Я оглядываюсь на палату Пайпер.
Может, Асад прав – я слишком занята поиском прежней себя и не вижу боли тех, кто рядом. Пайпер тоже пряталась, как Асад в будке осветителя, как я за черными кулисами.
* * *
Дома Кора и Гленн ходят на цыпочках и приглядывают за мной вплоть до самого вечера. Я не виню их – за последние тридцать шесть часов я сначала совершенно расклеилась, затем перенесла мучительную поездку по дороге памяти и навестила в больнице подругу-самоубийцу. Неудивительно, что они смотрят на меня как на бомбу, которая вот-вот взорвется.
Кора молча втирает крем, затем я натягиваю свою вторую кожу. Кора садится на краешек кровати. Гленн входит, но тут же останавливается и, прислонившись к стене, снимает сапоги.
– Никак не могу истребить ковбоя в этом мужчине, – со смешком замечает Кора и добавляет, понизив голос: – Впрочем, и не хочу.
Разувшись, Гленн целует жену в макушку, и она прислоняется к нему.
– Как Пайпер? – спрашивает Гленн.
– Она еще не до конца очнулась, когда я видела ее. – От избытка эмоций мой голос звучит сипло.
– А ты как?
– Не знаю. – Мой голос дрожит, прямо над шрамом в виде звезды возникает напряжение. – Было так странно видеть ее там. Она кажется такой маленькой. А я все время думала, что не могу снова кого-нибудь потерять. Мое сердце этого просто не выдержит.
Гленн берет с комода оплавленный колокольчик.
– На страдание близких всегда тяжело смотреть. Ты готов забрать себе их боль, но не можешь. Это их боль.
– Как вам это удалось? Ну, со мной? Сара погибла. А я… всего лишь я. Как вы это перенесли?
Кора забирает колокольчик у Гленна и проводит пальцем по закопченному боку.
– Пришлось, – тихо произносит она.
– Потому что я в вас нуждалась?
– Потому что мы нуждались в тебе.
– Вы нуждались во мне?
Сглотнув, Кора тянется к руке Гленна.
– Я потеряла своего ребенка. Если бы не ты, это сокрушило бы меня. Ты была нужна мне, Ава. – Кора судорожно вздыхает. – И до сих пор нужна. Если с тобой что-нибудь случится…
Я кладу ладонь на ее руку.
– Я никуда не денусь.
Кора улыбается и проводит пальцем по шрамам на моих пальцах.
– Помнишь пересадку кожи? Как мы понимали, что она приживется?
Я вспоминаю белые лоскуты кожи, нашиваемые на мое тело. Медсестры каждый день меняли повязки и проверяли, примет или отвергнет мое тело эту новую часть. А потом на трансплантате появлялись маленькие розовые точки.
– Когда возникали признаки кровообращения.
Кора кивает.
– Когда появлялась связь с сердцем – появлялся шанс. – Маленькая наманикюренная ручка Коры накрывает мою левую руку-клешню с пересаженным пальцем. – Ты связана с нашими сердцами, Ава. Мы срощены с тобой навсегда.
Кора обнимает меня, а Гленн целует в макушку. Они уходят, и Гленн как всегда останавливается у двери, чтобы потушить свет.
Лежа в темноте, я вновь думаю о Пайпер. Как помочь ей? Чем искупить те ужасные слова? Как я переживу школу – не говоря уж о сцене – без нее?
Надев наушники, я включаю «Огненную смесь» от Пайпер, ее гимн:
Она – феникс в огне,
Внутреннее пламя рвется вовне.
История жизни на коже ее,
Не сдавшись, она продолжает полет,
Над всеми и всем воспарила,
Демонов своих победила
И шрамы как крылья несет.
Час спустя я все еще не могу заснуть. Прослушав голосовое сообщение мамы о дезодорантах, я опять возвращаюсь мыслями к Пайпер, и темнота вновь заползает в меня. Даже попытки написать что-нибудь в терапевтическую тетрадь не помогают отогнать ее. Вместо того чтобы бороться в одиночку, я хватаю диск с мюзиклом «Волшебник страны Оз» и стучусь в дверь спальни напротив.
Голос Коры разрешает войти. Гленн полусидит, опершись спиной на подушки, а Кора прильнула к нему. Они смотрят по телевизору какой-то документальный фильм.
– Что-то случилось, солнышко? – спрашивает Кора.
Гленн приглушает звук телевизора. Они смотрят на меня и ждут, когда я скажу что-нибудь, но слова застряли у меня в горле.
Хочется сказать им, что я боюсь. Рассказать о темноте и желании продолжать бороться.
Поблагодарить их за то, что они были рядом, когда я вышла из комы.
Сказать, что я ребенок без родителей.
Что они мне тоже нужны.
– Как насчет мюзикла?
Кора тут же отодвигается в сторону, подталкивая Гленна, чтобы дал мне место.
– Конечно! – восклицает Кора и, откинув в сторону одеяло, взбивает подушку и приглашающе хлопает ладонью рядом с собой. – Запрыгивай!
Гленн запускает диск, а я забираюсь в кровать, ощущая тепло тела Коры. Под одеялом ее рука находит мою, и темнота немного рассеивается.
Герои еще не добрались до страны Оз, как я засыпаю.
До чего же хорошо быть здесь, рядом с ними.
10 мая
Я мало что запомнила.
Лицо отца
сквозь пламя.
Обрушившийся на меня жар.
Отец
исчез.
Окно
открыто.
Я подумала:
Выпрыгну – выживу.
Останусь – умру.
Я выпрыгнула.
Глава 45
На следующее утро мы с Корой заезжаем в больницу, прежде чем ехать в школу, но мать Пайпер говорит, что та не готова к визитам.
– Никого? Или только меня? – спрашиваю я перед уходом.
Кора высаживает меня у школы, и меня охватывает ощущение дежавю – слишком уж это напоминает мой первый день здесь. Тогда я тоже входила в школу одна.
Помахав на прощание Коре, я готовлюсь увидеть пустоту на том месте, где меня обычно ждет Пайпер, одетая в полосатое компрессионное белье и готовая к худшему, что может ожидать нас в коридорах школы. Сегодня меня не ждет подруга в инвалидном кресле. Но нет и ожидаемой пустоты.
Вместо Пайпер там стоит Асад, покачиваясь с пятки на носок.
– Ава.
– Асад.
Поприветствовав друг друга, мы умолкаем. Я вспоминаю наш последний разговор, в котором я выставила себя полной дурой.
