Есть такие женщины, которым больше, чем свое, нравится чужое: платье, прическа, собака, велосипед и даже жених. Что касается последнего, то это роковая ошибка. Завоевать мужчину, влюбленного в другую женщину, все равно что пытаться захватить воздушный замок. Лена прекрасно видела, что Галя рванул за девушкой, и потому Галя стал желанным.
После нескольких стаканов вина Галя смирился с жизнью. На прижимания Лены в медленном танце стал отвечать поглаживаниями по спине и поцелуями в шею. Лена так Лена.
Та нелепая встреча в метро всколыхнула Галины детские мечты, казалось, давно почившие. Имелась Лена, и отношения с ней быстро перешли в постельные. Однако Галя почему-то продолжал всматриваться в женские лица на улице, в транспорте, в кафе, в театре – искал. Глупо, конечно. Друзьям он рассказал при условии: «Не ржать!» – о своем порыве, о девочке Тане с косичками.
– Да ты романтик, – сказал Харя.
– Все мы романтики… с большой дороги, – хмыкнул Ангел.
– Не судьба, – проговорил Галя. – Да и хрен с ней. В смысле – с судьбой.
Ошибался. Судьба имелась, только она была насмешницей.
На Восьмое марта они собрались тесной компанией, вшестером: Галя с Леной, Ангел с Машей, Харя с Мариной. Девушки намекнули, что хотели бы в качестве подарка что-нибудь этакое, ведь вы затейники. Легко! В самом деле, не чахлые же букетики мимозы дарить.
Они нарядились не просто женщинами, а вульгарными бабищами – толстозадыми, с карикатурными бюстами. Подошли к делу творчески и много смеялись, сооружая костюмы, покупая парики, отыскивая по барахолкам наряды. Старушки, продававшие у рынка свой древний гардероб, не могли понять, зачем троим молодым, веселым ребятам старые платки, кофты, юбки и битая молью шаль-чернобурка. А уж три бюстгальтера седьмого размера! Ни в какие ворота! Старое барахло стоило копейки, гораздо дешевле, чем поролоновый матрас, который пошел на «бюсты» и «ягодицы», их примотали купленными в аптеке бинтами.
Харя выступал простой деревенской бабой в платке и фартуке поверх цветастой юбки. Ангел вырядился потасканной вокзальной шлюхой – рыжий парик, утрированно кричащий макияж. Галя был интеллигенткой с претензиями – шляпка с вуалью, на плечах драная лиса с острой мордочкой и стеклянными глазками. Его образ был самым потешным, потому что Галя отращивал усы и ни за какие коврижки не соглашался их сбрить.
Выступление имело оглушительный успех. За основу были взяты первые строфы известного произведения Пушкина «Сказка о царе Салтане»: «Три девицы под окном пряли поздно вечерком. “Кабы я была царица, – говорит одна девица…” – далее шли стихи собственного сочинения, без похабщины, но на грани фола.
Возбужденные успехом, выскочили на улицу покурить. Маринина мама, отъехавшая к подруге, настоятельно просила не дымить в квартире. Как будто это самое неприятное, что может случиться в молодежной компании. Не разгримировывались: бинты разматывать долго.
Галя сделал очередную затяжку и поперхнулся дымом. Мимо шла та самая девушка.
Надрывно кашляя, он загородил девушке путь:
– Постойте! Мне с вами надо…
– Что вам нужно, тетенька? – остановилась девушка и тут же испуганно ахнула: – О, ужас! Усы!
– Не пугайтесь! – сипел Галя. – Я на самом деле мужчина. Вот!
Он сунул руку за пазуху и попытался вырвать поролоновый бюст. Но Ангел, чтоб он сгорел, прибинтовал намертво. Своими действиями Галя еще больше испугал девушку. Она рванула в сторону, Галя за ней, она в другую сторону, Галя следом. Он хорошо играл в баскетбол.
– Я вас давно искал… Не то чтобы искал, но ждал, надеялся…
– Уйдите! Пустите меня! – Девушка замахнулась сумкой и огрела его.
– Спасибо! – почему-то поблагодарил Галя. – Минуту! Секунду! Меня зовут Галя, то есть Вася.
– Я буду кричать! Люди! На помощь! – заорала девушка.
– Ребята! – оглянулся к приятелям Галя. – Это она, та самая. Помогите!
Ангел и Харя шагнули вперед. В чем должна состоять их помощь, не представляли. Ангел встал слева от Гали, Харя справа, полностью отрезав путь к отступлению девушке.
– Вы помните меня? – бестолково спрашивал Галя. – В детском лагере? Таня! Вы же Таня?
– Откуда вы знаете мое имя?
– Из лагеря, девушка, – сказал Ангел. – Вместе срок по малолетке мотали.
– Что ж вы такая забывчивая, – попенял Харя.
– Заткнитесь! – гаркнул на них Галя. – Лагерь – не важно. Важно, что я вас нашел. Это мои друзья. Они тоже парни. Какой-то дурдом! – в сердцах воскликнул он. – Не бойтесь! Мы мирные. Это Ангел, а это Харя. Дьявол! Как вас зовут? Что вы молчите?
– Кирилл! – жеманно представилась бандерша.
– Максимка! – поклонилась в пояс толстотелая крестьянка.
– Идиоты! – таращилась на них девушка. – Вы! Я вас узнала. В метро. Извращенцы!
– Артиста всякий обидеть может, – притворно скуксился Ангел.
– Служенье музам – тяжкий крест, – вздохнул Харя.
– Да! Артисты! – воскликнул Галя. – Развивайте эту тему. Я мигом. Не отпускайте ее!
Он рванул в подъезд, вбежал в квартиру, принялся сдирать костюм и натягивать свою одежду.
– Ты куда? – спросила Лена. – Уходишь? Что-то случилось?
– Да, наконец случилось. Убегаю.
– Надолго?
– Если повезет, навсегда. Прости!
Брошенка Лена кусала губы и едва сдерживала слезы. После всего, что было, лишь торопливое «прости!». А ведь умная мама, рано заметившая ее страсть к чужому, неустанно, хоть и бесполезно твердила: «Чужое брать нельзя! Это всегда плохо кончается».
Таня выглядела спокойной и удирать не собиралась. Ангел и Харя заболтали ее качественно.
– Спасибо! – быстро поблагодарил Галя. – Все свободны. Пойдем! – приглашающе взял девушку за локоть.
Кто-то из артистов непонятно для Тани напутствовал:
– Геометрия и повторить пройденный материал!
Несколько минут они шли молча, потом девушка спросила:
– Куда мы идем?
– Не знаю, где вы живете. Я вас провожаю.
– Вы, правда, артисты?
– Ага, народные.
– В каком смысле?
– В том, что вышли мы все из народа.
– Дети семьи трудовой? Кстати, у вас ус отклеился.
– Да? – схватился за свои натуральные усы Галя.
При этом так напомнил Папанова из «Бриллиантовой руки», что Таня рассмеялась. Галя тоже расхохотался. Он жутко нервничал, а общий смех лучше многих слов, поступков и разговоров сблизил их. Будто две лодки, вихляющие, но идущие одним курсом, пришвартовались друг к другу и поплыли в совместное плавание.
– Я хотела сказать, – отсмеялась Таня, – что у тебя грим потек и размазался.
