Олег достал из машины большой спальный мешок и положил его сверху матраца во второй комнате дома.
— Здесь нам будет уютно и тепло.
Они забрались туда голышом. Софи прижалась к Олегу всем своим телом, каждой клеточкой они перешептывались в темноте. Горящая на столе восковая свеча отбрасывала дрожащие тени от предметов, за окном пели птицы и стрекотали кузнечики.
— Ой! Что это за шорох? — встревожилась Софи, услышав, что за обоями кто-то шевелится.
— Не волнуйся, Софи, это мышки. Они будут всю ночь так шуршать, так что привыкай.
— А они не выползут ночью и не придут к нам?
— Зачем мы им? У них есть своя мышиная жизнь, и им вряд ли нужны проблемы с двумя великанами, пришедшими погостить на их территорию. Да и вообще, я ведь с тобой. Не бойся.
— Хорошо. Не буду. Помнишь, я обещала тебе спеть? Хочешь, спою колыбельную?
— Конечно, хочу. Очень. — Олег закрыл глаза.
Софи пела ему несколько колыбельных песен, одну за другой… в какой-то момент Олег потерял связь с реальностью. Он оказался в каком-то волшебном мире, где крутились, как тысячи каруселей, цветы, и вот в одном из цветков он увидел девочку, крохотную, как Дюймовочка. Он понял, что это его дочка. Она вдруг стала размером с нормального ребенка и что-то начала говорить ему на каком-то непонятном языке. Он пытался разобрать хоть слово, но слышал скорее музыку, чем речь. Затем он увидел какую-то древнюю старушку, которая смотрела на них издалека и улыбалась так, словно знала что-то, чего они оба не знают и не могут знать. И все растворилось в ярко-белом свете…
Свет бил в глаза, когда Олег открыл их рано утром, проснувшись. Свет из окна. Ярко светило утреннее солнце. Пенье птиц стало еще более громким.
На его груди спала Софи. Они проспали всю ночь в одной позе. Как это возможно? У него было ощущение, что прошло всего полчаса, а пролетела уже вся ночь.
Спустя некоторое время проснулась и Софи.
— Доброе утро, милая!
— Доброе утро, Олеженька. Ты не дослушал мои песни. Ты так сладко засопел, а я легла тебе на грудь и уснула под твое сопение и шуршание мышек. Мне кажется, они немного волновались из-за нашего присутствия.
Новый день начался с яичницы из домашних яиц, нежного творога с медом и вкуснейшего молока. Софи все приготовила и разложила на тарелки максимально красиво. «Как просто. И как ценно. Почему Катя не делала так?» Олег много лет мучил себя вопросом: «Что со мной не так, если Катя ничего не хочет делать для меня?», но так и не смог понять.
Софи была словно приз, словно благодарность от Вселенной за все годы его ожиданий и чаяний. Он любовался ею и иногда даже не верил, что это реальная женщина. Словно из сна. Словно он составил список из ста пунктов «Идеальная женщина», и вот она, эта женщина, воплотилась наяву.
Позавтракав, они поехали в компанию, занимающуюся бурением скважин. Узнав условия и цены, поехали купаться на озеро и загорать. Так беззаботно и здорово, словно обычный день из какой-то параллельной жизни.
В двадцати километрах от Велье находились Пушкинские горы. Те самые, в которых любил бывать Александр Сергеевич. Старинный русский поселок изобиловал церквями, горделивыми постройками усадеб и пышной зеленью садов. Тысячи туристов приезжали туда, чтобы почтить память великого русского поэта и полюбоваться местными красотами. Хорошие дороги, кафешки и гостиницы обслуживали этот интерес и украшали город.
На подъеме в город красовался старинный Святогорский монастырь, обнесенный добротной стеной. К нему вела каменная лестница, стоптанная тысячами ног прихожан. Поднимаясь по ней, Олег ощущал, словно сила и мудрость наполняют его с каждым шагом. «Бог есть любовь. Только она имеет значение. Все остальное рано или поздно истлеет и сотрется в пыль. Если и есть что-то важное, что стоит найти в этой жизни, — так это как раз настоящая любовь». Олег пока не понимал, что такое «настоящая любовь». У него не было концепций на этот счет, но почему-то он чувствовал, что ему еще предстоит узнать об этом. Легкое чувство тревоги снова включилось в палитру его ощущений.
Спустившись вниз, они с Софи поехали прогуляться по городу. На одной из улиц они увидели скопление припаркованных машин. За деревьями виднелась площадка, на которой проводился какой-то праздник или гулянье.
— Пойдем, посмотрим, что еще нам приготовила Вселенная?
Олег и Софи вышли из машины и пошли в сторону огромной поляны, на которой были разбиты шатры, стояли скамейки, а в дальней части поляны располагалась сцена, оборудованная колонками. На сцене стояла группа улыбающихся людей, поющих под гитары какую-то забавную песню. Над сценой висела растяжка с надписью «Фестиваль бардовской песни «Бакенбарды»» и изображением человека, похожего на Пушкина.
Поляна была усыпана улыбающимися людьми. Некоторые были в костюмах, некоторые с наклеенными бакенбардами. Многие прихлопывали или притопывали, кое-кто попивал из фляжки коньячок. Все присутствующие создавали какое-то странное поле — словно вернулись шестидесятые годы СССР, и жизнь полна ожиданий светлого будущего. Олег и Софи постояли возле сцены, слушая очередной творческий коллектив, глядя на очередной костюм и слушая слова и поздравления друг другу участников фестиваля. Это были словно голоса из прошлого, словно 3D модель, которую можно видеть, слышать, нюхать, но… к тебе она не имеет никакого отношения. Казалось даже, что их с Софи никто не замечает. Между тем, это ощущение «подглядывания» в прошлое, в какую-то другую реальность, давало особое состояние магии момента.
Уехав с фестиваля, Олег с Софи поехали искать место, где можно поужинать. Указатели привели их к кафешке при гостинице (хотя, точнее было бы сказать, постоялом дворе), построенной в форме крестьянского двора с деревянными постройками.
Оказалось, что кафе уже не работает, и Олегу с трудом удалось договориться с персоналом, чтобы им сварили хотя бы пельмени. В итоге нашлись и салаты, и супы, ну и, конечно же, пельмени. Кроме Олега и Софи, в кафе не было ни души. Олег вообще заметил, что окружающие люди исчезают куда-то, словно освобождая им пространство.
Ночевали они снова в обнимку, в спальном мешке старого домика на берегу волшебного озера и были самой счастливой парой во Вселенной.
— А давай подарим цветочки продавщице в сельском магазинчике. Она такая классная. Ей понравится! — сказала Софи, глядя на букет альстрёмерий, которые наполнились водой и стали еще краше, чем прежде.
— Давай!
Обратная дорога была длинной и немного печальной. С одной стороны, столько эмоций и радости от встречи, а с другой — непонятно, как можно дальше друг без друга. Да и можно ли? И имеет ли смысл?
За окнами машины время от времени начинался и заканчивался дождь, на дороге то и дело образовывались заторы — то из-за ремонта дороги, то из-за аварии. Словно весь мир хотел продлить свидание влюбленных.
Софи сидела на пассажирском сиденье в самых невероятных позах, то соблазнительно открывая, как бы невзначай, самые красивые и возбуждающие черточки своей фигуры, то сжимаясь в калачик.
