– Ой, тогда мы сейчас домой пойдем, надо же тебе что-то на ужин приготовить… Хочешь, я пирог с рыбой испеку? Как ты любишь?
– Хочу, конечно. Когда это я от твоих пирогов отказывался?
– Тогда будет тебе пирог, Митенька. Сейчас мы с Темочкой по пути домой в супермаркет заскочим, теста купим и рыбу…
– И лук не забудь! И побольше! Чтобы рыба вся в луке была!
– Да помню я, помню твои пристрастия, не переживай! В котором часу тебя домой поджидать?
– К шести примерно. Успеешь?
– А то… Конечно, успею! Расстараюсь для любимого мужа!
– Ой, бальзам на сердце… Почаще так говори, поняла?
– Поняла, Митенька…
– Тогда до вечера?
– Да, Митенька, до вечера!
Хорошо, что он такое дело ей организовал – пирог печь. Отвлек от плохих мыслей. И хорошо, что приедет на ужин. Можно будет поделиться своими страхами, пусть Митенька их развеет…
Он и попытался развеять, как мог. Уплетал верхнюю корочку, пропитанную рыбно-луковой юшкой, глядел на нее со смехом в глазах, говорил напористо:
– Ну ты и накрутила себя, мать, честное слово! Вот уж не знал, что ты такая чувствительная! Да куда наш Темка от нас денется, сама подумай?
– Как это куда, Мить, как это куда?
– Ну, закудахтала… Успокойся, слышь? Нет никакой причины так нервничать!
– А если этот Олег Лёльку захочет в Новосибирск увезти? А если Лёльку, то и Темочку вместе с ней? Он же отец ему как-никак… Мы что, Темочку так вот просто отпустим, что ли?
– Ну так сама ж говоришь – он отец…
– Митя, ты что, не понимаешь меня совсем? Как я отдам его, как? Ведь я же с Темочкой с первого его дня… Как на руки взяла, так и не выпускала практически… Да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь! Я душой в него вросла, корни пустила… То есть это он в моей душе корни пустил… Не смогу я его отдать, не смогу! Хоть убей меня, не отдам!
– Кать… Ну хватит уже, ради бога. Хватит уже себя накручивать, иначе остановиться не сможешь. Нет, я понимаю тебя, конечно, но…
– Нет, ты не понимаешь, не понимаешь! Потому что ты не настолько к Темочке привязался, как я… Тебя же все время дома не было! Я ж одна с Темочкой практически! Изо дня в день! Изо дня в день!
– Так я же вынужденно отсутствовал, что ты говоришь-то! Я ж деньги на жизнь зарабатывал!
– Ага… Знаю я, как ты зарабатывал…
– Кать, ну ты опять? Ну что ты, ей-богу… Я ж у тебя всю ночь прощения просил… Если надо, еще могу просить, хоть каждую ночь… Хоть до конца жизни прощения буду просить, хочешь?
– Перестань юродствовать! Я серьезно с тобой разговариваю, а ты!
– Так и я серьезно…
В который уже раз Митя выудил из кармана поющий вызовом телефон, глянул на дисплей и сбросил звонок. Но через минуту телефон запел снова, и, тихо чертыхнувшись, Митя встал из-за стола, ушел с телефоном на балкон. И даже дверь за собой закрыл плотно.
По его торопливости, по виноватой испуганной спине Катя вдруг поняла, кто это ему все время названивает… И не удержалась, тоже тихо подошла к балконной двери, осторожно потянула ее на себя… Хорошо, что Митя спиной к ней стоял, смотрел вниз, во двор, и она прекрасно слышала, как он сердито говорит в трубку:
– …Хватит мне названивать, слышишь? Я же тебе все уже объяснил! Я женатый человек, я, между прочим, дед уже! Да, мне можно вот так, да… Нет, это не жестоко с моей стороны, потому что я ничего тебе не обещал, если помнишь… Да, хорошо было, но все кончилось, извини. Береги себя и будь счастлива. И не надо меня пугать, ради бога, не надо! Да как, как я с тобой разговариваю?! Если ты ни черта не слышишь и не понимаешь, как мне еще с тобой разговаривать? Все, хватит уже! Я больше не буду отвечать на твои звонки, все…
Митя отвел от уха тельце телефона, собираясь оборвать разговор, и Катя испуганно шарахнулась за портьеру. Хотела было ретироваться тихонько обратно на кухню, но вдруг услышала, как Митя снова заговорил резко:
– Что?! Что ты сейчас сказала? Что значит – в покое не оставишь? Ах, ты даже адрес мой где-то узнала… Вот только посмей, слышишь? Только посмей… И все, не звони мне больше, поняла? Не вынуждай меня быть хамом, потому что мое терпение тоже не беспредельно! Все, отбой…
А теперь уже точно надо сбегать. Иначе Митя ее увидит…
Нет, ничего страшного в этом нет, пусть увидит, конечно! Да только – зачем? И без того уже ясно, как трудно ему приходится из проблемы выпутываться. Но ведь сам ее создал, никто не заставлял! И вообще… Как ты иначе хотел, милый? Молодые женщины такие нынче пошли, себя в обиду за здорово живешь не дадут! Глаза выцарапают, отомстят любыми способами!
И правильно, что ж… Как говорил герой Папанова из старого фильма – «тебя посодют, а ты не воруй!»
Митя на кухню вернулся злой, даже пирог доедать не стал. Сидел за столом тихо, вздыхал тяжело. Несколько раз поднимал на нее глаза, будто хотел что-то сказать…
Катя догадывалась, что он ей хочет сказать. Вернее, о чем предупредить хочет. Мол, тут могут прийти по адресу… Женщина может прийти…
А дальше-то что, Мить? Посоветуешь мне забаррикадироваться и дверь ей не открывать? А может, спрятаться в дальней комнате и вообще близко к двери не подходить? Смешно, ага…
– Ты на смену не опоздаешь, Мить? – пришла она ему на помощь, глянув на часы.
– Да, опаздываю уже… – нехотя поднялся он из-за стола. – Но я сегодня постараюсь недолго, ты не ложись без меня, ладно? Дождись…
– Дождусь, Мить. Все будет хорошо, не волнуйся. Не переживай ни о чем. Я сумею разобраться со всеми… непредвиденными обстоятельствами.
Он глянул на нее с благодарностью – наверное, понял, о чем она. Подошел, прижался лбом к ее лбу, проговорил тихо:
– Катя, Катя… Какая же ты у меня… А я просто дурак, если не сказать хуже. Прости меня, Кать, пожалуйста…
– Да ладно, иди уже! Опоздаешь!
– Иду… А ты жди меня, Кать… Жди…
Через полчаса в дверь позвонили. Катя подошла к двери, заглянула в глазок. Показалось, там совсем девчонка стоит… Смотрит перед собой, улыбается напряженно. Неужели она, та самая, господи? Даже язык не поворачивается назвать ее коварной разлучницей…
Можно было и не открывать дверь, конечно. Да уж больно любопытно стало, что ей эта девчонка скажет. И Темочка вслед за ней приковылял в прихожую, показывал пальчиком на дверь – мол, чего ты ждешь, бабушка? Открывай, звонят же!
Она и открыла. Девчонка в первый момент отпрянула испуганно, потом будто собралась вся, спросила с вызовом:
– Здесь проживает Иванов Дмитрий Сергеевич, правильно?
– Да, правильно. Здесь проживает, – продолжая ее рассматривать, кивнула головой Катя.
