раз за разом оглядывала окружающую местность, не замечая ничего подозрительного. Даже тёмная полоса леса на горизонте, куда убегала дорога, не беспокоила. Наоборот, сознание в ту сторону рвалось, как в убежище. Тревожил запад. Ехавшие рядом охранники переглянулись, когда альвийка дважды не ответила на их вопросы, и больше к ней не приставали. Нимфириель взволнованно поглядывала на заходящее солнце, непроизвольно замедляя ход лошади. И вдруг на девушку накатила такая волна вони, что она закашлялась. Мужчины непонимающе смотрели на Нимфириель. Она резко натянула поводья, через силу сдерживая рвоту, рот наполнился горькой слюной. Кобылка взвилась на задние ноги, и ехавшие рядом шарахнулись в стороны.
— Какого лешего? — чертыхнулся Радех, успокаивая свою лошадь.
Нимфириель спрыгнула на землю и, закрыв нос и рот рукавом, сделала несколько шагов на запад.
— Что случилось? — Волин нахмурился, не сводя глаз с встревоженной альвийки.
Та словно не слышала, вглядываясь в золотой горизонт.
— Ну? Чего стали? — к ним подъехал Володарович.
Дядька пожал плечами, показывая на Нимфириель. Девушка напряжённо посмотрела на колдуна:
— Ты ничего не чувствуешь?
Радомир вцепился взглядом в бледное лицо видуньи и, отбросив привычную неприязнь, прислушался к себе:
— Нет, вроде…
— Воняет.
— Что?
— Мертвечина, — пояснила девушка.
Колдун спешился и с противной ухмылкой на губах подошёл к альвийке:
— Хотелось бы мне, чтобы ты так смердела, померев вскорости.
Но Нимфириель никак не отреагировала на оскорбление, даже не схватилась за меч, как делала всегда при его приближении. И Радомир нахмурился: значит, случилось что-то серьёзное. Он видел, как видунья щурится, словно пытаясь заглянуть за горизонт.
— Погоня? — не вытерпел Волин, встревая в разговор.
— Нет, — девушка вздрогнула, — я чувствую погоню, как удар стрелы, а это не то… Ощущение липкое. Такое чувство, будто слепой руками ощупывает.
Володарович переглянулся с дядькой:
— Нас ищут.
Волин согласно кивнул и вновь посмотрел на видунью. Нимфириель стояла, раскинув руки, и «слушала».
— Далеко отсюда случилось, — девушка, подумав, поправилась, — нет, не само случилось, а сделали что-то очень плохое, мерзкое. Кровью пахнет и смертью…
