— Какого черта ты роешься в моих вещах? — возмущенно верещу, выдирая лист их его рук.
— Мне нужно было как-то отвлечься, — Кэп пожимает плечами и выразительно опускает взгляд на ширинку. — Кто приходил?
Он спрашивает это как бы между прочим, но за лесом пушистых ресниц я вижу неподдельный интерес.
— Это Глеб, — от волнения я нарубаю фразы как куски мяса. — И он еще не ушел. Сидит на кухне. Нам нужно с ним поговорить.
Очевидно, остаточные пары текилы и гормоны окончательно лишили меня способности соображать, потому что только сейчас до меня доходит весь конфуз происходящей ситуации. Хорошо же я, наверное, выгляжу со стороны, свихнувшаяся похотливая олениха.
— У тебя, наверное, дела еще есть, Кэп, — изо всех сил стараюсь не выдать навалившегося смущения, — Так что ты можешь ехать.
Гасович красноречиво опускает взгляд в мое махровое декольте и, привалившись задом к письменному столу, сверкает широченной улыбкой:
— Неа. Даже не подумаю.
— Какой настырный коллектор, — разворачиваюсь к двери, чтобы спрятать расплывающуюся улыбку.
— У тебя охрененные сиськи, Бэмби, — огненным кинжалом летит мне в спину, — Жду не дождусь, когда снова увижу их.
Ох, а вот и снова бельевые осадки. Только что, черт подери, означает это «снова»?
Когда я с безумной улыбкой и горящими щеками захожу на кухню, Глеб скромно сидит на стуле. Судя по идеальной чистоте столешницы и барной стойки и тому, как аккуратно висит на краю раковины сложенная вдвое целлюлозная тряпка, он явно успел убраться. За три месяца, что мы вместе я привыкла к его маниакальной тяге к чистоте, но сейчас его порыв уборщицы бесит. Есть что-то в этом жесте… бестактное. Если я не страдаю обсессивно-компульсивным расстройством и не натираю столовые поверхности до кровавых мозолей, еще не означает, что я грязнуля и нужно за мной подтирать.
— Чай с мятой и мелиссой, правильно? — ласково спрашивает Глеб, придвигая ко мне чашку.
Мой пенящееся раздражение мгновенно опускается вниз, как осадок от шипучей витаминки С. Этого у Глеба не отнять: он помнит обо всех моих привычках и пристрастиях до мелочей. Любимые цветы, музыка, любимая еда, напитки.
— Ты хотел поговорить, — опускаюсь на стул напротив и сжимаю пальцами фарфоровый завиток чашки. Вроде я в раздаче поджопников уже тертый калач: в третий раз расстаюсь, как-никак, а все равно нервно. Просто сейчас все как-то по-другому. С диджеем Витей я была доведена до точки сборки и буквально проорала ему о том, что мы расстаемся, ни на секунду не чувствуя угрызений совести, после того, как он стал угрожать расправой каждому моему подписчику пола М в инстаграме. Саше воспринял мое «нам нужно расстаться» как пинок по своему раздутому самолюбию и от обиды стал тренировать на мне свой дилетантский сарказм, после чего был трижды послан на хрен как словесно так и фигурально.
Одно непонятно: где мои глаза были, когда я этими идиотами начала встречаться? Или это талант у меня такой — вытаскивать из парней червивое нутро?
А вот с Глебом все сложнее. Потому что, как не крути, парень он хороший. Вчерашний гнев стих и помимо обиды за то, что так подставил меня с корпоративом и сексуальной неудовлетворенностью, острой причины рубить отношения нет.
— Ты хотел поговорить, — напоминаю.
— Да, Ник, — Глеб слегка откашливается и смотрит на меня прямым честным взглядом. — Я хотел извиниться за то, как некрасиво повел себя вчера. Слабое оправдание, но меня и, правда, срубило. Я зашиваюсь с подготовкой, малыш. На кону стоит слишком много. Поступление в аспирантуру — это то, о чем я мечтал с одиннадцати лет…
Он делает паузу и от волнения трет виски, а я понуро думаю, насколько я примитивна, потому что в этом возрасте мои мечты сводились к тому, чтобы единолично съесть банку сгущенки и чтобы у меня, наконец, появилось то, на что можно было бы напялить бюстгальтер.
— Я просто не могу провалиться. Это важно для моего будущего… — Глеб поднимает глаза и говорит с серьезным видом: — Для нашего будущего, Ник. Ну и ты знаешь мою маму. Она была так рада, что наконец заманила меня на дачу, что использовала меня похлеще любого мужа на час. А потом меня просто вырубило на кровати, и я наговорил тебе этого бреда спросонья. Приехал в клуб, но тебя не нашел.
Мои пальцы застывают на горячей кружке, так что их начинает жечь.
— Ты приезжал?
— Угу. Звонил, но у тебя телефон оказался недоступен. Мне пришлось отстоять в очереди, а когда я нашел столик на имя Максима, какой-то парень в розовых джинсах сказал, что ты уже ушла и предложил выпить на брудершафт.
— Надеюсь, у тебя хватило ума отказаться, — бормочу, пока моя похмельная голова начинает взрываться от полученной информации. Слишком тяжело все это осмыслить прямо сейчас. Всего пару минут назад в моих глазах Глеб был динамо-хорьком, не держащим обещания, а теперь он измученный аспирант, ставший заложником повышенных требований к себе и дачницы-мамы.
— Я знаю, что это слабые извинения за то, что подвел тебя, но я буду стараться. — тихо произносит Глеб и накрывает мою ладонь своей.
— Я тебя заждался, Ни-ка, — слышится из дверей кухни вибрирующий баритон, от которого меня прошибает нервным током, а глаза Глеба немедленно лезут на лоб.
Сглотнув, я смотрю на Кэпа, который подпирает головой косяк, параллельно сверля глазами лежащую на моей руке ладонь. Черт его знает, может, родина Марвел и правда наделяет ее жителей супергеройскими способностями, потому что руку Глеб тут же убирает.
— Медведь? — насмешливо поднимает бровь, кивком головы указывая в расположившуюся на соседнем от меня стуле плюшевую массу. — У вас тут детский утренник, что ли? А тортик и аниматоры где?
— А вы… ты кто такой? — ошарашенно спрашивает Глеб. Все-таки в клубе он Кэпа не запомнил.
Максим Гасович щурит глаза и интересуется тоном, не предвещающим ничего хорошего:
— Сама скажешь или мне представится, Ни-ка?
18
Макс
Может и не стоило мне загонять похмельную Бэмби в такую патовую ситуацию, но упоминание имени гребанного суслика, вывело меня из себя. Не понимаю я этих нерешительный собак на сене: мало того, что такого сексапильного олененка в волчью тайгу одну отпустил, так он ее еще и не трахает. Ладно бы еще середнячок какой был, чтобы можно было утерпеть, но Ни-ка же красивая и сексуальная как с картинки. Объяснений у меня на этот счет всего три: суслик латентный педик; суслик трусливый девственник; суслик трахает на стороне кого-то другого. И по каждому из предполагаемых пунктов он ее недостоин, а потому и церемониться с его мужской гордостью я не считаю нужным. Зажимаешь оргазмы для своей девчонки? Тогда не мешай другим их доставлять. Тем более, что ЭмДжей щедрый Санта и припас для плохой девчонки Бэмби целый разбухший мешок.
— Это Максим, — решительно выговаривает пухлый ротик, — я знакомила вас в клубе. Внук дяди Игоря и мой временный начальник.
