Стелла не могла даже покачать головой, так перехватило горло.
– Даже твой отец? О, Стелла. – Его лицо смягчилось, но объятия, которыми он окутывал ее, стали сильнее. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!
Он поцеловал ее, подхватил на руки и, полный решимости, огляделся вокруг. Пройдя три шага, он повернулся и опустился на песок у самого основания утеса. Эдуардо немного ослабил хватку, дав Стелле возможность изогнуться и обвить ногами его поясницу. Она поцеловала его в ответ, изливая всю свою страсть, желая дать ему все, что только может. Она никак не могла насытиться его близостью…
– Я боялся, что потерял тебя, – задыхаясь, простонал он между поцелуями, которые становились все безрассуднее, но при этом нежнее. – Что ты никогда больше не будешь со мной…
Сгорая от нетерпения, Стелла завозилась с застежкой его джинсов. Эдуардо, помогая, пошевелился под ней. А потом скользнул рукой ей под юбку, вверх по бедру, отодвигая ее трусики настолько, чтобы добраться до ее тайного жара.
Но тут Стелла замялась, глядя в самую глубину его глаз, впитывая смелость от того, что видела в них. Ее сердце воспарило к небесам. Страстное желание было лишь частичкой того, что она чувствовала.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Еще один первый раз? – еле слышно произнес Эдуардо в ответ, всматриваясь в ее глаза, и она кивнула. – Самый драгоценный.
Неотрывно глядя ему в глаза, Стелла опустилась вниз, принимая его в себя твердо и глубоко. Ее лоно обхватило его плоть, втягивая, не отпуская. Оба вздохнули от обжигающей сладости. Полностью одетая, и все же обнаженная в душе, Стелла никогда и ни с кем еще не чувствовала такой близости, как сейчас с Эдуардо.
– Я просто хочу любить тебя, – выдохнул он, нежно расчесывая пальцами ее волосы. – Просто хочу оставаться рядом с тобой.
Стелла знала, что он имел в виду нечто большее, чем физическое единение, – знала, что он ощущал эту эмоциональную связь так же глубоко, как она.
– Не закрывайся от меня, никогда. – Его глаза мерцали противоречивой смесью самоуверенности и уязвимости, которую Стелла теперь понимала и обожала.
– Никогда. – Еще одна слеза скатилась по щеке, но на душе у Стеллы стало легче. – Я рядом с тобой – ты рядом со мной.
Это действительно было так просто. Так истинно. Так прекрасно. Она и не думала, что сможет когда-нибудь почувствовать себя счастливой. Такой любимой.
Он улыбнулся этой восхитительной, оставляющей ямочку на щеке улыбкой, которая была одновременно порочной, дерзкой, неотразимой и заставляющей сердце замирать.
– Навечно.
Эпилог
Принц Эдуардо Де Сантис баюкал крошечного ребенка на руках и смотрел на свою спящую в противоположной части комнаты жену. Она была очень бледной, под глазами залегли темные круги, а ее волосы были стянуты назад в небрежный хвост, и все же Эдуардо никогда не видел ее такой красивой.
Перезвон колоколов, возвещавший о рождении, только-только перестал разноситься над городом. Но колокола в сердце Эдуардо все еще отчетливо звучали – отдаваясь радостью во всем его теле. Его жена и дочь были здоровы, счастливы и в полной безопасности.
– Не вижу никаких причин, почему она не может занять офицерскую должность, если захочет, – произнес он, поворачиваясь к стоявшему рядом пожилому человеку.
Улыбка расцвела на лице генерала Замбрано.
– Никаких причин. Она могла бы успешно пройти подготовку в расположении части.
– А неполная занятость возможна? – спросил Эдуардо.
Он не хотел, чтобы Стелла работала во время беременности, и она смирилась, сопровождая его во время появлений на публике, когда чувствовала себя хорошо. Но теперь…
Он знал, что Стелла хотела быть лучшей во всем, особенно – в роли матери. Но участия в светской жизни ей явно было бы мало.
– Конечно. Один-два дня в неделю, и она сможет организовывать их так, как захочет. Она всегда была самой натренированной из наших военнослужащих-женщин. Могла побороть больше половины мужчин.
– Сильнейшая из многих, – самодовольно улыбнулся Эдуардо. И самая решительная.
– Не думайте, что можете планировать мое будущее, не позволив мне высказать свое мнение на сей счет. – Донесшийся из угла холодный голос заставил Эдуардо обернуться к кровати. Сердце воспарило к небесам, стоило ему увидеть, как вспыхнули глаза Стеллы.
– Ты проснулась, – констатировал он с улыбкой, которую Стелла всегда у него вызывала, трогая до самого сердца.
– Конечно, проснулась, – сладко пропела она. – Я не сплю уже пять минут, подслушиваю, как вы двое воркуете над нашим ребенком.
Даже ее отец разразился таким редким для себя смехом:
– Тогда ты в курсе, что я уже основательно опоздал в штаб-квартиру.
– Отвратительное поведение для генерала, – пожурила она его. – Но очень подходящее для отца и новоиспеченного дедушки.
Взглянув на пожилого генерала, Эдуардо увидел в его глазах нежность.
– Теперь, когда я увидел, что ты проснулась и здорова… – начал ее отец.
– Я в полном порядке, папа. Уступи место. Иди, – успокоила она отца и отпустила его с ранимой улыбкой, мягко добавив: – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – пробормотал ее отец, грубо и быстро, и торопливо вышел из комнаты.
Смеясь, Эдуардо поднес свою дочь к ее матери.
– Он справляется все лучше, – «подколол» он. – И ты тоже.
То, что Стелла провела большую часть жизни, не слыша, что любима, все еще разбивало ему сердце. Поэтому он считал своей святой обязанностью повторять ей это каждый день. А еще ему нравилось доказывать ей это – всеми способами, какие только мог придумать.
– Я заставляю его все время практиковаться. В конечном счете это будет даваться легко, правда?
Это была его Стелла. Храбрая, честная и упорная.
– Он души не чает в своей внучке. – Эдуардо аккуратно передал ей спящего ребенка. – Я с трудом вырвал ее из его рук.
– Правда?
Счастливое сияние озарило ее глаза, сделав их синеву еще ярче. Он мог смотреть в эти глаза вечно.
– Может, ты просто дипломатично подвел его к этому?
Эдуардо покачал головой.
– Он ее обожает. Точно так же, как обожает и тебя. – Он поцеловал Стеллу. – Точно так же, как обожаю тебя я.
Откинувшись на спинку стула, Эдуардо упивался видом Стеллы, укачивающей на руках их проснувшегося ребенка. Любимая и любящая, она была неописуемо красива.
– Антонио должен был недавно уехать, – хрипло произнес он и прокашлялся. – Опять дела.
– Конечно, – вздохнула Стелла. – Жаль, что он так одинок… Это кажется несправедливым, ведь у нас есть все.
