Докторов и ученых зачастую не учат даже задействовать базовую логику их собственных инструментов. В 2013 году группа врачей и ученых попросила студентов медицинских факультетов Гарвардского и Бостонского университетов решить задачу, постоянно возникающую в медицине:
Если тест для выявления заболевания, распространенность которого составляет 1/1000, имеет ложный коэффициент позитивности, равный 5 %, какова вероятность того, что человек, чьи анализы показали положительный результат, на самом деле является носителем болезни, учитывая, что вы ничего не знаете об индивидуальных симптомах и признаках?
Правильный ответ: вероятность того, что пациент болен, составляет 2 % (если еще точнее – 1,96 %). Лишь одна четверть врачей и студентов-медиков справилась с этой задачей. Наиболее распространенный ответ – 95 %. А ведь решение не должно вызывать трудностей у профессионалов, которые всю жизнь имеют дело с диагностическими испытаниями. В выборке из 10 000 человек 10 окажутся больны с положительным результатом анализов; у 5 %, или 500 человек, результат будет ложным; из 510 человек с положительным результатом всего 10, то есть 1,96 %, действительно окажутся больными. Решение не интуитивно, но ничего сложного в нем нет. Каждый студент-медик и врач обладает достаточными математическими способностями для ее решения. Поэтому, как заметил Джеймс Флинн в рамках проверки способностей к элементарному рассуждению у отличников колледжа, скорее всего, они не готовы применить более широкий и открытый механизм рассуждения в рамках своей специальности, хотя и обладают для этого необходимыми навыками.
«Я бы сказал, по крайней мере, в области медицины и фундаментальных наук, где студентов бомбардируют фактами, которые касаются их профессии, не помешало бы дать им чуть больше общих знаний, а также научить думать», – говорит Касадевалл. В настоящий момент «все настроено совсем не так, как нужно».
Он сравнил современную систему со средневековыми гильдиями. «Гильдии появились в средневековой Европе, когда ремесленники и купцы старались обеспечить передачу и защиту особых навыков и умений, – писал он своему коллеге. – И хотя из гильдий нередко выходили искусные умельцы, которые продолжали совершенствоваться в качестве подмастерий, эта система способствовала укреплению консерватизма и душила новаторство». Системы поощрения в области обучения и профессиональной деятельности приводят к сужению специализации и образованию интеллектуальных архипелагов.
В настоящее время организовывается множество конференций для ученых, которые изучают какой-либо отдельный микроорганизм. Между тем до сих пор не достигнуто понимание реакции организма на порезы от бумаги, поскольку узкие специалисты в области гематологии и иммунологии сосредотачивают все внимание на отдельных частях мозаики, хотя реакция иммунитета представляет собой интегрированную систему.
«Можно построить карьеру, изучая всю жизнь один тип клеток, при этом умудриться сохранить рабочее место и еще получать гранты, – говорит Касадевалл. – Не нужно даже особенно напрягаться. В самом деле, если подать заявку на грант, чтобы изучать процесс интеграции клетки В с макрофагом [базовый тип взаимодействия иммунной системы]
[68], может быть, на него никто не напишет рецензии. Специалисты по макрофагу скажут: «Я ничего об этом не знаю. Почему вдруг клетки В?»
Система не дает вам выйти из узкой траншеи. По сути, все люди работают в параллельных траншеях, и очень редко кто-то высовывает голову, чтобы посмотреть, как идут дела у соседа, а он, быть может, работает над чем-то очень близким вашему объекту исследования
[69].
Стоит только заменить пару специальных терминов – и эта система параллельных траншей окажется знакомой представителям множества отраслей. Пока я работал над этой книгой, один чиновник из Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку США узнал, что я пишу о роли специализации, и позвонил. Ему очень хотелось сообщить мне, какую важную роль сыграла узкая специализация в глобальном финансовом кризисе 2008 года. «Агентства по регулированию страховой деятельности регулировали страховую деятельность, органы, которые осуществляли надзор за банками, следили за ними, органы надзора рынка ценных бумаг следили за ценными бумагами, а органы, регулирующие нормы в отношении потребителей, следили за потребителями, – говорил он. – Но процесс предоставления кредита охватывает все эти рынки. Итак, мы специализировали продукты, специализировали процесс регулирования, и сам собой напрашивается вопрос: «Кто следит за всеми этими рынками?» При узкоспециализированном подходе к регулированию системные проблемы ускользают от внимания».
В 2015 году Касадевалл продемонстрировал, что за последние тридцать пять лет финансирование исследований в области биомедицины существенно возросло, тогда как темпы научно-исследовательской деятельности замедлились. Продолжительность жизнь в странах с высокоразвитой биомедициной – таких, как Великобритания и США, – в последнее время снизилась после нескольких десятилетий роста.
Ежегодно от гриппа умирают сотни тысяч людей по всему миру, а человечество пытается бороться с ним при помощи вакцины, полученной нелегким путем в 1940-х годах. Матери самого Касадевалла девяносто три года, и в настоящее время ее жизнь зависит от пяти препаратов, которые существовали еще в 1980-х, когда он был врачом-резидентом. «Два этих лекарства старше меня», – говорит он, – а еще два – лишь немногим младше. Не верю, чтобы мы не могли разработать ничего лучше». Он немного помолчал, наклонив голову, потом чуть подался вперед. «Когда направляешь заявку на грант в некой междисциплинарной сфере, она попадает к людям, которые по-настоящему разбираются в предмете А или Б, и, может быть, если повезет, смогут разглядеть связь между этими двумя предметами, – продолжил он. – Все признают, что важные открытия происходят на стыке дисциплин, но кто станет отстаивать его право на существование?»
А между тем пространство, где встречаются несколько дисциплин и где происходит взаимодействие изобретателей с различным опытом, уже было изучено и достойно того, чтобы его защищать.
* * *
Когда исследователи Северо-Западного и Стэнфордского университетов проанализировали особенности среды, которая способствовала творческому триумфу, они обнаружили так называемую «универсальную» конфигурацию. Независимо от того, работали ли исследуемые группы ученых в области экономики или экологии или же вовсе писали и ставили бродвейские мюзиклы, у всех процветающих экосистем были зыбкие границы.
