– В маленьких квартирах должны жить маленькие собаки, – такой была его первая реакция, когда Шелби привела Пабло в дом.
Площадь их жилища – триста квадратных футов. Место для хранения вещей, по существу, отсутствует, поэтому пальто и обувь они обычно засовывали под кровать. Горшки и сковородки, мытые и немытые рядом, стояли на маленьком кухонном столе. Большое мусорное ведро, наполненное пищевыми отходами, занимало бóльшую часть прихожей. Стены ее никак не украшены: ни картин, ни гравюр – ничего, чтобы скрыть осыпающуюся краску, словно это какая-то остановка в пути, а не место, где Бен и Шелби прожили около двух лет.
Мать Шелби приехала в холодный мартовский день, и, когда дочь впустила ее в квартиру, Сью совсем запыхалась, одолевая четыре пролета лестницы.
– Думаю, тебе необязательно заниматься спортом, если приходится каждый раз карабкаться сюда, – выдохнула Сью, рухнув на диван рядом с Пабло. – Ну, здравствуй, большой мальчик, – сказала она псу, гладя его квадратную голову. – Сью заметила, что диван потертый, а на подлокотниках обтрепанные нитки. – Миленькая квартира, – сказала Сью, осматриваясь. – Компактная.
– Размером с чулан, – заметила Шелби.
– В чулане были бы полки, – рассмеялась Сью и Шелби в ответ.
Сью хотела видеть самое лучшее во всем и в каждом. Она привезла две сумки, полные подарков. Среди них шоколад, мягкая шаль из шерсти альпаки и новый комплект постельного белья. Все это было по достоинству оценено.
– Знаю, что ты обычно предпочитаешь черное, но зеленое выглядит по-настоящему весенним.
– Безусловно, – согласилась Шелби, уже зная, что никогда не наденет эту шаль.
– Двадцать один год в жизни исполняется только однажды, – весело сказала Сью. – Это большой день. Думаю, ты сделаешь это место очень уютным, – добавила она, хотя Шелби уверена, что мать заметила мышеловки в углах. Ее собаки не утруждают себя ловлей мышей, они просто следят за ними, словно это какая-то забава. Шелби заказала ловушки «Хавахарт»
[9] и обычно относила пойманных мышей к речке.
Шелби знала: ее мать не сочтет кулинарию ресторана «Хунань» достаточно изысканной для праздника. «Хунань» торгует преимущественно навынос, лишь пара пластиковых столов стоит у окна. Поэтому они с матерью отправились в недорогой французский ресторан на Девятой авеню.
Это скорее бистро, имеющее традиционный стиль с налетом элегантности. Они заказали по порции свекольного салата и по бокалу белого вина. Стулья в бистро плетеные, неудобные. Сью же показалось, что это очаровательный ресторанчик.
– Я так рада, что вывела тебя в свет! – сказала она.
Шелби старалась держать рот на замке. Она не хотела быть нытиком, но этот день рождения означал для нее лишь то, что она на четыре года пережила Хелен.
– Не могу поверить, что ты избрала биологию в качестве главного предмета специализации, – сказала Сью. – Но всегда знала, что ты способна достичь любой цели.
– Это не значит, что я собираюсь стать доктором, – ответила Шелби.
Однако втайне она мечтает о ветеринарном училище. Глупо звучит, но хоть Шелби никогда не была первой ученицей, она умела быть полезной живым существам, которые в ней нуждались.
– Забыла передать тебе это, – сказала Сью, выкладывая на стол конверт.
Это поздравительная открытка с фотографией бассета и надписью: «Счастливого дня рождения!»
– Очень смешно! – Внутри открытки Шелби обнаружила пять стодолларовых бумажек. – Послушай, мама, – сказала она, помня о финансовых проблемах родителей, – вот этого делать не надо.
– Твой отец продал свой магазин, и я хочу, чтобы ты получила свою долю удачи.
Дэн Ричмонд всегда говорил, что, пока он жив, никому не отдаст доставшийся ему по наследству семейный магазин.
– Ты меня не обманываешь? Он его продал? И когда он собирался мне об этом сказать? После моей смерти?
– Речь идет о компании «Старбакс», – радостно сообщила ей Сью. – Они выкупили его договор об аренде, а твой папа получил работу в молле, торговом центре «Уолт Уитмен». В мужском отделе магазина «Мэйсис».
Шелби уверена, что Уолт Уитмен перевернулся в своей могиле, после того как молл на Лонг-Айленде был назван в его честь. Они с Хелен раньше ходили туда каждую субботу.
Шелби вспомнила тот день, когда они купили там одинаковые браслеты, на которые много месяцев копили деньги: и те, что были получены за сидение с соседскими детьми, и за работу по дому, и мелочь на карманные расходы. Они были горды собой.
– Папа нормально все это воспринял? А как же семейное наследие и все такое прочее?
– А ты хотела бы владеть магазином мужской одежды?
– Нет.
– Тогда забирай деньги. Это и есть семейное наследие.
Шелби последовала ее совету. Она наклонилась и поцеловала маму.
– Они пригодятся, мало ли какая возникнет крайняя необходимость. Например, когда-нибудь буду вынуждена расстаться с Беном.
Она высказала вслух то, о чем уже давно думала. Они плохо совместимы: живут в одной квартире, спят вместе, но не знают друг о друге каких-то главных вещей: «Как ты хотел бы умереть?», «Что готов сделать во имя любви?»
Сью пристально посмотрела на дочь:
– Между вами что-то не так?
Столы притиснуты друг к другу, так что приватность посетителей близка к нулю. Рядом с ними сидит пожилая пара, которая внезапно прервала разговор. Очевидно, беседа Шелби с матерью была более интересна, чем то, что эти люди могли сказать друг другу.
– Это зависит от ситуации, – ответила Шелби. – Вдруг я узнаю, что у него с кем-то роман.
– У твоего отца связь на стороне, – спокойно сказала Сью.
– Что?! – Уши Шелби наполнились звоном. Ей показалось, что она ослышалась.
Принесли луковый суп, и Шелби не возобновляла разговор, пока официант не оставил их хотя бы в относительном уединении. Супружеская пара, сидящая рядом, слушала с жадным вниманием, прекратив свой разговор.
– Какая-то женщина из магазина «Мэйсис». Она и работу ему подыскала.
– Откуда тебе это известно?
Сью выразительно посмотрела на дочь.
– О таких вещах всегда узнаешь, Шелби. К тому же моя соседка Шейла Дэвис видела, как они вышли из магазина, сели в машину твоего отца и уехали. Впрочем, в этом нет ничего нового.
– Что ты хочешь этим сказать?
Сью пожала плечами:
– Такое происходит не в первый раз, Шелби. Он считает себя дамским угодником. По-видимому, это повышает его самооценку. Ты думаешь, он хотел принимать дела в магазине своего отца?
