Заскочила обратно в дом, чтобы переобуться – в легких модельных туфельках бегом бежать несподручно. Сунула ноги в кроссовки, снова выскочила на крыльцо, но до калитки добежать не успела – снова услышала телефонный звонок. Глянула на дисплей – Егорка! Нашелся, слава богу!
– Да, сынок! Слушаю! Ты где? Мы с бабушкой тебя потеряли…
– Не волнуйтесь, с мальчиком в общем и целом все в порядке… – услышала она в трубке незнакомый голос и напряглась испуганно. – Он в овраг упал неудачно, ногу повредил… А вы мама, да?
– Да, я мама… А вы кто? И что значит – в общем и целом? Где он сейчас? То есть… Где этот овраг, куда он упал?
– Да не волнуйтесь вы так, все же обошлось… Я сейчас ему трубку дам, сам все расскажет.
– Але, мам… – тут же услышала она в трубке дрожащий голосок сына. – Со мной и впрямь все в порядке, чего ты… Только идти очень больно… И велик жалко, новый ведь велик-то… Бабушке не говори пока, ладно? Она ругаться будет…
– Господи, сынок… Ты где сейчас, скажи мне, ради бога! Куда мне бежать, в какую сторону? В сторону лесной школы, да?
– Ну да… Только бежать уже не надо, мам. Мы рядом совсем, недалеко от дома. То есть… Недалеко от твоего дома… По дороге идем… Ой, больно, мам… Говорить и одновременно идти больно… Но мы рядом уже…
Настя сунула телефон в карман, бросилась бегом по дороге. И вскоре увидела вдалеке сына, а рядом с ним какого-то мужчину, который одной рукой вел покореженный велосипед, а другой придерживал Егорку за предплечье. Егорка сильно хромал, шел очень медленно. Хотя когда Настя подбежала, постарался улыбнуться, как ни в чем не бывало:
– Да ничего страшного, мам… Только ногу перевязать надо. Ты не волнуйся, я дойду… А ты бабушке уже сказала, что я упал?
– Ой, забыла…
Настя тут же достала телефон, кликнула мамин номер, заговорила торопливо:
– Нашелся, мам! Не волнуйся!
– Где он? Что с ним? Что-то случилось, да? Упал? Разбился?
– Ну да, упал… Но ничего страшного, просто ногу немного повредил…
– Да откуда ты знаешь, много или немного? Ты что, врач? Немедленно веди его ко мне!
– До тебя далеко, мам… А мы тут, около моего дома. Сейчас мы зайдем, и я все посмотрю, и ногу ему перевяжу…
– Что значит – зайдем? А если Борис придет?
– Ну, придет и придет… Ладно, мам, все, отключаюсь! Мы уже почти пришли!
Около калитки она повернулась к мужчине, проговорила торопливо:
– Ой, спасибо вам большое, что помогли… Спасибо… Я дальше сама…
– Да вы ж на крыльцо его не затащите, что вы! – деловито-возмущенно проговорил мужчина, и Настя впервые глянула на него внимательно.
Впрочем, разглядывать там было, в общем, и нечего. Мужчина был молодой, но внешне совершенно непримечательный. Тот самый типаж, который с первого взгляда совсем не запоминается, и даже со второго взгляда не запоминается. Разве что глаза… Да, глаза добрые. Распахнутые, доверчивые. Но опять же – серого цвета, совершенно непримечательного…
– Сынок, поднимешься на крыльцо? Сможешь? – обратилась она к сыну, и тот в ответ лишь простонал, сжав зубы от боли.
Вместе с мужчиной они заволокли Егорку в дом, уложили на диване в гостиной. Мужчина закатал штанину на ноге мальчика, проговорил тихо:
– Щиколотка сильно опухла… Как бы вывиха не было. Врача бы надо… Где-то в округе можно врача найти?
– Нет… Нет врача. У нас амбулаторию закрыли недавно… Все теперь в город в поликлинику ездят… – тихо пролепетала Настя, будто именно она была виновата в том, что закрыли амбулаторию.
– Да? Ну что ж… Тогда я сейчас Жеке позвоню, он быстро придет! Сейчас… – полез за своим телефоном мужчина в карман джинсов.
– А кто это – Жека? – осторожно переспросила Настя, держа Егорку за руку и нервно перебирая его пальцы.
– Да это наш врач из лесной школы… Мы вместе три дня назад приехали, работать здесь будем. Я учитель математики и физики, а Жека только-только медицинский окончил, ординатуру в детской больнице прошел. Вообще-то он отоларинголог по специальности, но я думаю, вывих вправить сможет…
Настя не успела ничего ответить, а он уже торопливо рассказывал в трубку о случившемся тому самому Жеке:
– Да пацан ехал на велосипеде, в овраг свалился… Мне кажется, ногу вывихнул… Давай, жду, ага. Куда идти? Да дом такой, на выезде из поселка… Большой такой, двухэтажный, с балконом… Приметный дом, не ошибешься. Забор бетонный, в воротах калитка железная сбоку… Да я встречу тебя на дороге, не волнуйся! Давай…
Мужчина сунул телефон обратно в карман джинсов, глянул на Егорку, улыбнулся весело:
– Держись, герой, сейчас подмога придет! Поставим тебя на ноги, не бойся!
– Велосипед жалко… Новый был… – тихо проговорил Егорка и сморщился, превозмогая боль.
– Да починю я твой велосипед, не переживай! Возьму с собой да починю на досуге!
– А вы что, умеете?
– Ну, я же учитель… Я все должен уметь.
– А как вас зовут?
– Александр Викторович. Будем знакомы, что ж.
– А это моя мама, ее Настей зовут… Красивая она, правда?
– Правда.
Учитель Александр Викторович глянул на Настю, улыбнулся и вдруг смутился совсем по-мальчишечьи, так, что порозовел кончик носа. Отводя взгляд, проговорил деловито:
– Ну, я пойду Жеку встречать… Вдруг и впрямь не туда уйдет…
Оставшись вдвоем с матерью, Егорка спросил:
– Мам, а твой муж не заругается, что мы все тут?.. И Александр Викторович, и врач еще… Он тебе ничего плохого не скажет?
Настю будто по сердцу резануло – столько пугливой осторожности было в голосе сына! Пугливой и унизительной для нее, для Егоркиной матери!
– Он ничего не скажет, сынок. Не думай об этом.
– Но бабушка говорит, что…
– Ну и пусть говорит. Главное, ты знаешь, что я у тебя есть. И я тебя очень, очень люблю… Ведь знаешь, правда?
– Ага, знаю… Ты меня больше любишь, чем этого своего… Который муж… Правильно?
– Конечно, правильно. Это даже не обсуждается. Пить хочешь, сынок? Воды принести?
– Нет… Лучше посиди со мной рядом.
– Хорошо, я посижу… Потерпи немного, сейчас Александр Викторович врача приведет…
– А он классный, этот Александр Викторович, мам! Когда по дороге шли, он все время смешные истории рассказывал, чтобы меня отвлечь! Я хотел сразу тебе позвонить, а он говорит – не надо… Мол, подойдем к поселку, тогда и позвонишь, потому что незачем заранее волновать близких. То есть тебя и бабушку незачем заранее волновать. Говорит, близких надо беречь… И он тоже немного хромает, ты заметила?
