– Почему ты так стоишь передо мной?
Она что, нервничает? Я не шевелюсь, с улыбкой смотрю ей в глаза и ничего не отвечаю. Энди тоже так делает, теперь и я попробую.
– Мэйс, еще слишком рано, чтобы выводить меня из себя. Мне нужно сберечь хоть немного злости на оставшийся день, потому что он определенно будет крайне дерьмовым. Понятно?
Я хотел бы спросить, что она имеет в виду, но возможность заставить ее понервничать слишком заманчива. Она уже переминается с ноги на ногу, как будто не может больше стоять на месте.
– Это был просто поцелуй, – рычит она, скривив губы.
Я подхожу к ней немного ближе, как в замедленной съемке, почти вплотную – и, как это похоже на Джун, которую я знаю, она не сдастся.
Есть только два варианта, как это может закончиться: первый – это уже привычная пощечина, которую, должен признать, я иногда даже заслуживаю. А второй…
– Если это был просто поцелуй, кошечка, и о нем не стоит и говорить, то не будет большой трагедии, если мы его повторим, не так ли? Чисто чтобы в этом убедиться.
У меня учащается пульс, кровь приливает к голове, а нервы на пределе. Особенно когда Джун приоткрывает рот и внезапно смотрит на мои губы. Просто рефлекторно – безусловно, не более того, – поскольку сразу после этого она снова кривит рот.
– Нет!
– Давай сходим куда-нибудь, Джун.
Если бы я получал доллар каждый раз, когда просил ее об этом, то был бы чертовски богат и без денег своего отца, и без доходов от клуба.
– Нет, не сходим. – Теперь кончик ее указательного пальца упирается в мою грудь, отстукивая каждое ее слово. – Перестань спрашивать меня об этом все время, придурок.
– Я не перестану. По крайней мере, до тех пор, пока остается одна вещь, которую я пообещал нам.
На моем лице расплывается широкая ухмылка, поскольку мне ясно, что Джун точно знает, о чем я говорю. Я отворачиваюсь, ставлю каяк в гараж и закрываю за собой ворота. И не смотрю больше на нее.
5
Имеет ли значение, по какой причине мы что-либо сделали?
Ведь, так или иначе, это все равно уже случилось, и только это имеет значение, верно?
В конце концов, нельзя никак исправить то, что уже произошло, не важно, в лучшую или худшую сторону…
В любом случае этого уже не отменишь.
Джун
У меня проблемы. Одна эта дурацкая реакция, когда меня словно перемкнуло, заставила меня иначе взглянуть на Мэйсона. Заставила думать о нем.
О нем, об этом поцелуе, о прикосновении его мягких губ, его тепле… ощущению его тела.
Мой мозг вообще не настроен на это. Это катастрофа!
И его дурацкое обещание ничуть не улучшает ситуацию. Я не думала, что после всего прошедшего времени он все еще будет помнить об этом. Ладно, пусть помнит, но он что, серьезно имел это в виду? Буквально?
Я икаю. Отлично, теперь у меня еще и приступ икоты на нервной почве.
– Прокля… – ик-…тье!
Это обещание на самом деле никакое не обещание. Это полная хрень.
Тем не менее я до сих пор помню его так же хорошо, как и он, даже при том, что мне не хотелось бы признавать этого.
Это был наш первый вечер с Энди в MASON’s. Первый, когда она наконец оказалась в Сиэтле, я снова почувствовала себя менее одинокой и более счастливой, и мы обе немного приблизились к нашей мечте. В ту ночь я приняла Мэйсона за того придурка, который приставал ко мне. Но когда я впервые увидела его, меня сразу же поразили его улыбка и эти хитрые искорки в глазах. Он так очаровал меня, что у меня побежали мурашки по коже. И почему-то это вызвало во мне желание не поддаваться. Когда мы спросили его о работе для Энди, я уже давно успела вылить тот восхитительно-вкусный коктейль на грудь Мэйсона. Вид его, пораженного и одновременно гневного, и вымокшей грязной рубашки до сих пор заставляет меня радостно улыбаться. Иногда, когда у меня бывает плохой день, я вспоминаю это, и тогда мне становится лучше. По крайней мере, до тех пор, пока я мысленно не дохожу до той части вечера, где Мэйсон наклоняется ближе, мне в нос ударяет терпкий лосьон после бритья, от которого девушки должны скидывать с себя одежду, и он шепчет мне на ухо:
– Обещаю, однажды ты будешь стонать из-за меня. Не сдерживаясь. Громче и дольше, чем когда-либо прежде. – Перед этими словами он еще и кусает дольку хрустящего ананаса.
Я и сейчас так живо чувствую гнев и возмущение, которые испытала в тот момент, что мне приходится стиснуть зубы. Наглый самовлюбленный придурок!
Выругавшись, я наконец добираюсь до входной двери вместе с Носком, успеваю бросить последний обвиняющий взгляд на дверь гаража и показать ему средний палец. Даже если Мэйсон и не видит этого, я все равно остаюсь довольна – пока мне не приходит в голову, что я увижу его снова, самое позднее через пять минут, потому что мы окажемся в одной квартире.
Так что я медленно, очень медленно иду к лифту. Нажимаю в нем на все кнопки, чтобы он останавливался на каждом этаже. Когда он достигает верхнего, я снова бью рекорды неторопливости, подхожу к двери квартиры и вытаскиваю из кармана запасной ключ. Энди дала мне свой, а я ей – свой. На всякий случай. Так что ребятам не надо переживать по этому поводу, я прихожу и ухожу сама, когда захочу.
В отличие от меня, Носку не терпится зайти внутрь, и он нетерпеливо царапает дверь, поэтому я больше не медлю, спускаю его с поводка и, наконец, поворачиваю ключ в замке, чтобы открыть дверь. В какой-то момент я в любом случае должна буду войти, чтобы потом отправиться в город и покончить со всем этим.
В квартире я снимаю с Носка ошейник, а с себя – куртку и понимаю, что снова чувствую себя уставшей. Судя по всему, все эти переживания по поводу стажировки отнимают у меня гораздо больше энергии, чем я думала. От мыслей о том, что уже сегодня мне придется обивать пороги всех оставшихся компаний и агентств, которые открыты в субботу, а в понедельник – всех остальных контор, звонить им и, возможно, просить и умолять пойти мне навстречу, у меня начинает болеть живот. Не только потому, что я не особо умею просить и умолять, но и из страха, что я ничего не смогу найти. Тогда мне неизбежно придется столкнуться с другими проблемами, связанными, например, с предстоящим семестром, общежитием и моей стипендией. Я была настолько наивна и глупа, что верила, будто ничто не сможет пойти не так и все пройдет гладко. Уже на данный момент я могу не успеть все уладить, в текущей стадии продвижения моих поисков выражение «слишком поздно» уже не является пустыми словами. Со мной этого больше никогда не повторится. Больше никогда!
Я глубоко вздыхаю. Итак, вперед! Чем раньше я начну, тем скорее закончу. Я справлюсь.
И я не буду просить Энди о помощи, пока не испробую все остальные варианты. Сначала я должна попытаться найти стажировку своими силами. Для меня это важно.
