Чем ближе мой отъезд, тем чаще одолевает необходимость совершать поступки, которые мне раньше в голову не приходили: дарить Нике цветы, приглашать в кино и делать совместные селфи. Я уже знаю, что буду по ней скучать, возможно, даже больше, чем предполагал, и хочу запомнить каждый оставшийся день, проведенный с ней. Поэтому то, что она моего желания не разделяет, задевает за живое.
— У тебя все в порядке, Бэмби? Ты в последнее время на себя не похожа.
Говорю это и самому становится смешно от хождений вокруг да около. Хочется спросить ее в лоб: какого черта происходит? Почему ты меня избегаешь? Прямо, блядь, потребовать. Впервые в жизни я ощущаю себя заложником собственных слов. Это ведь мне не нужны отношения и обязательства. Меня все слишком устраивает, чтобы одним эгоистичным порывом стереть независимый статус.
— Да, все в порядке, — Ника беззаботно улыбается, однако, в глаза мне не смотрит.
В итоге я провожаю ее до квартиры, а потом еще пятнадцать минут сижу в машине возле подъезда, пытаясь понять, в какой момент все пошло не по плану. Как несколько недель безмятежного удовольствия превратились вот в это… самокопание и желание понять, что я сделал не так.
На часах всего девять вечера. Спать ложится еще рано, а ехать одному в пустую квартиру неохота. Как я вообще раньше проводил время без Бэмби? Звонил Владу и зависал с ним в компании девчонок. И ведь мне это нравилось.
Пусть видеться с кем-либо у меня нет настроения, я все равно заставляю себя достать из кармана телефон и набрать Владу. Надо напомнить себе, что на Марсе все еще есть жизнь.
— Неужто вспомнил про старого друга? — с деланной обидой отзывается его голос в трубке.
— Выдалось свободное время. Чем занят?
— В Кофемании на Тверской сижу.
— Пива выпить не хочешь где-нибудь?
— Не откажусь, раз сам предлагаешь, — мгновенно оживляется Влад, — Заедешь за мной? Ты же помнишь, я без колес.
— Десять минут.
Я завожу двигатель и выруливаю из Никиного двора. Вот уже вроде и планы на вечер есть, а все равно ни черта не весело. И когда все успело так кардинально поменяться?
Влад выходит из Кофемании не один, а в компании Индиры и Харибо. Может, они после дачного тройника подобие шведской семьи создали.
— Я хотел вдвоем посидеть, — игнорирую обиженные лица девок, которые парфюмированной массой грузятся ко мне машину.
— Ты женоненавистником что ли стал, Макс? — ухмыляется Влад, плюхаясь на переднее сидение. — Против компании вроде никогда не был?
Да, не был. Но эти девки мне попросту не нравятся, а Влад уже во второй раз вынуждает меня их терпеть.
— Девчонки, посидите в машине, пока мы с Максом узнаем, есть ли свободные столы, — по-хозяйски распоряжается Влад, когда мы останавливаемся возле Max Beef на Патриарших.
— Я тоже пойду, — подает голос Харибо. — Хочу в туалет.
Мы втроем покидаем машину и дружно топаем к дверям ресторана. Ане, видно, сильно приспичило, потому что она сразу же уносится к кабинкам. Я озираюсь в поисках свободных мест, а Влад, с целью непременно отхватить лучшие, начинает обхаживать рыжую администраторшу.
— Есть стол в дальнем конце зала, — благодушно объявляет она. — Я вас проведу.
Я делаю шаг вперед и застываю словно по голове меня огрели чем-то тяжелым. Наверное, если взглянуть со стороны, то выгляжу я полным имбецилом: хлопаю глазами и рот открыт. Потому что за угловым столом вижу Нику. Ту, которая должна была в данный момент быть дома и стирать свои вещи с кондиционером, или с чем она их стирает, чтобы так вкусно пахнуть. Сидит она в компании улыбающегося суслика, а сбоку на столе лежит букет. Не голубой конечно, но тем не менее.
Надо бы перестать косплеить истукана, но я просто не в силах пошевелиться. Если я раньше что-то там говорил о кислоте, разъедающей внутренности, так то была херня. Спрайт или вода с лимоном. А вот то, что сейчас уничтожает мою нервную систему, так что трудно дышать и челюсть сводит судорогой, — это настоящий яд. Отрава, выжигающая во мне дыру и плавящая мозги.
Поэтому Бэмби обманывала меня? Чтобы встречаться с ним? С этим любителем плюшевых медведей?
— Эй, а это не голубоглазая родственница твоя с каким-то отличником на свидании сидит? — словно из-под толщи воды доносится голос Влада. — А я, прикинь, думал, ты врешь, что вы не встречаетесь…
— Заткнись, — выдавливаю из себя и, стиснув кулаки, подаюсь вперед с намерением отпиздить суслика его же веником за то, что он и Ника вот так спокойно сидят передо мной. За то, что он так улыбается ей. За то, что она в ответ улыбается ему. Блядь, она с ним тоже спала? Один день со мной, а на следующий с ним?
— Бро… — Влад, очевидно, прочухав приближающуюся бурю, перехватывает мой локоть и тянет назад. — Бро, не надо.
Я хер бы он меня удержал, если бы в этот момент Ника не повернулась и не пронзила меня своими Блю-Кюрасау глазищами. Тысячи раз она на меня смотрела, но именно сейчас взглядом будто нож в солнечное сплетение вогнала. Потому что смотрит испуганно и виновато.
— Пойду, — зачем-то говорю в слух и, развернувшись, шагаю к выходу. Перед глазами как в замедленной съемке мелькает лицо Харибо с открывающимся ртом, вопросительный взгляд администраторши, темное полотно двери. Кажется, только когда я оказываюсь на улице, мне удается сделать вдох.
— Так чего? Столики есть? — долетает до меня жеманный тембр Индиры с переднего сидения.
— Столов нет, — отвечаю машинально, берясь за ручку водительской двери. — Трахаться ко мне поедешь?
Повисает короткая пауза, за которой следует скромное «Поеду», после чего я, оставив Влада и справившую нужду Харибо, растерянно стоять у входа, выжимаю педаль газа. Мне просто нужно уехать отсюда. Стереть из памяти. Забыть.
Дорогой Индира в качестве прелюдии пытается со мной разговаривать, но ее голос теряется в алом шуме, долбящем в ушах. Я чувствую себя разбитым и обманутым. Знал, что Бэмби что-то скрывает, но даже представить не мог, что этим чем-то окажется суслик. Получается, она изменяла мне с ним. Секс вне отношений можно назвать изменой? Мы этого не обсуждали, но я просто не думал, что Бэмби может с кем-то еще, кроме меня. Думал, если я не могу, то и она. Потому что она ведь совсем не такая. Ну то есть это же Ника, блядь… моя Бэмби.
Никогда не чувствовал так: словно стал героем Матрицы и узнал, что жизнь — это иллюзия.
На автомате ловлю глазами зеленую вывеску Азбуки Вкуса и резко торможу. Надо купить выпить. Смыть к херам этот день, это сраный букет, суслика и голубую радужку с серебряными прожилками.
— Ты куда? — пищит Индира с пассажирского сидения.
— Скоро, — все, что я могу из себя выдавить.
В магазине я беру первый попавшийся вискарь и возвращаюсь за руль. Желание начать заливать его в себя прямо из горла еще никогда не казалось мне таким соблазнительным, но, к счастью, у меня хватает ума дотерпеть до дома.
