Я потерла лицо ладонью и ненадолго опустила голову. Почему связь была разорвана? Я не знала. Но надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Мерад успокоился.
В этот момент вспомнила про руну в прачечной и то, что скоро закончится комендантский час. Мне нужно было убрать ее до того, как кто-то заметит кровавый рисунок.
Я действительно не знала, что призыв темного духа настолько сильно запрещен, что за него могли казнить. Об этом учитель умолчал.
***
Оказавшись в прачечной, схватила один из подъюбников Релив и начала им смывать руну. Успела это сделать и даже застирала свое платье, тут же надев его обратно на себя. Мокрое и ладно. Переоденусь, когда вернусь к себе. Главное, крови больше нигде не было. А потом? Что потом делать? Пойти к преподавателям? Нет, в первую очередь нужно узнать вернулся ли директор. А так же избегать Мерада и того незнакомца. Я почему-то на интуитивном уровне чувствовала, что так просто все это не закончится.
Правда, вернуться в свою комнату я не успела. Комендантский час закончился и пришла Релив вместе со своими подругами. Она увидела, что дверь открыта и ее платья все еще не выстиранные. Это очень сильно разозлило пятикурсницу. Она тут же покраснела от гнева.
— Мерзавка, — она прошипела, словно ядовитая змея. — Что я сказала тебе делать? А ты где шлялась? Открыла дверь и ушла, вместо того, чтобы заниматься делом?
— Не тебе решать, что и когда мне делать, — произнесла на выдохе. — Печать, которую ты наложила на дверь слабая, а по академии ходит убийца. Мне было небезопасно оставаться тут.
— Хочешь сказать, что моя магия слабая? — из услышанного, Релив сделала только такой вывод. Наверное, слышать нечто подобное для пятикурсницы Дюран было оскорбительно. Особенно от какой-то первокурсницы. Но руна, которой она запечатала дверь, действительно была слабой. — Вижу, ты так и хочешь еще одно наказание. Ты будешь лишена еды на три дня, — сказала девушка, после чего подошла ко мне.
Релив приказала своим подругам держать меня за руки и голову, после чего достала что-то из сумочки и этой вещью стала водить по моему лицу. Я пыталась вырываться, но меня крепко держали и чуть не вырвали клок волос.
Магия… Если бы у меня была моя магия, я бы их отшвырнула от себя. А так, физически была намного слабее.
Я не знала, что Релив написала у меня на лице. Но, когда подружки этой пятикурсницы потащили меня в коридор, студенты, которые встречались нам по пути, кидали на меня взгляды и перешептывались. А меня все внутри пробирало от злости. Я вырывалась, брыкалась и хотя бы поцарапать девушек, которые меня держали.
По приказу Релив меня отвели в конюшни и отдали конюхам. Сказали, что сегодня я им буду помогать и попросили давать более грязную работу и ни в коем случае не кормить. Мужчины кивнули, но, когда Релив с подругами ушла, мужчины не стали нагружать меня работой. Один из них окинул меня взглядом и сказал:
— Была бы ты осторожнее. Не перечь старшим. Тут такие правила.
Я ненадолго закрыла глаза и стиснула зубы. Меня съедало от злости и отвращения к этим правилам. Последние одиннадцать лет я провела рядом с Эдергаром и понятия не имела, что нечто подобное могло происходить в академиях. Хотя, возможно, Дюран в этом плане очень сильно выделялся.
Пока я находилась в конюшне, по академии прогремела новая новость и она дошла даже до меня. Некого Арона сегодня выпускали из темницы. Во-первых, я удивилась тому, что в Дюран, оказывается, была темница. Во-вторых, не могла понять, кем был этот Арон и по какой причине его держали в заточении. Позже услышала, что это студент. Пятикурсник. Но более странным для меня было то, что его возвращения ждали.
Отовсюду гремело: "Арон сегодня выходит из темницы". Кто-то произносил это со страхом, а кто-то с такой интонацией, будто сам Бог должен был снизойти на землю. А девушки, кажется, волновались и предвкушали.
Кто этот Арон?
Глава 10. Арон
— Ну, вот... Как? Да, чтобы... — я бормотала себе под нос слова, чередуя их с ругательствами. При этом, сидя в конюшне на сухой соломе, краем своей длинной юбки, до покраснений терла лицо.
Я все же прочитала то, что Релив написала на мне. Посмотрела в ведро с водой и в мутном отражении, на одной щеке увидела слово "мерзкая", а на второй "уродина". Вот же стерва.
— Можешь не тереть, — услышала я позади себя. — Судя по всему, надпись запечатана. До вечера все равно не сотрется. Если не повезет, еще неделю будешь так ходить.
Я убрала ткань юбки от лица и обернулась. Посмотрела на парня, который как раз носил воду коням. Его звали Онур. Он высокий, но худощавый. Как и я, тоже первокурсник.
— Тебя не коробит все это? — спросила у него. Я не стала говорить парню о том, что и так поняла, что надпись на моем лице запечатана. Но все равно не могла перестать ее тереть.
— Ты о чем? — Онур поставил ведро с водой и посмотрел на меня. Будучи одетым в такую же отвратно желтую форму, как и все первокурсники, парень выглядел в ней, словно цыпленок.
— О пятикурсниках и их поведении, — ответила. Онура тоже наказал пятикурсник, к которому он был приставлен. При чем, так же за какую-то мелочь.
— Таковы правила Дюран, — флегматично ответил парень.
— Правила Дюран? — я переспросила, нахмурив брови. — Правила Дюран разрешают пятикурсникам издеваться над новенькими?
— Не совсем так, — Онур отрицательно покачал головой. — Правилами академии прописано, что смотритель распределяет первокурсников среди пятикурсников, чтобы те для новичков в первый год обучения стали наставниками. И в порядке вещей, что в обмен на помощь, первокурсники выполняют какие-то поручения пятикурсников.
— Что-то я помощи от пятикурсников еще не заметила, — я нахмурилась. — Единственное, что они сделали, так это рассказали какие-то негласные правила и заставили заниматься уборкой и стиркой.
— Ты можешь рассказать смотрящему, что пятикурсница, к которой тебя приставили, ведет себя некорректно, — Онур пожал плечами. — Но давай посмотрим правде в глаза. Смотрящим плевать. Конечно, если ты сейчас пойдешь к ним и покажешь, что пятикурсница написала у тебя на лице, они, может быть, для вида как-нибудь отреагируют. Но нытиков и доносчиков тут никто не любит. Тебя после этого просто сгнобят.
Идти и жаловаться смотрителям на Релив я не собиралась. Да, меня трясло от гнева, при мысли, что она творила подобное, чувствуя вседозволенность лишь благодаря тому, что училась на пятом курсе, но с ней сама как-нибудь разберусь.
Вот с чем я не могла справиться сама, так это с тем, что меня хотели убить и ради этого переместили в академию и скрыли мою магию. Находясь в конюшне, я думала бросить все и пойти к преподавателям, чтобы им рассказать о случившемся, но случайно услышала о том, что уже скоро должен был вернуться директор. Мне стоило его дождаться. Еще, чтобы не терять время зря, я хотела попытаться, провести свое маленькое расследование, чтобы понять из-за кого могла оказаться в Дюран. Но для этого мне нужны были списки студентов.
