— Иди, куда шла!
Альвийка хмыкнула и направилась к дому. На лестнице она обернулась:
— Эй, колдун!..
Радомир приготовился.
— …за дверями хлева лежит оселок получше. Возьми и не мучайся.
Мужчина молча смотрел вслед девушке. От этой остроухой дуры можно ждать чего угодно: может, в том хлеву ему крыса дохлая на голову свалится, а может и стрела насквозь прошьёт… А может и оселок лежит. Володарович глянул на тот, что сунул ему местный дед. Дрянной оселок, чего скрывать!.. По двору как раз плёлся один из работников. Волхв ухмыльнулся:
— Эй, малый! Хочешь пару монет заработать?..
…
— Может, позвать княжича Честимира ночью? — предложила Нимфириель, неуверенно глядя на Камена. — Все спят. Наши враги тоже. Должны же они когда-нибудь отдыхать?
Дядька скрестил руки на груди:
— Ненадёжно это.
Остальные мужчины тоже сомневались.
— Если чародей использует заклинание поиска, оно найдёт тебя и ночью. А вот проснётся ли маг’ярский видун — неизвестно, — колдун устало потёр лицо руками.
— Я согласен с Радомиром, — Волин облокотился на стол. — И так пятый день по лезвию ножа ходим.
Альвийка развела руками.
— И что вы предлагаете?.. Ждать конца ярмарки и ехать в Седую гору уже с маг’ярскими купцами?
Володарович задумчиво поглядывал в окно, что-то просчитывая в голове.
— На пути свадебного поезда после Леска был город Теснина-Ветру. Его градоначальник уже должен волноваться, почему княжны до сих пор нет. Значит, скоро по югу пойдёт шум. Поднимут на уши дозорных во всех городах… — мужчина опомнился и посмотрел на своих товарищей. — В Велико-Шумине мы, если будем сидеть тихо, в относительной безопасности. А к Честимиру я предлагаю отправить обычного гонца, — Радомир перевёл взгляд на маг’ярского дядьку. — Сколько нужно времени, чтобы добраться до Лузинца и обратно?
— Дня два, может, три, — Камен подался вперёд, жадно ловя каждое слово.
— Два, — бескомпромиссно отрезал Володарович. — Утром второго дня видунья снимет амулет и позовёт маг’ярского видуна. Если всё получится, к тому времени Честимир будет ждать нас в условленном месте на границе, и мы сразу же отправимся туда.
Тарский дядька одобрительно кивнул.
— Это разумно.
Видунья, подумав, тоже согласилась.
— Кто поедет за княжичем?
— Цедеда. Он родом из приграничья, знает эти места как свои пять пальцев, — маг’ярец засуетился. — Скажу ему, пусть собирается в дорогу.
— Что ж, на том и порешим, — Волин поднялся следом, тем самым заканчивая их вечерний сбор, потом, кое-что вспомнив, повернулся к Нимфириель: — Ты видела нового гостя? Он, вроде, из ваших?
Девушка равнодушно пожала плечами.
— Это лесной альв. Они с хозяином дома давно дружат, — и успокоила всех. — Он не враг нам. К невесте приехал.
— Невеста из местных? — догадался дядька.
Видунья кивнула, но Радомир успел заметить на её губах нехорошую ухмылку.
— Что смешного? Считаешь обычного человека недостойной парой альву?
— Считаю, что этот альв совершает ошибку, — уточнила Нимфириель и пошутила: — Я было подумала, что его опоили приворотным зельем, но нет! Он действительно влюбился и хочет променять Мирквид на человеческий город.
— Почему «совершает ошибку»? — не отставал Володарович.
Девушка заметила обиженные взгляды других мужчин и укоризненно посмотрела на колдуна.
— Ты хочешь снова со мной поругаться?.. Или поссорить меня с остальными?
— Нет, всего лишь хочу понять тебя!
Видунья замерла в шаге от волхва и чётко проговорила:
— Я не одобряю смешанные браки между расами, потому что, как никто другой, знаю изнанку такой «великой любви».
В последних словах девушки было столько горечи, что тарс не стал больше ничего спрашивать. Он прекрасно помнил, что Нимфириель — полукровка. Даже с его стороны этот факт не раз становился поводом для издёвок?!
Видунья спустилась вниз и с молчаливого согласия Камена вышла за ворота.
В городе, несмотря на поздний час, было шумно и оживлённо. Горожане и гости Велико-Шумина собрались на центральной площади, где начиналось гуляние. Но песни и танцы мало интересовали альвийку.
Знакомая улочка была пустая и очень тихая. Нимфириель без видимых усилий перескочила забор. Стороживший дом и сад пёс для приличия тявкнул и, подчинившись альвийской магии, уполз в конуру. В воздухе разливался сладкий, медовый аромат. Днём тут, конечно, от мух и пчёл как отбиться, но сейчас было тихо. Нимфириель сделала короткий взмах рукой, шепнув заклинание на синдарине… Характерный стук раздался с другой стороны дерева. Альвийка непонимающе моргнула и шепнула заклинание ещё раз… И ещё раз… И ещё…
Девушка задумчиво оглядывала грушу, прикидывая, с какой стороны легче на неё взобраться. Рядом затрещали кусты. Нимфириель прислушалась и, узнав грубый басок, мотнула головой, не в силах поверить собственным ушам.
— Колдун!?
Радомир отряхнул с рубахи листья и тоже недоверчиво уставился на девушку:
— А ты чего тут?
— Груш захотелось… как и тебе.
— Опять мои мысли читаешь? — угрожающе рявкнул мужчина.
Хотя, учитывая, что рявкал шёпотом, получилось не очень страшно.
— Какие мысли? — фыркнула альвийка. — Ты через эти кусты продирался, как медведь через малину, кляня всё на свете. Будь хозяева дома, наверняка уже погнали бы нас отсюда поганой метлой.
Радомир вытащил веточку из волос, оглядывая вслед за Нимфириель дерево.
— Ты-то откуда про эту грушу узнала?
— Днём по городу гуляла, вот и заприметила. А ты?
— Да я в Велико-Шумине не в первый раз. Видишь обрубленные нижние ветки?
— Ну.
— Года четыре назад я по ним залезал.
Они немного помолчали, прикидывая, как достать желанные плоды. Колдун вытащил ещё один листик из волос и поинтересовался:
— Ты же можешь велеть грушам упасть на землю?
— Бьются, — девушка показала на траву, где лежали бесформенные, истекающие соком плоды.
— Я поймаю, — предложил Володарович.
— Не думаю, — альвийка посмотрела на него, — груша-мать гордая: не любит, что её деток воруют, бросает мимо подставленных рук. И ветки вниз не опускает.
— То есть, легко не будет? — подытожил колдун.
— Угу, — девушка прищурилась, что-то обдумывая, потом сказала: — Подсади меня.
— Что?
