А разбудил её Толик.
— Ты вообще где? — спросил он хмуро. Видимо, тоже не выспался.
Лера представила, что Толик сидит в своём кабинете на кожаном кресле перед ноутбуком. Неловко отметила про себя, что сейчас ей не хочется ехать туда, не хочется снова ввязываться в долгую историю с выпивкой и сексом. Несколько последних дней с Толиком были похожи на прыжок с парашютом. Сегодня ночью она приземлилась, и слава богу, что не переломала ноги.
И больше прыгать не нужно, слышишь?
— Я спала, — ответила Лера коротко. — Только проснулась…
— Тогда прости, конечно, но у тебя, кажется, провалы в памяти опять начались. Мы же договаривались, что в десять встречаемся.
— Встречаемся?
Лера из прошлого, всё ещё пьяная и радостная, пронеслась вихрем внутри головы, освежила события последних ночей. Точно. Договаривались. Обрывки бесед всплыли в памяти.
— Я обещал сделать подарок, — произнёс Толик. Голос его всё ещё был хмурый, далёкий. — Если забыла, напоминаю: мы общались на тему фотосессии. Хорошие интересные фотографии новой Леры. Тебе для портфолио.
— Портфолио? — этого она точно не помнила.
— Дорогая моя. Я же рассказывал. У меня теперь агентство. Тебя нужно сфотографировать. Мои люди всё сделают в чистом виде. Продадим твой образ, будет зарабатывать деньги. Тебе ведь нужны деньги.
Эхо пьяных разговоров металось внутри головы.
— Я не очень хочу, наверное… — слабо возразила Лера, хотя понимала, что уже не отвертится. После того, как сбилась со счёта от занятий сексом с Толиком, не отвертится. Сколько всего навалилось-то… — Я занята сегодня весь день. Может, перенесём?
— Ага. И потом я не увижу тебя ещё семь лет? Ты, это самое, не ленись. Жду хотя бы к одиннадцати, адрес сброшу. Наведи марафет и приезжай в лучшем виде.
Он положил трубку, отрезав возможность ещё немного посопротивляться. Впрочем, Лера уже понимала, что поехать придётся. Хотя бы для того, чтобы объясниться с Толиком по-человечески и покончить, наконец, с прошлым. Ну или нырнуть в него снова, потому что так тоже может запросто произойти.
Она приняла душ и немного пришла в себя. Пока готовила завтрак (омлет и гренки) проверила новостную ленту и снова не нашла ничего про смерть Бельгоцкой.
А если полиция не приезжала? Или Ната каким-то образом всё с ними уладила?
Позвонила маме, выяснила, что у мамы всё хорошо, листья в саду желтеют, траву она повыдёргивала и подожгла, закрутки расставила в подвале, и вообще мама скучает, когда же ты, наконец, непутёвая приедешь.
— Скоро, обязательно! — пообещала Лера.
Она действительно собиралась, но не знала когда. В жизни сейчас всё было очень неопределенно.
Толик сбросил адрес — двадцать минут езды на автобусе, район возле кинотеатра. Сообщение было наполнено смайликами и сердечками. При взгляде на них Лера испытала неловкость и даже стыд. Во что она снова умудрилась ввязаться? Подумать только, несколько лет жила себе тихо, не вылезала из конуры уюта и тишины, работала ночами, отсыпалась днями, никого не трогала — а тут вдруг обнаружила себя то в постели с одним любовником, то в квартире с другим…
Люди не меняются, подумала она, время проходит, мир становится другим, но люди внутри этого мира остаются прежними.
Она хотела поехать на такси, но всё же отправилась к автобусу. Денег было не так уж много. Лера отстранённо подумала о полутёмных коридорах рабочего склада, о его тишине и прохладе — и ей не хотелось больше туда возвращаться. По крайней мере, не в ближайшее время. Новый темп жизни требовал чего-то другого, дневного, быстрого. Возможно, это скоро пройдёт, но не сейчас.
Пока ехала по адресу, еще раз позвонила маме, потому что не могла отделаться от мыслей про обман. У мамы ничего не изменилось за пару часов (по новостям снова о войне, какие-то выборы, кто-то не прав, сон приснился про квартиру, где жили всей семьёй, давно ещё, а ты главное отдыхай, доченька). Потом позвонила на работу, договорилась ещё о двух днях выходных. Начальница, баба Валя, поворчала для вида, но отпустила. Отпуск за свой счёт — почему бы и не отпустить?
Через десять минут Лера выскочила на нужной остановке, свернула с проспекта в лабиринты домов. Район был старый, застроенный «хрущёвками», причём самыми дешевыми, панельными. Где-то из распахнутых окон играла музыка. На детской площадке в песочнице ковырялись дети. На лавочках у подъездов почти везде сидели либо старушки, либо мужички сомнительного вида. Каждый решил использовать редкий солнечный день по-своему.
Погружённая в мысли, свернула за угол продовольственного магазина, сверилась с адресом. Через дорогу на первом этаже дома находился салон красоты «Эльвира», а слева от него под козырьком убегали вниз ступеньки. Какая-то креативная студия, дешевая вывеска, которая должна светиться по ночам. Похоже, сюда.
Лера сбежала вниз, упёрлась в железную дверь, дёрнула, постучала.
Щелкнула задвижка, дверь приоткрылась, и за дверью оказался Толик — как обычно в чёрном костюме, в чёрных же очках, с влажными и зачёсанными назад волосами. От Толика приятно пахло, Лера вспомнила этот запах, как соскребала его два дня назад под душем.
А жизнь-то всё усложняется и усложняется.
— Заходи. — Толик взял её под локоть, помог пройти и аккуратно закрыл дверь.
Лера увидела широкий холл, ярко освещенный, с парой стульев, с деревянной стойкой регистрации, с зеркалом и каким-то лохматым растением в горшке у стены. За стойкой никого не было. Слева находились две двери, одна из которых, судя по рисунку — туалет.
— Я тебе кое-что хочу сказать. — начал Толик, разворачивая Леру к себе.
Она вдруг увидела, что он кусает губы. Уже искусал в кровь. И ещё у Толика почему-то дрожали руки.
В холле было тихо, из-за дверей тоже не доносилось звуков. Только где-то далеко тикали часы.
— Ничего против тебя не имею, — заговорил Толик быстро, выплёвывая слова, будто пули из автомата. — Ты хорошая девушка. Тогда, много лет назад, ты мне действительно нравилась. И сейчас, в принципе… Мало что изменилось в этом плане. Я переживал очень из-за тебя, волновался. Ты мне очень близка была, понимаешь? Начало бизнеса, топовая модель… Жизнь течёт, всё течёт, мы не молодеем, интересы меняются… И когда мне сказали, что тебя приведут… Когда мне сказали, что надо сделать, я, ну, знаешь, долго думал. Это тяжелое решение. Я бы никогда так не поступил в другой ситуации. Но меня прижали, понимаешь? Хорошо так прижали, и уже выбора не было. Только соглашаться. Бизнес есть бизнес, а жизнь — это жизнь. Всем жить хочется так, как они достойны. Ни больше, ни меньше. Я или всё потеряю, или сделаю, как она говорит.
— Что происходит? — спросила Лера.
В голове медленно прокрутилось эхо его фразы: «Она говорит»
— Короче, Лерчик, слушай, мой тебе совет, житейский, — продолжал бормотать Толик, ставший вдруг похожим на провинившегося пса. — Сразу уезжай из города. Слышишь? Сразу! Они тебя будут ломать, чтобы ты ещё пришла, припугнут хорошенько, ты на всё согласись, но как только выберешься отсюда — покупай билет на самолёт и вали куда-нибудь во Владивосток, подальше, чтобы она не достала. Я тебе на карточку денег закину. Сколько надо закину, это моё прощение, хорошо? Это то, что я могу сделать. Деньги на карточку. Это всё. Больше никак.
