Даша доехала со мной до Москвы, и мы на время вписались в квартире Антона «Секси» Секисова.
Попробую рассказать об этом замечательном писателе, чтó для меня этот опыт работы с ним. Очень ценный опыт работы с автором – с нуля. Считаю, что данный случай продюсирования должен войти в учебники по истории книгоиздания десятых годов, а может быть, и служить для психиатров наглядным примером скачкообразного развития шизофрении у взрослого человека.
Первые рассказы Секси я прочитал за год до «Русского леса» по совету Марата. Нормальные рассказы, ученические, я просто пожал плечами. Потом я познакомился с самим Секси, и он выглядел очень интеллигентным московским мальчиком, маменькиным сынком двадцати пяти лет. Типаж «молодой Ка Хабенский», только слегка картавил, и, кажется, больше дрочил, и упоительнее мечтал о здоровенных сиськах. Впрочем, в одном унылом фильме я видел, как Хабу раздавило пиздою, – но игра не показалась мне убедительной. В случае с Секси я бы такое представил за секунду. Для меня он был интереснее, невротичнее, как если бы этой версии Хабенского довелось жить в реальности Вуди Аллена.
Судьба подкидывала и подкидывала мне Секси, наши пути должны были соединиться. Через Марата Басырова, через Валеру, который нас познакомил, и в конце концов через Костю, с которым Секси работал редактором на «Русской планете». Один раз втроем напились плохой водки и заночевали у него в гостях, на «Водном стадионе», где были шокированы настоящим творческим беспорядком и слоем липкой грязи и выпавшей из тарелок еды, уютным покрывалом накрывшей кухонный стол, пол, раковину, микроволновую печь и даже стенки холодильника.
– Перед нами идеальный для творческих задач человек, – сказал я.
– Совершеннейший гений, – подтвердил Костя.
Секси улыбался, польщенный и одновременно смущенный.
– Коллеги, пройдемте в вашу комнату, – сказал Секси. – Однажды здесь ночевали Прилепин и Шаргунов. Великие люди.
В общем, мы сразу влюбились в Секси и решили, что нужно во что бы то ни стало превратить его в культового персонажа, шире – человека эпохи, насколько нам позволяют ресурсы. Все, что у нас было, – подписчики паблика группы макулатура и читатели книг «Ил-music», и для начала Секси досталась роль у нас в клипе, а я принялся за редактуру его дебютного романа «Кровь и почва», прототипом одного из персонажей которого, кстати, стал писатель Захар Прилепин, под начальством которого Секси успел поработать.
Когда я заявился к нему с Дашей и сценарием сериала, Секси лишь рассеянно пожал плечами и пустил нас жить к себе. Он как раз временно сидел без работы, недавно расстался с бабой, и ему хватало воли, только чтобы спать, есть и смотреть в одну точку. Но не чтобы сопротивляться моему больному энтузиазму. Мы с Дашей целыми днями отмывали его квартиру, параллельно я звонил сотне разных людей, искал локации для съемок, организовывал пробы, нанимал людей и привлекал знакомых. Денег у меня почти не было, но была энергия, которая заставляла соскакивать с постели на рассвете после четырех часов сна и носиться как сумасшедшему, вдохновляя остальных своим идиотским панк-сериалом.
За три дня квартира Секси была отмыта, был создан паблик «вк», в котором привлекались донаты и актеры, придуман дизайн (Оксана сделала логотипы и общее оформление), довинчен сценарий первой серии, сверстаны книги: дебютный роман Секси и моя книга «Птичья гавань», которая должна была стать одновременно и реквизитом – первой книгой, которую издадут наши персонажи. Еще какие-то мелочи: нашелся офис, куда меня пустили работать, я забил два концерта в поддержку проекта «Русский лес» – в Москве и СПб. Также мы репетировали по паре часов в день, ходили с Секси на турники и пили огромное количество портвейна.
– Мне кажется, это круто, что ты совершенно не похож на меня, – говорил я. – Не понимаю, почему мне досталась такая внешность. Обезьяна, альфач с бенаффлековским подбородком. Я должен был выглядеть как ты: ухоженный парень с темными волосами, интеллигент с дефектом речи, постоянно думающий о болезнях, бабах и микробах. Ты отлично справишься.
– Это странно, у меня и в мечтах не было сниматься в кино. Но пусть так.
– В любом случае это на пользу твоей книге.
– Скорее бы уже ее увидеть. Великая книга!
Даша днями гуляла, встречалась со знакомыми. Я старался сильно не осаждать ее, перед сном мы занимались любовью и обменивались информацией друг о друге. Рассказывал и расспрашивал о детстве. Ее отец разбился на машине, когда ей был год. Как я понял, его фигуру заместил дед – профессионал в работе и вздорный алкаш-шизофреник в быту. Я идеально подходил ей, мне казалось, что мы с Дашей были зеркальным отражением друг друга. Дочка мамы, пугливая крошка, и гопник-поэт со здоровенной башкой, не получивший материнской любви. Мне очень нравилось, что она мало говорила, что ценила чистоту и порядок, но при этом не тратила кучу времени на уход за собой, почти не использовала косметику, не строила из себя чикулю. На то, что она невежественна даже по моим меркам и очень склонна к лени и праздности, я закрывал глаза. Главное – это как она пахла, как смотрела, как приятно было ее обнимать и что все обрело если не смысл, то объем и звенящую реальность.
Но как бы то ни было, Даше нужно было ехать в Волгоград, чтобы сообщить родне о переезде в Москву, а мне – в Петербург, чтобы расстаться с Оксаной, которая пока была только в курсе того, что я запускаю какой-то безумный проект. Я прикидывал, сколько денег нужно ей дать, как она отреагирует, и решил, что удобнее будет иметь под рукой Секси. Мало ли, она вполне могла пробить мне голову сковородкой или отрезать хер.
К счастью, нам нужно было снимать тизер на одной питерской квартире, и Секси был при мне, когда я вернулся в так называемое «домой».
Пока Секси принимал душ, мы начали разговор на кухне. Потом продолжили на улице. Мы сняли обручальные кольца, и Оксана выкинула свое в мусорный бак. Она материлась, сидя на лавочке, а я рылся в мусоре.
– Зачем ты там копаешься?
– Как зачем? Это память. Ты мой близкий человек, мой друг и жена. Я не хочу, чтобы мы ссорились.
– Я так и знала, что ты из тура этого приедешь с новостями.
– Его ведь в ломбард можно сдать. Просто я обдумал свою жизнь. Мне хочется другого.
Нашел кольцо на дне урны. Помыл его водичкой «Святой источник» из маленькой пластиковой бутылки и протянул Оксане. Кажется, этот этюд немного смягчил ее боль и злость. Я сказал:
– Ты нужна мне как друг, как художник, как костюмер. Просто уже все, мы приехали. Не получается.
– Ебаться будем на прощание?
– Э, – ответил я, испугавшись.
Мы обнялись, прошли немного, как две развалюхи.
– Нет, уже не стоит, – ответила она сама себе. – У меня было два мужика.
– Пожалуйста, не рассказывай, – брезгливо ответил я.
