– Расскажи, – попросила Айрис.
– Вы не забыли про угон самолета компании “Трансуорлд эйрлайнз”, 1985 год, Бейрут?
Остальные кивнули, они знали, что в середине 80-х Рита работала на Эй-би-си; угон самолета был террористическим актом, наделавшим много шума, – в течение двух недель внимание всего мира было приковано к этому событию. Тогда был зверски убит находившийся на борту самолета (рейс 847) пассажир – подводник американского флота.
– Почти с самого начала мы знали, – сказала Рита, – что на борту самолета находятся трое американских военнослужащих в гражданской одежде, никто, кроме нас, этой информацией не располагал. Мы стояли перед дилеммой: выходить или нет с этим сообщением в эфир. Мы этого не сделали, потому что, если бы об этом узнали террористы, военных можно было бы сразу считать мертвыми. В конце концов террористы докопались до этого сами, но нам не в чем было себя упрекнуть – по крайней мере двое из военных остались живы.
– Ну что ж, – сказала Айрис, – я, пожалуй, склонна согласиться. Но если до завтрашнего дня это сообщение нигде не появится, я предлагаю еще раз все взвесить.
– Давайте на этом и порешим, – согласился Оуэне, и дискуссия закончилась.
Тем не менее, поскольку вопрос имел принципиальное значение, Партридж счел необходимым известить о своем решении Лэса Чиппингема и Чака Инсена, Шеф Отдела новостей, который принял Партриджа в своем обшитом деревом кабинете, в ответ лишь пожал плечами и сказал:
– Ты несешь ответственность за решения группы поиска, Гарри, мы доверяем твоей компетентности, иначе бы ты не возглавил группу. Но все равно спасибо, что проинформировал.
Ответственный за выпуск “Вечерних новостей” сидел на своем месте во главе “подковы”. Его глаза заблестели, когда Партридж начал рассказывать.
– Это интересно, Гарри, прекрасная работа. Как только мы получим от тебя добро, материал пойдет первым номером. Но разумеется, не раньше, чем ты сочтешь возможным.
Теперь Партридж мог снова сесть за телефон, и он отправился в свой новый кабинет.
Он вновь раскрыл синюю записную книжку, но если на прошлой неделе он связывался в основном с американцами, то сегодня звонил своим знакомым в Колумбии, а также в Венесуэле, Бразилии, Эквадоре, Панаме, Перу и даже Никарагуа. Всюду, откуда он часто вел репортажи для Си-би-эй, у него были друзья, которые ему помогали и которым он оказывал ответные услуги.
Сегодняшний день отличался от предыдущих еще и тем, что в распоряжении Партриджа была информация о Родригесе; в связи с этим возникало сразу два вопроса: Знаете ли вы террориста по имени Улисес Родригес, если да, можете ли вы предположить, где он и чем, по слухам, сейчас занят?
Хотя в пятницу Карл Оуэне и разговаривал со своими людьми в Латинской Америке, знакомые у них, по мнению Партриджа, были разные, что неудивительно, поскольку редакторы и журналисты держат свои источники информации в тайне.
Сегодня почти все ответы на первый вопрос были утвердительными, на второй – отрицательными. Подтверждались сведения, добытые ранее Оуэнсом: Родригес действительно пропал три месяца назад и с тех пор нигде не появлялся. Однако во время разговора Партриджа с давним колумбийским приятелем, радиокорреспондентом из Боготы, всплыла одна любопытная деталь.
– Где бы он ни был, – сказал репортер, – голову даю на отсечение, что он за границей. Хоть он и ухитряется скрываться от властей, он все же колумбиец, и его тут слишком хорошо знают, поэтому, если бы он объявился, об этом бы скоро пошли разговоры. Так что готов поклясться – его здесь нет.
Подобный вывод имел смысл.
Подозрения Партриджа падали на Никарагуа – сандинисты славились двурушничеством, кроме того, они находились в антагонизме с Соединенными Штатами. Не приложили ли они руку к похищению, чтобы извлечь потом свою выгоду, пусть и с риском разоблачения? Конечно, логики здесь нет, но с другой стороны, ее нет и во всем остальном. Однако несколько звонков в Манагуа доказали обратное – Улисеса Родригеса в Никарагуа нет и не было.
Дальше следовало Перу. Один звонок заставил Партриджа призадуматься.
Он разговаривал с другим своим старым знакомым, Мануэлем Леоном Семинарио, владельцем и редактором еженедельного журнала “Эсцена”, выходившего в Лиме.
Когда Партридж представился, Семинарио сразу взял трубку. Он поздоровался на безупречном английском, и Партридж живо себе его представил – изящный, холеный, модно, с иголочки одетый.
– А, мой дорогой Гарри. Как я рад тебя слышать! Где ты? Надеюсь, в Лиме.
Узнав, что Партридж звонит из Нью-Йорка, Семинарио огорчился.
– А я-то думал, мы пообедаем завтра в “Пиццерии”. Уверяю тебя, кормят там, как всегда, замечательно. Почему бы тебе не сесть в самолет и не прилететь?
– Мануэль, я бы с удовольствием. Но по уши занят очень важной работой. – Партридж объяснил, какова его роль в группе поиска похитителей семьи Слоуна.
– Господи! Как это я сразу не догадался! Это ужасно. Мы внимательно следим за ходом событий и в следующем номере посвящаем этому целую страницу. Нет ли у тебя для нас чего-нибудь нового по этой части?
– Кое-что есть, – сказал Партридж, – поэтому и звоню. Но пока мы держим это в тайне, и мне бы хотелось, чтобы этот разговор остался между нами.
– Хорошо… – Ответ был уклончивым. – Если мы этой информацией сами не располагаем.
– Мы же доверяем друг другу, Мануэль. Твое условие принимается. Значит, договорились?
– Раз так, договорились.
– У нас есть основания считать, что здесь замешан Улисес Родригес.
Последовало молчание, затем владелец журнала тихо произнес:
– Ты назвал скверное имя, Гарри. Здесь его произносят с отвращением и страхом.
– Почему со страхом?
– Считается, что этот человек руководит похищениями, он тайком проникает в Перу из Колумбии и обратно, работая на кого-то здесь. Так действуют наши преступно-революционные элементы. Как тебе известно, сейчас в Перу похищение людей стало чуть ли не средством к существованию. Процветающие бизнесмены и их семьи – самая популярная мишень. Многие из нас нанимают телохранителей и ездят в бронированных машинах, надеясь, что это поможет.
– Я знал об этом, – сказал Партридж, – но как-то упустил из виду.
Семинарио громко вздохнул.
– Не ты один, мой друг. Внимание западной прессы к Перу, мягко говоря, не слишком велико. А что касается вашего телевидения, так оно нас просто игнорирует, как будто мы вовсе не существуем.
Партридж понимал, что в этих словах есть доля истины. Он и сам не знал, почему американцы интересовались Перу меньше, чем другими странами. Вслух он произнес:
– Ты не слышал разговоров о том, что Родригес в Перу на кого-то работает или работал некоторое время тому назад?
