Всё пошло совсем не так, как планировал Камен. Гаравайцы окружили его и волхва. Прикрывая друг другу спины, мужчины отбивались от противника. Володарович узнал Гунари — названного брата князя Фейна. Высокий мужчина с чёрными длинными волосами, по гаравайским обычаям заплетенными в косу, приближался к ним. Тёмные глаза смотрели настороженно, примериваясь к противнику. Гунари был славным воином, не знавшим поражений, далеко известный своей хитростью и коварством. И Радомиру на время пришлось забыть о чародее. Перехватив сподручнее меч, волхв приготовился к бою.
Чародей отличался от других нападавших. Высокий, худой, он был весь в чёрном, а на голове — непривычный в Черногорье тюрбан. Действительно чужестранец. Чужак, как сказала Нимфириель. Он рыскал тёмными глазами по долине, словно искал кого-то. И вскоре на смуглом лице появилась довольная, хищная улыбка. В сотне шагов с луком в руках стояла та самая видунья. Вот кто убил его ворона! Вот кто осмелился применить заклинание против него утром! Чужак машинально провёл пальцами под носом. Утром после «встречи» с видуньей, кровь ручьём текла, насилу остановил. Что ж, он вернёт всё до капли!.. Стреляла девка метко, но неприятелей было куда больше, и подходили они всё ближе. Последнюю стрелу она просто воткнула в глаз одному из нападающих, а лук набросила на голову другому, перерезая тетивой горло. Оттолкнув от себя два мёртвых тела, наёмница выхватила меч. Загадочный чужестранец пошёл прямо к ней, не обращая внимания на дерущихся рядом людей, лишь изредка заслоняясь рукой от тяжело дышавших, шатающихся воинов. Чародею было безразлично, кто кого перебьёт: его интересовала только тарская княжна… Ну, и теперь ещё здешняя видунья.
Яронега вскрикнула, заметив приближающегося мужчину в чёрном, и дёрнула за рукав Волина. Тарс вытащил меч из убитого гаравайца и повернулся к неприятелю. Чужак тоже их заметил, с трудом преодолел соблазн разделаться с наёмницей немедленно. Справедливо полагая, что та сама прибежит, как только он схватит тарскую княжну. А пока чародей собирался прикончить дружинника, преградившего ему дорогу. Волин скрестил меч с чужаком. Пары ударов ему хватило, чтобы признать: перед ним сильный противник. Но на стороне Волина был опыт и ежедневные тренировки. Когда тарский меч разорвал рукав чёрного одеяния, чародей ругнулся на чужом языке и швырнул в мужчину огненный шар. Волина отбросило на пару шагов. В воздухе запахло паленым. Яронега подбежала к упавшему дядьке, приподняла его голову и облегчённо выдохнула, услышав слабое дыхание. Чародей довольно хмыкнул.
— Ну, здравствуй, княжна! Если бы ты знала, как долго я ждал этой встречи!
На тарском чужак говорил с чудовищным акцентом. Он протянул руку, чтобы схватить девушку, но между ними встала старая Зора и с неожиданной для её возраста силой ударила чародея. Била не просто так, не наугад, а в определённые точки. Потому что чужеземец отшатнулся и согнулся пополам, пытаясь вернуть дыхание. А нянька махнула Волину:
— Бежим!
Дядька потащил перепуганную Яронегу прочь, отбиваясь от гаравайцев, вставших на их пути. Рядом семенила сухонькая Зора, подсказывая, куда бежать. Пока их дружинники бились с «разбойниками», Волин подсадил княжну на лошадь, закинул следом Зору и… Подоспел чародей. Между мужчинами возобновился бой. Вновь зазвенели мечи. Стонал в верхушках деревьев ветер, вздрагивали напуганные кони, а дерущиеся, казалось, не замечали этого. Но стоило Зоре взмахнуть поводьями, чужак глянул в их сторону и, сделав быстрый пас рукой, что-то сказал. Лошадь замерла как вкопанная. А вторая закрутилась на месте, не подчиняясь няньке, и задней ногой ударила ничего не подозревающего Волина. Дядька осел на землю. Рядом свалилась и Зора, громко охнув. Чародей угрожающе посмотрел на няньку:
— Тебе конец!
Зора обречённо глянула на копыта, готовые растоптать её. Расправе помешала Нимфириель, заклинанием вздыбив землю под ногами чужака. Тот упал на колено от неожиданности, но быстро вскочил, переключив внимание на приближающуюся девушку:
— Вот и встретились, видунья!
— Не могу сказать, что рада этой встрече! — девушка подняла меч.
Яронега отогнала лошадь от людей и с замиранием сердца слушала звон оружия. Перевес явно был не на стороне альвийки: Нимфириель больше защищалась, чем нападала. Княжна слышала обидные смешки чародея и пока ровное дыхание наёмницы. Потом заметила, что дядька открыл глаза, и бросилась к нему.
— Волин! Волин! Очнись!
Тот несколько раз моргнул, глянул на дерущихся и нахмурился. Нимфириель уступала противнику. Если бы она ещё ворожила, тогда другое дело, а так… Альвийка услышала его мысли. Быстро вывернулась под левой рукой чужака и что-то шепнула. Откуда ни возьмись, налетел рой мух. Пока чародей отбивался от жужжащей массы, девушка повернулась к Волину:
— Уводи Яронегу! Живо!
Дядька кивнул и, подхватив княжну под руку, бросился подальше от опасного противника. Зора, прихрамывая, следовала за ними.
Чародей разрушил заклинание и с насмешкой посмотрел на видунью:
— Что теперь?.. Бабочки прилетят?
Он швырнул в девушку заклинание, уже понимая, что перед ним не человек. А когда она легко разрубила магическую сетку, невидимую для обычных смертных, ухмыльнулся:
— Альв?
Теперь чародей швырял заклинания одно за другим, с каждым разом всё мощнее. От четвёртого или пятого Нимфириель не смогла уклониться и упала на почерневшую от ворожбы траву. Чародей за шиворот притянул к себе бесчувственное тело, шепнул на ухо:
— Так быстро и легко умереть я тебе не дам! — и пообещал. — Я скоро вернусь.
Он слизал кровь со щеки видуньи и бросился за тарской княжной.
Яронега едва поспевала за Волином. Она видела перекошенные лица дерущихся людей, оружие, кровь, чувствовала её запах, но не успевала бояться. Хотелось одного — выжить, спастись!.. Рядом просвистела стрела и, зацепив плащ, толкнула девушку на землю. Княжна в ужасе зажмурилась, когда на неё с криком побежал гараваец. Но Яронегу заслонил Волин. Он едва успел разделаться с разбойником, как их догнал чародей. Чужак больше не веселился: бросил заклинание, чтобы обездвижить дядьку, и приставил меч к горлу Зоры. Хмуро посмотрел на бледную девушку:
— Где чаша, княжна? Скажи мне — и эта старуха останется жить.
Зора отрицательно покачала головой, что-то шепнув на незнакомом языке. Яронега едва заметно кивнула и посмотрела на чужака:
— Ты никогда не узнаешь, где она.
— Узнаю, будь уверена.
— Получив чашу, ты вряд ли сумеешь ей воспользоваться.
— А ты на что?
— Я всего лишь хранитель.
Волин непонимающе уставился на подопечную. Когда Яронега поднялась с колен и посмотрела на чародея, дядька едва узнал её. Казалось, девушка даже стала выше ростом. Ни страха, ни слёз, ни волнения. А глаза… словно ей не шестнадцать, а шестьдесят лет: понимание и сожаление, вселенская обречённость и разочарование.
