– Полагаю, у меня нет выбора.
Аслог засмеялась.
– А вот и принц, которого я помню! Итак, богач объяснил, что на его дочери лежит проклятье, и если юноша переживет три ночи наедине с ней – чары будут развеяны. После этого он сможет жениться на девушке и заполучить все имущество ее отца. Осмотрев огромное поместье, юноша решил, что ему подходит такой вариант.
Но когда наступил вечер, юношу начало раздражать, что он не чувствует не только страха, а вообще ничего. Разве ему не полагалось хотя бы немного нервничать? Слуги богача подали на стол самые лучшие яства, какие он только пробовал, но угощения не принесли ему никакого удовольствия. Впервые за все это время проклятье начало доставлять ему неудобства. Он вдруг осознал, что никогда не сможет найти своего счастья. Возможно, в бесстрашии не было ничего хорошего.
И все же он решил не отступать от своих планов. Слуги проводили его в покои с кроватью, скрытой огромным балдахином. На стене темнели подозрительные следы, похожие на борозды от острых когтей. Он сел на низкую скамеечку и принялся ждать, пока взойдет луна. Наконец в комнате появилось чудовище, покрытое мехом, и во рту у него сверкали три ряда острых клыков. Юноша мог бы закричать или броситься наутек, но у него было каменное сердце. Чудище злобно оскалилось, но, вместо того чтобы испугаться, юноша забрался в кровать и поманил заколдованную девушку за собой, чтобы овладеть ею.
– Это точно не та история, которую ты рассказывала, когда мне было девять, – сказал принц Кардан, поднимая бровь.
– Разве есть лучший способ показать, что он не ведал страха? – сказала троллиха, улыбаясь во весь рот.
– И все же страх привносит некоторую остроту, – парировал он.
– Думаю, это больше говорит о тебе, чем о том юноше, – съехидничала Аслог, возвращаясь к своей истории. – На следующее утро все в доме были счастливы, ведь они обнаружили юношу целым и невредимым. Ему подали сытный завтрак и нарядили его в самую роскошную одежду, что он когда-либо носил, но это все равно не принесло ему удовольствия: с тем же успехом они могли бы надеть на него грязный мешок. Весь день он бродил по землям богача, разыскивая чудовище, но так и не смог найти место, где заколдованная девушка проводила свои дни.
– Вторая ночь прошла точно так же, как первая. Она рычала ему в лицо, но он даже не дрогнул. А затем он отправился в постель, и она последовала за ним.
К наступлению третьей ночи все пребывали в радостном ожидании. Они нарядили юношу, как жениха, и запланировали провести свадьбу на рассвете.
Кардан и Аслог остановились у края торговых рядов. Принц торопливо протянул троллихе ее корзинку: он был счастлив от нее избавиться.
– Что ж, мне пора. Мы оба знаем, что произойдет на третью ночь. Его проклятье будет снято, и он умрет.
– О нет, – сказала Аслог. – Богач сделает юношу своим наследником.
Принц нахмурился.
– Нет, там было по-другому…
Но она не дала ему договорить.
– Юноша думал, что третья ночь пройдет точно так же, как и предыдущие. Когда чудовище вошло в комнату, он поманил заколдованную девушку к кровати. Но в следующую секунду перед ним появился еще один монстр, сильнее и крупнее прежнего.
Видишь ли, богач не рассказал юноше всю правду о проклятье. Его дочь отвергла ухаживания сына ведьмы, и ведьма наложила на девушку чары, которые вынуждали ее выйти замуж за любого проходимца – не важно, бедного или уродливого, – если только он сможет провести с ней три ночи и не испугаться. Но ведьма не знала, что девушка отвергла ее сына только потому, что боялась за него. Она любила этого юношу, но ее отец пообещал, что если они поженятся – он убьет жениха.
Сын ведьмы мало что знал о магии, но он хорошо знал сердце дочери богача. Как только до него дошли слухи, что кто-то собирается снять проклятье, он сразу же взялся за дело. Он не знал, как разрушить чары, но знал, как наложить заклятье на самого себя.
Поэтому он превратил себя в такого же монстра, каким стала его возлюбленная, и набросился на юношу.
Юноша ударился о стену и почувствовал, как в его груди что-то треснуло. Его проклятье было снято. Он ощутил раскаяние за все свои дурные поступки, а его сердце наполнилось странной и нежной любовью к его заколдованной невесте.
Юноша закричал на второго монстра, и по его щекам покатились слезы. Он выхватил кочергу из горящего камина, но, прежде чем успел нанести удар, оба чудовища выпрыгнули в окно и взмыли в ночное небо. Юноша смотрел им вслед, и хотя его сердце больше не было каменным, оно казалось ему необычайно тяжелым. На следующее утро он рассказал богачу о том, что произошло. У богача не было других детей, и поэтому он провозгласил юношу своим наследником.
– Даже несмотря на то, как ужасно он себя вел? – спросил Кардан. – Это потому, что они оба ужасные люди? Не спрашивай, какой урок я вынес из этой истории, потому что его здесь нет.
– Нет? – удивилась Аслог. – Все очень просто. Даже каменное сердце может разбиться.
VIII
Принц Эльфхейма учится ненавидеть истории
Может, сказка Аслог и служила дурным предзнаменованием, но принц Кардан решил не думать о произошедшем. Все неприятные мысли были вытеснены алкоголем, весельем и твердым намерением жить настоящим моментом, не беспокоясь о будущем.
Его усилия не прошли даром, и уже через несколько часов он проснулся на ковре в одном из залов Холлоу-Холла. Солнце постепенно уходило за горизонт. Кардан был полностью одет, и от него разило вином, а легкое головокружение намекало на то, что он все еще пьян.
Но он был не единственным, кто уснул прямо на полу. Рядом с ним лежала одна из придворных с сиреневой кожей. Подол ее платья был изодран, а ее тонкие крылья подрагивали у нее за спиной. Рядом с ней растянулись трое пикси с золотой пылью в волосах. На диване спал тролль: вокруг его рта запеклась багряная корочка, похожая на кровь.
Принц Кардан попытался восстановить картину прошедшей ночи, но единственным, что осталось в его памяти, был Балекин, то и дело подносивший к губам бокал с вином.
Наконец осколки воспоминаний начали складываться воедино. Балекин уговорил Кардана прийти на его пирушку и привести с собой друзей. Обычно они проводили свои вечера за вином и обсуждениями самых гнусных планов, которые могли бы развеселить их шумную компанию и в то же время привести в ужас всех остальных.
