— Думаешь, у них нет шпионов? — Камен посмотрел на него. — По-твоему, кто подозрительнее: скачущий в сторону перевала Барчика вооружённый отряд или торговый обоз, едущий на ярмарку в Велико-Шумин? А чем ближе мы будем подъезжать, тем больше купцов встретим. Затеряемся среди них.
— Ну, это понятно. А потом? Велико-Шумин — это ещё Тарсия, — Волин тоже сомневался.
Маг’ярский дядька потёр кончик носа:
— Оттуда отправимся в городок Лузинец.
Корнила хитро прищурился, переглядываясь с Радомиром:
— А разве княжич не должен встречать свадебный поезд на перевале Барчика?
Камен флегматично пожал плечами:
— Должен — не должен… Княжич Честимир поедет туда, куда скажет Ним, когда очухается немного.
Волин хмыкнул:
— Вот как тебе верить, старый пень?
— Почему ты обижаешься? — маг’ярец посмотрел на тарского дядьку. — Ваш князь подстраховался, отправив два поезда с княжной. А наш подумал о том, как лучше встретить Яронегу.
Радомир переглянулся с Волином:
— Если повезёт, доедем. Нашим врагам нужно время, чтобы разобраться что к чему. Пока они только знают, что где-то обоз с настоящей княжной. Но то, что Яронега едет среди простых купцов и в другую сторону от перевала, вряд ли придёт им в голову, по крайней мере, не сразу.
Дядька, подумав, согласился. Тем более других вариантов не было. Он усилил охрану и велел всем спать. Володарович глянул на две тёмные фигуры вдалеке, стиснул зубы и направился к перелеску.
— Ты куда? — Волин нахмурился.
— Альвийка сама до утра не оклемается, а нам нужен её дар.
Пелг и Озар поднялись с земли, завидев колдуна. Тот велел им идти к обозу и вошёл под чёрные кроны деревьев.
Девушка сидела под дубом, обхватив его руками, и что-то шептала. Радомир успел заметить мелькнувшую тень. «Древесница», — догадался он. Видунья вздрогнула, заметив мужчину:
— Тебе чего, колдун?
Тарс присел рядом:
— Мы рано выезжаем. Ты должна быть в состоянии ехать.
— Я смогу.
— Не думаю, — волхв глянул на поникшую голову. — Ты потратила слишком много сил только что… А ещё благодати на ту девчонку из деревни.
Чуть дрогнули уголки губ.
- Заметил моё заклинание?
Володарович вздохнул, смиряясь с неприятной необходимостью.
— Я же волхв: конечно, заметил, — и велел. — Ляг на спину.
— Зачем? — Нимфириель мутило, но она старалась держаться.
— Я помогу тебе.
— Ты? Поможешь мне? Разве что умереть раньше времени! — девушка хотела сардонически фыркнуть, но не смогла, закашлялась.
Колдун молчал, разглядывал свои руки и ждал. Видунья вытерла рот, чувствуя железный привкус, который ни с чем не перепутаешь. Понимала, что тарс прав и жива она только благодаря альвийской крови. Глянула на мужчину и осторожно повернулась к дереву спиной. Голова закружилась, и в ушах усилился звон. Володарович что-то сказал. Она покачала головой, закрывая глаза:
— Не слышу… Звенит в ушах.
Радомир скрипнул зубами и, переборов себя, легонько толкнул безвольное тело. Альвийка словно куль, повалилась набок. Мужчина повернул её на спину, расстегнул котту, задрал рубаху и положил одну руку на едва тёплый живот девушки, а вторую — на лоб. Почувствовал медленные удары её сердца и стал шептать заклинание.
…Дурнота прошла быстро, постепенно утих звон в ушах. Нимфириель открыла глаза, делая осторожный глубокий вдох. Володарович подождал, пока её взгляд сфокусируется на нём:
— Лучше?
— Да, — девушка несколько раз моргнула.
— Та козявка стоила того, чтобы отдать ей почти всю благодать?
Видунья усмехнулась:
— Тебе жалко?.. Ты же меня прикончить собирался на маг’ярской границе? А так хоть кому-то польза от неё.
Радомир несколько минут смотрел на неестественно худое лицо с нагло, по его мнению, горящими глазами и безразлично пожал плечами:
— Твоё дело, — потом предупредил: — Будет неприятно.
Нимфириель отвернулась. От его руки на животе тепло расползалось по всему телу. Становилось жарко. Девушка была хорошо знакома с лечебной магией и знала, что именно так действует исцеляющее заклинание. Начиналось всё с приятного тепла, но постепенно оно превращалось в нестерпимый жар. Уже сейчас в некоторых местах это отчётливо чувствовалось. Нимфириель казалось, что вместо живота у неё печь, в которой бушует огонь. Дыхание участилось. Руки и ноги жгло немилосердно. Сердце билось так, что готово было вот-вот проломить грудную клетку. На лбу выступили капельки пота. Голова гудела, глаза застилала чёрная пелена. Хотелось прижаться к чему-нибудь холодному. Девушка проглотила стон. Непроизвольно дёрнулась прочь от обжигающей руки, чтобы покончить с этой пыткой, но мужчина удержал её, силой придавив к земле. Нимфириель закрыла лицо руками, пряча слёзы. Дышала тяжело, кусая губы, чтобы не стонать громко. В голове прямо по вискам били барабаны. Ей казалось, что прошло несколько часов этой муки. Видунья уже была готова молить о пощаде…
Но всё неожиданно закончилось: и боль, и жар, и дурнота. Рука с живота исчезла, унося с собой обжигающие ощущения.
— Вставай! — спустя минуту велел тарс.
Альвийка незаметно смахнула слёзы и осторожно поднялась с земли, словно пробуя свои силы. Слабость быстро отступала, и в голове прояснялось. Нимфириель начала различать очертания веток над головой, увидела звёзды на ночном небе, нос уловил запах влажной травы, прелых листьев. Радомир внимательно следил за девушкой, даже не думая помогать. Впрочем, он был уверен, что помощь не понадобится. Видунья была бледная, но кости уже не торчали. А высокомерно задранный подбородок убедил его в том, что альвийка в порядке.
— Пойдём, — не оборачиваясь, мужчина направился к обозу. Слышал, что девушка идёт неподалёку. — Больше не чувствовала его?
Нимфириель догадалась, о ком спрашивает колдун:
— Нет… Наверное, нет. Амулет защищает.
Радомир кивнул.
— Не снимай его пока. И не вздумай лезть в мои мысли. Если я почувствую, что ты здесь, — он показал на свою голову, — сделаю то, что не успел тот колдун. Поверь на слово: я хорошо знаю заклинание, от которого ты сегодня чуть не сдохла.
Видунья вяло огрызнулась, но мужчина её уже не слушал, направляясь к Корниле.
Альвийка пару мгновений смотрела ему вслед, потом пошла к своему лежаку. Охранники молча расступались перед ней, провожая сочувственными взглядами. Девушка легла набок и закрыла глаза.
Рядом присел Камен, держа что-то в руках. Нимфириель вздохнула.
— Что это?
Маг’ярец откинул край ручника, демонстрируя хлеб и мясо.
