— Блять, — слышу его утробный рык у своей шеи.
Он больше не сдерживает себя. Начинает вколачиваться с жадностью и остервенением, срывая с моих губ всё более громкие стоны, всё более сильные и продолжительные спазмы. Крышу напрочь сносит сильнейшим оргазмом, заставляя забыть о том, кто мы есть и почему я нахожусь здесь, под ним. Отдаюсь его воле и желанию. Распадаюсь на тысячи осколков, подобно бисеру рассыпаясь под натиском его желания.
Чувствуя, как пульсирует его плоть, посылая новую волну дрожи по телу. Сильные руки подхватывают меня под поясницу, заставляя сесть на него сверху. Хватаюсь за его шею. Наши взгляды, затуманенные похотью, встретились. Горячее дыхание смешалось. Я всё ещё чувствую обоюдные спазмы.
Сильная рука ложится на затылок, хватает за волосы. Арчи прижимается к моим губам, делая ещё один сильный толчок. Выбивает протяжный стон из моих лёгких и жадно поглощает его, целуя до исступления, до боли. Снова клеймит губы.
Чистейшее животное сумасшествие.
Он всё ещё во мне. Тяжело дышим, смотрим друг другу в глаза. Я первой прихожу в себя. Отстраняюсь. Пытаюсь слезть с его коленей, но он не позволяет, удерживает на месте.
Сменяя удовлетворенное желание, во мне закипает злоба. Толкаю его в плечи, но он даже не шелохнулся.
— Отпусти меня, — мой настойчивый тихий голос разрывает тишину.
— Не отпущу, — уверенно произносит он, заправляя мне за ушко выбившуюся прядь волос. — Теперь точно не отпущу.
— Отпусти, — требую снова. — Ты получил очередную выплату долга? Теперь — отпусти.
Руки на моей талии каменеют. Из его взгляда в одно мгновение исчезает дымка удовлетворенности, сменяясь привычной сталью, которой можно рубить головы. Безжалостно.
— Выплату, говоришь? — его губы расплываются в хищной, опасной улыбке. — Хорошо. Только этот раз не считается. Потому что ты кончила. Дважды.
Его голос опустился до шёпота, словно он раскрыл передо мной мой самый страшный секрет.
Снова толкаю его в плечи. В этот раз он меня не держит, позволяя отстраниться и слезть с его коленей. На негнущихся ногах направляюсь в ванную комнату. Захожу в душевую кабинку и подставляю своё всё ещё разгоряченное тело под поток прохладной воды. Чувствую, как щиплет глаза от накативших слез ненависти и отвращения к самой себе.
Я шлюшка. Беспринципная шлюшка, которую талантливо отымели и довели до исступления.
Ненавижу! Ненавижу его за звериную силу. Ненавижу себя за откровенную слабость.
Стояла под потоками прохладной воды, пока не замерзла. Тело начала бить мелкая дрожь. Вышла из кабинки, накинула махровый халат, завязала потуже узел и покинула ванную комнату.
Арчи в комнате не оказалось, также как и его вещей, что лежали на полу. Никаких следов. Словно то, что было несколько минут назад, являлось лишь плодом моей воспаленной фантазии.
Выключила настольную лампу. Забралась на кровать и укуталась в одеяло, словно в кокон.
Вдохнула полной грудью и горько усмехнулась. Он был здесь. Одеяло сохранило его кедровый запах, смешанный с лёгкой цитрусовой ноткой.
Именно так пахнет мой личный Дьявол.
Глава XIX
Стоя перед зеркальной дверцей шкафа тяжело вздохнула. Всё тело пестрило отметинами бурной ночи. На груди и шее засосы разных оттенков и размеров. На бедрах бледные синяки от грубых и властных касаний сильных рук Арчи. А в теле ощущение того, что ночью по мне проехался каток, причём туда и обратно и так несколько раз подряд, пока полностью не сравнял меня с землей.
В некотором смысле так оно и было — меня снова сравняли с землей. Даже не смотря на то, что до этого вознесли на вершину. Дважды.
Если бёдра и грудь ещё было возможным спрятать под одеждой, то с шеей ничего не сделаешь. Ни шарфов, ни водолазок в моём гардеробе не имелось. Всё, что я могла себе позволить — это маску отрешенности, если кто-то из охраны с любопытством уставиться на меня, заметив следы бурной ночи.
Плевать. Думаю, ни для кого не секрет — кто я и чем здесь занимаюсь, пытаясь разглядеть душу в глазах Демона.
Взглянула в окно. Пасмурно. Выбирать особо не из чего, поэтому надев синие джинсы и черный пуловер поверх белого топа, наконец-таки спустилась вниз для завтрака.
Во всём особняке было подозрительно тихо и не видно ни одного охранника. Что весьма странно, учитывая, что обычно кто-то из них расхаживает по вестибюлю с кобурой на ремне.
Не спеша подошла к узкому коридорчику, ведущему на кухню, где меня, теперь уже привычно, ждал Жорик с чашечкой свежесвареного кофе. Войдя в коридорчик, подпрыгнула на месте и, казалось, забыла, как дышать. Тишину разорвали громкие раскаты мужского смеха. Что само по себе являлось большой редкостью, так как до этого я не слышала, чтобы охранники между собой перебрасывались более, чем парой фраз. Исключением были только Яр и Дэн, которые частенько любили подшутить друг над другом или Жориком — их излюбленной мишенью для острых шуточек.
Сделав глубокий вдох, в нерешительности вошла в кухню и тут же об этом пожалела.
На меня как один уставились шестеро мужчин. Не зная, бежать мне отсюда или сразу терять сознание, замерла на месте, боясь моргнуть.
Первым тишину нарушил Жорик, широко улыбаясь и приветственно разведя руками:
— Ну, наконец-то красотка наша проснулась, — повернулся ко мне спиной, достал маленькую чашечку и налил дымящийся кофе в сосуд. — Я спас для тебя чашечку твоего любимого кофе. Даже пришлось Дэну ножом поугрожать.
— Чё ты там своей пилочкой сможешь мне сделать? — лучезарно улыбаясь парень обратился ко мне, указывая большим пальцем в сторону повара. — Угрожал он, ага. Руками над туркой потряс и типа защитник. Кофейный спаситель, блин.
Сидящие за столом мужчины негромко посмеялись. Все. Кроме Арчи, который с хитрым прищуром смотрел на меня из-за ободка кофейной чашки.
— Д-доброе утро, — наконец смогла выдавить из себя и оглядела собравшихся.
За столом сидели пятеро мужчин во главе с Арчи. Справа от него сидел Михаил, который сдержанно кивнул мне и едва заметно улыбнулся. Слева от Арчи сидел Яр, в глазах которого при взгляде на меня блеснуло нечто похожее на раздражение или злобу. Невольно прикоснулась к шее, желая спрятать слишком явные свидетельства прошедшей ночи. Также за столом сидел Дэн с привычной для меня широкой улыбкой и неизвестный мне мужчина, которого я впервые увидела лишь вчера на переднем пассажирском сидении внедорожника, когда мы ехали на благотворительный аукцион.
— Чего замерла, Даша? — спросил меня Жорик, готовя для меня завтрак. — Садись, поешь с нами. Толпой вкуснее.
Вот именно — толпой. Первый раз вижу, чтобы мужчины собрались за одним столом и непринужденно болтали и смеялись, словно они старые друзья, а не вечно суровый Хозяин и его свора охранников. Сейчас это напоминало скорее домашние посиделки, нежели собрание во главе с начальником, при котором необходимо соблюдать субординацию. В данный момент все казались равны.
