Кто только не обнаруживался среди фальшивомонетчиков! Дворяне, столичный адвокат не из мелких, светские дамы и даже человек, можно сказать, благородной профессии – библиотекарь Императорской библиотеки.
Изнасилования, само собой, были нередки, как и в прошлые времена. Порой речь шла скорее о вульгарном совращении: опытные ловеласы заманивали девушек (как правило, из «низших» слоев населения). Иногда добивались своего подарочками и обещаниями жениться, иногда применяли силу. Сплошь и рядом потерпевшие, боясь огласки (да вдобавок получив денежку за «ущерб»), в полицию не обращались.
Бывали случаи, как две капли воды напоминавшие иные современные, – разница исключительно в том, что вместо машины был шикарный извозчик-лихач. К симпатичной дурехе (опять-таки не особенно высоко стоявшей на социальной лестнице) заявлялся один, а то и два давно знакомых ей ухажера – люди вполне приличные, не рвань подзаборная. И, в точности как в наше время, предлагали «покататься». «Прогулка» заканчивалась для неосмотрительной девицы печально… Правда, убивать не убивали.
Зафиксирован случай вовсе уж циничного беспредела. В Петербурге к молодой и красивой купчихе ближе к вечеру заявились двое совершенно ей незнакомых, но чертовски элегантных и респектабельных господ. И вежливо сообщили: она их не знает, но они – старые приятели ее мужа. Каковой сейчас сидит в дружеском застолье у общих знакомых, а их послал привезти супругу, чтобы не скучала одна дома. Должно быть, они производили самое хорошее впечатление – молодая женщина без колебаний с ними поехала. И оказалась в совершенно незнакомой квартире, где веселилась совершенно незнакомая пьяная компания. Дальнейшее понятно: неосмотрительная красавица чуть ли не до рассвета была сексуальной игрушкой пьяных подонков. Утром ранние прохожие обнаружили ее у одной из городских застав – чем-то одурманенную, полураздетую, в снегу. Расчет явно был на то, что жертва замерзнет – стояла зима с нешуточными морозами. Однако женщине повезло – обнаружили прохожие, по крайней мере, жива осталась…
Подонков так и не нашли: потерпевшая не запомнила дорогу и не смогла назвать адрес, куда ее привезли. Остались лишь стойкие подозрения, что и здесь были замешаны люди отнюдь не из «простых»…
Появились и новые виды преступлений. В криминал оказались запутаны извозчики в обеих столицах. Появился новый вид грабежа: срывание с прохожих дорогих меховых шапок. Такое случалось и раньше, но прежде этим промышляли пешие. Теперь «шапочники» разъезжали на лихачах – у которых были отличные, быстрые рысаки. Наметив подходящую жертву (если место было достаточно глухое), вор проносился мимо нее на полном скаку, срывал шапку и моментально исчезал с глаз. Естественно, проделывать такое можно было исключительно в том случае, когда извозчик заранее знал что к чему и состоял в доле.
Другие извозчики, завезя седока (чаще всего пьяненького, но порой и трезвого) в глухое местечко, грабили его дочиста, выбрасывали из саней или экипажа и скрывались. Большей частью изловить их не удавалось, особенно когда потерпевшими оказывались пьяные, ничего толком не помнившие. Иные «мастера вожжей», воспользовавшись удобным случаем, утаскивали оставленные ненадолго отлучившимся седоком вещи. Находились и такие, что, доставив пассажира к месту, во время расчета вырывали у него из рук кошелек или бумажник и давали деру. Впрочем, этих частенько ловили.
С другой стороны, появилась не одна шайка, специализировавшаяся как раз на грабеже извозчиков. Усевшись к нему вдвоем-втроем, называли мнимый адрес на какой-нибудь глухой окраине, а там, помаячив ножиком или кистеньком, ставили вопрос ребром: кошелек или жизнь? Естественно, все выбирали второе. Вообще-то этим занималась исключительно мелкая шпана, неспособная на «серьезное» дело: ну сколько можно взять у обычного извозчика? Горсть мелочи, и не более того. И у лихачей не всегда карманы были набиты ассигнациями. Одна из бандочек как раз и погорела при попытке взять побольше: они пошли на дело большой компанией, взяли сразу трех извозчиков – а дальше все пошло по накатанной. Однако получился шум, сбежались прохожие, а за ними и городовые, всех повязали…
Были и случаи, когда извозчиков, не мелочась, лишали лошади и экипажа. Пассажир заводил с извозчиком приятельскую беседу, завидев по пути заранее присмотренный кабак, предлагал вместе с ним выпить – а какой русский человек в таком случае откажется от халявной выпивки? Кончалось все тем, что новоявленный «приятель» напаивал извозчика допьяна (очень часто в ход пускались пиво или водочка с «дурманом») и скрывался на его экипаже. Правда, этот вид грабежей случался сравнительно редко по сравнению с другими: далеко не всегда находилось подходящее местечко, где можно было бы надежно спрятать лошадь с санями или экипажем. В общем, с одной стороны, извозчики оказывались замешаны в криминале, с другой – сами частенько становились его жертвами. Профессия повышенного риска, как и у нынешних таксистов-одиночек…
Как и в старые времена, вовсю «старались» карманники. Их элитой считались так называемые марвихеры. Одевались они как «важные баре», держать себя в обществе умели прекрасно, так что ничем не выделялись на театральных премьерах, на балах, в опере и прочих местах, где развлекалась исключительно «чистая» публика. Ну а сами, понятно, «работали» – с немалым искусством. Именно марвихеры, как вспоминал один полицейский агент, поднакопив деньжат, умели вовремя остановиться и жить на «сбережения». Кто покупал трактир, кто содержал меблированные комнаты. Известен даже такой, что стал помещиком (немало, надо полагать, было нахапано), а его сын, представления не имевший о прошлом папаши, окончил Технологический институт…
Именно один из таких вот марвихеров как-то, должно быть, ради повышения культурного уровня, заглянул на благотворительный концерт в пользу то ли бедных, то ли увечных. Но жертвовать на благое дело не стал, вовсе даже наоборот, вытянул у известного в Петербурге деятеля городской Думы бумажник, где лежало несколько сот рублей – и, потеряв интерес к культуре, довольно быстро удалился неразоблаченным…
Как-то в дорогой кухмистерской (нечто вроде ресторана) справляли купеческую свадьбу. Родители и жениха, и невесты были не из бедных, так что публика собралась соответствующая. В том числе и некий молодой человек в элегантном фраке, с безукоризненными манерами, великолепный танцор. Никто его не знал, но, как это часто случается на многолюдных торжествах, каждый считал, что это гость кого-то другого…
После очередного тура вальса одна из купеческих дочек вдруг обнаружила, что с шеи у нее пропали золотой медальон и золотые часы на цепочке, вещички недешевые (купцы, повторяю, гуляли богатые). Танцы остановили, присутствующие стали дружно искать пропажу на паркете, полагая, что девушка их попросту обронила – ну, бывает, замочки расстегнулись… Однако кто-то, надо полагать, лучше остальных знакомый с изнанкой жизни, спросил: а с кем это вы, сударыня, только что танцевали? Девушка простодушно ответила: с очень приличным молодым человеком, незнакомым, правда. Вот только что-то его нигде не видно…
Кинулись искать. Элегантному молодому человеку не хватило какой-то пары минут – он уже надевал в передней пальто (тоже, разумеется, элегантное, под стать фраку). Его без церемоний притормозили (купцы – народ решительный и крепкий). Девушка опознала кавалера, быстренько провели опрос гостей – и выяснилось, что молодого человека никто не знает, никто его сюда не приглашал. Тут уж его обыскали, нашли в карманах и медальон, и часы, вызвали полицию… Оказалось, известный сыскному рецидивист. Сел, конечно.
