– Почечная недостаточность, – сказала она.
Харпер положил руку ей на плечо. Его прикосновение было знакомо и утешительно, несмотря на то, что случилось между ними. Характерная черта Харпера: он отвратительно ведет себя с людьми, но любит собак. Именно поэтому Шелби и была здесь.
– Он стар, Шелби. Ему лет четырнадцать, если не больше. Ты же не хочешь, чтобы он страдал.
Они оба знали: когда у собаки отказывают почки, лечения не существует – только жуткая боль, если такая ситуация затягивается.
– Никому не пожелаю страданий.
– Думаю, тебе не надо здесь находиться, когда я займусь им. Ты и так расстроена.
Шелби покачала головой:
– Я его не покину.
– Но ты этого и не сделаешь. Ты ведь осталась с ним до конца.
Она стояла рядом с Харпером, здесь же были два вызванных им лаборанта. К счастью, среди них не оказалось девушки с длинными черными волосами.
Шелби гладила Блинки и плакала.
– Эй, малыш! Ты моя крошка.
Один глаз Блинки был закрыт, он не двигался после укола морфия, подготавливающего собаку к внутривенной инъекции. Харпер был спокоен, его голос звучал умиротворяюще.
– Все в порядке, – сказал он Блинки. – Хороший мальчик.
Блинки потребовалось всего несколько мгновений, чтобы умереть.
– Он был готов к смерти, – заметил Харпер. – Возможно, он прожил десять лишних лет благодаря твоей заботе, Шелби.
Харпер дал ей бумажное полотенце, чтобы она могла высморкаться. Блинки выглядел таким маленьким и пустым.
– Почему ты принесла его сюда? Не пойми меня неправильно: я рад, что ты это сделала. Никак не ожидал.
– Ты хороший ветеринар, и я надеялась, что будет сделано все возможное.
– Спасибо. Я хотел бы быть лучше и во многом другом.
– Этого у тебя не получилось.
– Мне жаль, что все так вышло.
Похоже, его раскаяние было искренним.
– Твоя жена родила девочку?
– Элизабет Жасмин Леви. Мы называем ее Джаз.
Шелби непроизвольно улыбнулась.
– Из-за этого я ненавижу тебя теперь не так сильно.
Харпер рассмеялся. Он обнял ее, потом отпустил.
Шелби сможет забрать прах Блинки в конце недели. Она не платит за оказанные ей услуги. Харпер покроет эти расходы.
Она направилась в закусочную за углом и отправила Джеймсу текстовое сообщение с адресом.
Он приехал и сел напротив, запыхавшись. На нем было черное пальто. Такси, на котором ехал Джеймс, остановилось в пробке, и ему пришлось бежать не меньше десятка последних кварталов.
– Мне следовало быть рядом с тобой, – сказал он.
– Это произошло слишком быстро.
Шелби покачала головой. Ее нос покраснел. Она рыдала, вся содрогаясь от всхлипов. Парни, работающие в закусочной, что-то бормотали между собой и нервно смотрели на Шелби, ожидая, когда она успокоится. Джеймс тоже удостоился их пристального внимания. Заметив, что парни его разглядывают, он огрызнулся:
– Какая-то проблема?
– Все прекрасно, – отозвался один из парней. – Никаких проблем.
Джеймс заказал два кофе навынос. Они не хотели больше здесь оставаться.
– Блинки был болен, Шелби, – сказал ей Джеймс. Официант поставил им на стол два кофе и отвел глаза, когда получил деньги. – Он едва ли протянул бы дольше. Когда я выгуливал Блинки вчера вечером, пришлось на крыльце взять его на руки, иначе он бы упал.
– А я даже не заметила. Как я вообще смогу стать ветеринаром?
– Послушай, крошка, он был стар. Ты просто не хотела этого видеть.
Они взялись за руки.
– Блинки умер, – сказала Шелби.
– Но прежде ты спасла его.
– Все случилось в обратном порядке. Как у нас с тобой.
– Допускаю, что я выполняю функцию Блинки в этом уравнении.
Шелби не волновало, что работники закусочной смотрели на нее. Она подошла к Джеймсу и села ему на колени. Все вокруг хранили молчание: никто не высказывал своего неодобрения, не говорил, что они сумасшедшие и должны убираться вон. Даже работники закусочной понимали, что это любовь.
Глава 14
Чаще всего Шелби посещали разносчики еды из китайского ресторана «Хунань», но теперь с этим покончено. Ресторан закрылся. Владелец продал его кухне, которая не доставляет еду на дом. Это заведение оказалось так забито посетителями вечером в пятницу, что толпа выплескивалась на улицу. Поменялась и вся обстановка: она стала более фешенебельной, вокруг было полно картинных галерей и женщин в модной одежде и на высоких каблуках.
Официант, сосед Шелби сверху, которого она просила в экстренных случаях выгуливать ее собак, перебрался в более дешевую квартиру в Бруклине, а вместо него въехали три студентки Нью-Йоркского университета. Теперь стало намного более шумно: допоздна играла музыка, беспечные молодые люди, приятели девиц, расхаживали вверх и вниз по лестнице. Шелби время от времени ела пиццу вместе с девушками (Кайла, Джеки и Эрин – все из Скарсдейла) на их пожарной лестнице, более просторной, чем у нее. Каждая делилась с Шелби своими сокровенными тайнами. Кайла хотела бросить учебу и переехать на экологически чистую ферму, не наносящую ущерба окружающей среде, Джеки влюбилась в мужа своей двоюродной сестры, а Эрин думала, что она толстая, и поэтому уже больше года не глядела на себя в зеркало. Эрин только смотрит на сковородку, чтобы увидеть свое отражение, когда наносит макияж. Понятно, что с ней Шелби была наиболее близка из них троих.
Поскольку Шелби не ожидала никаких визитеров, особенно в десять часов субботним утром, она проигнорировала гудок домофона и продолжила спать. У Джеймса был свой ключ от ее квартиры, и если Шелби не отвечала, он поднимался по лестнице и забирался в ее постель. Сейчас Джеймс был на работе, поэтому Шелби рассчитывала, что звонивший в ее квартиру уйдет.
Вчера она отработала две смены в приюте для животных и легко могла проспать весь день. Но звонок не умолкал, и это заставило ее все-таки встать с постели и ткнуть пальцем в кнопку переговорного устройства, недавно установленного домовладельцем. Он в последнее время сделал целый ряд весьма подозрительных усовершенствований здания, словно собирается его продавать.
– Да, – сказала она.
– Шелби, это ты? – спросил голос.
Приехал отец, которого она не видела со дня похорон матери. Всякий раз, когда он звонил по телефону, она под разными предлогами старалась как можно быстрее прервать разговор, но теперь, когда он стоял внизу, от него так легко было не отделаться. Шелби нажала кнопку, впуская его в дом, и натянула черные брюки и футболку, а потом бросила в мойку грязную посуду. Когда раздался стук в дверь, собаки начали неистово лаять.
