«Моя! И только моя!» – повторял он про себя.
Ни одну женщину он не хотел так сильно, как Мэтти. Ариста же не шла ни в какое сравнение. При воспоминаниях об Аристе повеяло холодом. Никодемус прикоснулся к рукам Мэтти, которыми девушка обвивала его шею. Ее глаза были закрыты, чтобы зрительный контакт не отвлекал от чувственной стороны. Ее роскошные губы манили и пленили мужчину. Ее грудь прижималась к его торсу. Мэтти была просто идеальной!
Если он не овладеет ею прямо здесь и сейчас, он взорвется. Ему так хотелось оказаться еще ближе, овладеть ее телом и забраться в ее мысли. Невозможно было утихомирить тот пыл и страсть, которые фактически кричали и вопили что есть мочи. Никодемус не собирался сбавлять обороты и жаждал продолжения, а Мэтти в свою очередь лишь поощряла его действия и прикосновения. Никодемус был мужчиной, так что противиться желанию и отступать от планов не в его правилах.
В одно мгновение он посадил девушку на кожаное кресло, развел ее колени и придвинулся вплотную к ней.
– Постой, – сказала она, явно смущаясь от его прикосновений. – Ты что, собираешься…
– Подожди, – приказал он, вдыхая аромат ее кожи.
– Никодемус. – Голос ее прозвучал достаточно тихо, и мужчина даже не обратил внимания на ее протест. Сейчас он был очень близко. Очень близко! – Я не…
– Доверься мне, – пробормотал Никодемус.
Мужчина хотел доставить ей удовольствие, он закинул ее ноги на свои плечи, схватил Мэтти за бедра и просто начал ласкать ее. Он жаждал этого на протяжении многих и долгих лет, и вот наконец это свершилось. Она возбужденно стонала, отчего Никодемус лишь сильнее заводился, пока доставлял ей незабываемое удовольствие. На вкус же Мэтти была такой невероятной, восхитительной и сладкой словно мед. Он скользил языком по ее лону и всячески дразнил ее своими ласками и прикосновениями, в надежде услышать ее восторженные крики.
– О да, – застонала она, подаваясь своими бедрами вперед, не желая, чтобы Никодемус останавливался. Достигнув пика наслаждения, Мэтти выкрикнула его имя. Взрыв эмоций захлестнул ее так, что собраться с мыслями едва ли представлялось возможным. Она кричала его имя снова и снова.
«Моя! И только моя!» – подумал Никодемус с чувством удовлетворения.
Мэтти ненавидела себя за эту слабость.
Мэтти уснула, а когда проснулась, то заметила, что она по-прежнему лежала на кожаном кресле, свернувшись калачиком, и ее куртка со свитером были накинуты сверху, словно одеяло. Никодемус же сидел рядом, вытянув ноги таким образом, что они занимали весь проход. Она не сразу собралась с мыслями и посмотрела ему в глаза, но когда все же рискнула, то увидела, что его взгляд устремлен прямо на нее. Дышать в одно мгновение стало сложнее.
Мэтти до сих пор не могла понять, как все это вышло. Как она допустила такое? Сложилось впечатление, что ее собственное тело было подвластно лишь ему, и это было страшно.
Она откинула свои волосы назад одной рукой, а другой придерживала свитер, который норовил обнажить ее тело. В его глазах она заметила озорные искорки и поняла, что Никодемус уже успел увидеть все то, что сейчас она так тщательно скрывала. В тот самый момент Мэтти ощущала некую опустошенность, и чувство это было ей чуждо.
В самолете царило неловкое молчание, и тишину нарушал лишь звук двигателей. А рядом с ней сидел Никодемус, который прямо-таки излучал мужественность и страсть. Именно из-за этих качеств он представлял для Мэтти угрозу, и она прекрасно это понимала, причем уже давно. Его темные глаза следили за ее неловкими движениями, а она в свою очередь боялась взглянуть на Никодемуса.
– Значит, вот что для этого нужно? – произнес он тихим голосом. – Вот что мне надо делать, чтобы увидеть тебя настоящую?
Мэтти была в ужасе от нахлынувших воспоминаний. Желание, страсть и бескрайнее удовольствие – все было слито воедино. Она покачала головой, пытаясь избавиться от навязчивых образов, но это было не так просто сделать.
– Я сомневаюсь, что подобное повторится вновь, – сказала она, но в голосе не было уверенности. – Одного раза достаточно.
– Одного раза явно недостаточно! – заявил Никодемус. – Это было только начало, Мэтти.
– Я сказала, что выйду за тебя замуж. – Сейчас Мэтти с трудом могла узнать свой голос, поскольку выбранный тон был непривычен ей – такой мягкий и нежный. – Ты не можешь требовать от меня послушания, словно мы в восемнадцатом веке. Я даже не уверена, что могу называться твоей женой, ведь данный статус ты просто покупаешь.
– Посмотри на меня.
Этого ей делать явно не хотелось, но она все же послушно выполнила его просьбу. Вопрос в том, почему она это сделала? Мэтти чувствовала себя такой опустошенной, сердце билось словно сумасшедшее, и готово было взорваться в любую секунду, но все же она взглянула на него, как он того потребовал. Ко всему прочему, Никодемус приблизился и убрал упрямую прядь волос с лица, но как нежно он это сделал.
– Ты боишься меня? – спросил он мягко. Девушка прекрасно понимала, что будет дальше. Сначала – мягкость, нежность и ласки, а затем – потери, темнота и одиночество.
– С чего это мне тебя бояться? – поинтересовалась она. – Я просто обожаю, когда мне не оставляют выбора, затаскивают в личный самолет, увозят непонятно куда, а затем вытворяют, что им заблагорассудится. Прямо-таки мое любимое занятие!
– Ах, Мэтти, – тихо произнес он. Со стороны можно было подумать, что Никодемус заботится о ней и ему на Мэтти не наплевать. Складывалось впечатление, словно она и правда значила для него что-то серьезное. – Я не знаю ничего о твоих любимых занятиях. Но должен заявить, что теперь ты принадлежишь мне.
По ее спине пробежали мурашки. Становилось не по себе от сказанных им слов. Мэтти даже не знала, как реагировать, и боялась, что слезы побегут ручьями. А что бы случилось, если она действительно начала рыдать перед этим мужчиной? Как теперь ей жить, ведь у него была власть над ней?
– Мне это не нужно, – нахмурившись, заявила Мэтти, пытаясь сдержать слезы. – Я не хочу и никогда не хотела. Ты ведь это прекрасно понимаешь.
Мэтти не знала, что ожидать от него в текущий момент: сначала он суров и властен, а уже через секунду нежен и заботлив. Сейчас же его рука касалась ее лица и с нежностью ласкала ее щеку, разжигая при этом огонь в ее груди.
– Ты прекрасно знаешь, что я чувствую. Мне все это не нужно, – настойчиво повторила Мэтти.
Девушка дернулась в ту сторону, где лежали ее вещи: нижнее белье, джинсы и футболка, и начала одеваться, ощущая, как с каждой секундой прибывает уверенность. Никодемус откинулся на спинку своего кожаного кресла и наблюдал за тем, как Мэтти поспешно натягивала свитер и сапоги.
– Я не хотела, чтобы все так вышло, – сказала она, чувствуя себя в некой безопасности.
– Когда-нибудь ты все же будешь прислушиваться к моему мнению и делать так, как я тебе велю.
