Теперь понятно, почему она молчала, дрянь такая! Ну погоди, ответишь ты у меня… Скорей бы рабочий день закончился, чего он тянется так долго, зараза! И сбежать не удастся, сегодня шеф злой как собака. И от мыслей дурных голова разболелась, и такое чувство, будто в ней огненный шар перекатывается! Пойти, что ли, в медпункт, давление померить? Может, какую таблетку дадут… Хотя никакая таблетка его душевной боли не снимет, конечно же. Она только жарче становится, растет внутри и растет.
И как же осточертел этот монолог внутренний, сил больше нет. То в жар бросает, то в холод. То в ярость, то в чувство вины неизбывное. Вот уж не знал, сколько в нем переживаний дурных может враз уместиться! Жил и не знал…
Еле дождался конца рабочего дня. Несколько раз позвонила Ленусик, пока ехал домой, но он не ответил. Чего привязалась, в самом-то деле? Ну один раз не ответил, ну два… Понятно ведь, что не хотят с тобой разговаривать! Нет, она третий раз звонит… И четвертый, и пятый… Неужели не понимает, что так нельзя?
Тут же поймал себя на мысли – а ведь раньше ему так нравилось, что Ленусик все время звонит… Нравилась ее настырность, ее юная непосредственная назойливость. А сегодня, поди-ка, раздражает уже! Выходит, вся нежная романтика прахом пошла?
Остановил машину у подъезда, рванул на себя железную дверь. Даже лифта ждать не стал, взлетел по лестнице бегом, как мальчишка.
Открыл дверь, влетел в прихожую, крикнул громко:
– Катерина, ты дома? Нам поговорить надо! Ты где?
Она тут же появилась, прижав палец к губам, глядела испуганно.
– Тсс… Гости у нас, Митя… Чего ты кричишь, Темочку испугаешь… Давай проходи на кухню!
– А кто пришел?
– Наташа, сестра. Говорит, какая-то новость для нас есть. Так что ты как раз вовремя.
Наталья сидела на кухне с довольно загадочным видом, и было непонятно, какую она принесла новость, плохую или хорошую. Катя с Митей сели напротив нее за стол, выжидали молча. Наталья тоже смотрела на них очень внимательно, потом произнесла вдруг:
– Странные вы какие-то оба… Будто взъерошенные. Поссорились, что ль? Не вовремя я заявилась, да?
– Ну что ты, Наташ… У нас все в полном порядке… – неуверенно проговорила Катя, улыбаясь. – Говори лучше, что у тебя за новости, не тяни!
Митя смотрел на Катину сестру, слегка набычившись – вот же принесла ее нелегкая, как не вовремя! Еще и рассуждает сидит – странные они, видите ли! Взъерошенные! Будешь тут взъерошенным, когда в собственном доме такие дела творятся!
– Ой, даже не знаю, с чего начать… – вздохнула тем временем Наташа, опустив голову. – Боюсь, вы меня ругать станете, что я не в свои дела лезу… Нет, я сначала и впрямь хотела с вами посоветоваться, а потом решила, вы все равно против будете! А волевое решение ведь надо кому-то принимать, правда? И почему не мне?
– Какое решение, я не понял? О чем ты, Наташ? – осторожно спросил Митя, глянув на Катю.
– Да ты не сердись, Митенька, заранее не сердись! – снова быстро заговорила Наталья. – Сам же знаешь, что я Катюше да Маше почти как мать, я их, считай, вырастила, я за них всей душой переживаю! И о племянницах своих так же переживаю, да… Хочу, чтобы у Лёльки жизнь устроилась…
– Да при чем тут Лёлька-то, не пойму? – снова спросил Митя, уже выходя из себя. – Можешь объяснить толком, Наташ?
– Да-да, я сейчас все объясню, не сердись… Помните, я вам про сотрудницу свою рассказывала, которая тех самых Ларионовых знает? Ну, это родители того Олега, с которым Лёлька… Они в Новосибирск переехали…
– Да, Наташ, я все прекрасно помню! – нетерпеливо перебила ее Катя. – И что?
– Да не торопи меня… Я и без того волнуюсь. В общем, дала мне сотрудница их телефон в Новосибирске… То есть телефон отца этого парня, Олега. Ну, я и позвонила вчера, и поговорила с этим отцом… Все ему рассказала как есть. И про Лёльку, и про Темочку… И про то, что ты с ним дома сидишь, а Лёлька, стало быть, в институте учится. Такие вот дела, ребята… Что, казнить меня станете, да? Пора мне голову на плаху класть или можно еще пожить маленько? Я ведь без вашего разрешения в это дело влезла и потому понимаю, что вам это не понравится…
Катя и Митя молча смотрели на нее, будто действительно примерялись, что делать. То ли казнить, то ли миловать. Наконец Катя произнесла, тихо вздохнув:
– Ну зачем ты, Наташ… Кто тебя просил, зачем…
– Да затем, Катюша, затем! – с готовностью отозвалась Наташа. – Затем, что сами вы этого никогда не сделаете, так и будете носиться со своей гордыней! Ну представьте себе, если бы я с вами советоваться начала – звонить, не звонить… А вы бы мне опять одно и то же ответили – ах, Лёлечка обидится, нельзя, нельзя! Вот я и решила сама… Потому что… Чего вы на поводу у Лёльки все время идете, не пойму? Она взбрыкнула по глупости, и вы туда же! Да и не переживайте особо, если уж на то пошло, потому что гордыня ваша все равно при вас останется! Не вы же позвонили, а я! С меня и спрос! В таком ключе можете и разговаривать с родителями этого Олега! И с самим Олегом тоже! Мол, не знаем ничего, это не мы, это родственница наша все сотворила! А мы честные-гордые-благородные, такими и остаемся!
– Ну все, Наташ, хватит… – нетерпеливо перебила ее Катя. – Скажи лучше, чем твой разговор с отцом Олега закончился!
– Чем, чем… Чем надо, тем и закончился! Олег ведь приедет уже сегодня… Так мне его папаша сказал…
– Приедет? Зачем он приедет? – всполошилась Катя, схватив Митю за руку.
– Ну как зачем… Чтобы с Лёлькой встретиться… Поговорить… И папаша этого Олега с вами поговорить захотел непременно, да я его притормозила пока. Сказала, чтобы позже вам звонил… Ну, чтобы вы готовы были к этому разговору…
– А как он вообще прореагировал-то, этот папаша? – сердито спросил Митя. – В обморок не упал от такой новости? Не каждый же день узнаешь, что у тебя где-то далеко внук растет…
– Да он в шоке был, Мить. Нет, вовсе не в плохом смысле… Вообще мне показалось, он нормальный мужик, с понятиями о жизни. Еще сказал, что примет участие в жизни своего внука в любом случае, независимо от того, как сложатся отношения у Лёли с Олегом. А еще он сказал, что помнит Лёлю… Очень хорошая девочка, мол… И что Олег завтра же приедет и поговорит с ней… То бишь сегодня уже. Вот я и пришла, чтобы вас предупредить…
– Так надо было это вчера еще сделать, Наташ! Мы бы хоть Лёльку предупредили! – с досадой произнесла Катя.
– А чего ее предупреждать, пусть будет как будет! Так даже лучше, пусть он ее врасплох застанет!
– Да я боюсь, что она с ним и разговаривать не станет, Наташ…
– Откуда ты знаешь? Лёлька ведь тебе не говорила, как у них там все получилось, отчего разбежались-поссорились? А может, из-за ерунды какой-нибудь? Знаешь, как в молодости бывает… Мелкое кажется большим и непреодолимым, а большое, наоборот, мелким… Ведь любила же она этого Олега, ты только вспомни, как она по нему с ума сходила!
