Уже давно я возвращаюсь во Фритаун словно домой. Там, и только там я чувствую себя своего рода знаменитостью. Девушки, которые там живут, мало что знают о моей работе и ничего – о моей жизни. Они, конечно, читали мои книги, но им невдомек, что написал их я. Для них я тот парень, который однажды вышиб дверь, поднял на руки и перенес из ада на небеса. Многие, впрочем, не знают и этого. И тем не менее, когда мне удается пройтись по Главной улице Фритауна, я никогда не спешу. Мне нравится разглядывать лица встречных, вспоминать их истории и угадывать их будущее, которое, всегда или почти всегда, оказывается счастливым.
Я допил остывший кофе, и, хотя «Китобой» все так же мчался по воде Берегового канала и в моих ушах свистел ветер, мысленно я вернулся на Главную улицу, чтобы еще раз услышать звучащий там смех.
Кто не знает, это и есть самый настоящий и единственный язык, на котором разговаривает Свобода.
Сейчас, удерживая одной рукой штурвал и глядя на серо-голубую воду, которая немо пялилась на меня в ответ, я очень хотел снова услышать этот смех. Дорого бы я дал за то, чтобы все мы могли прямо сейчас перенестись во Фритаун – просто вспорхнуть и улететь туда, оставив в прошлом все, что нам предстояло.
Пока я рассказывал свою историю, мы прошли Уэст-Палм-бич, Дельрей-бич и Дирфилд-бич. Продвигались мы медленнее, чем мне хотелось, однако в душе у меня крепла уверенность, что капитан или капитаны, которых я преследовал, двигались этим же путем. Вряд ли они отважились выйти в Атлантику при ветре, дувшем с северо-востока со скоростью больше тридцати узлов. Ни один капитан, будучи в здравом уме, не вышел бы при такой погоде в открытый океан на прогулочной яхте, если только он не хотел, чтобы его пассажиров посмывало за борт. Нет, в его интересах было, чтобы вечеринка на борту продолжалась и продолжалась, даже если для этого необходимо было тащиться вдоль Берегового канала с его бесконечными зонами тихого хода.
Вскоре мы миновали Помпано и Форт-Лодердейл, впереди лежал Майами. Мой остров остался в трехстах милях позади, что довольно много, если путешествуешь по воде. Теперь стоявшую передо мной задачу можно было описать всего в нескольких словах. Во-первых, я не знал, на какую яхту перебрались те, кого я преследовал. Во-вторых, я понятия не имел, куда они держат курс, а искать наугад не имело смысла – вокруг были сотни яхт, и каждая из них могла оказаться той, которая была мне нужна.
Оранжевый ящик Дэвида по-прежнему висел у меня над головой. Кто бы знал, как мне его не хватает!
Когда мы прошли под мостом Уильяма Пауэлла и взяли курс на залив Бискейн, Клей неожиданно встал со своего «бобового мешка» и пробрался вдоль борта ко мне.
– Можете уделить мне минутку, мистер Мерфи?
Двигались мы с черепашьей скоростью – мотор давал едва ли шестьсот оборотов. Элли дремала на кормовом диванчике, положив голову Летте на колени.
Я кивнул.
– Конечно, сэр.
– Когда я еще работал на той яхте, я кое-что слышал… Однажды, уже почти под утро, после того как закончилась очередная вечеринка, я убирался в баре, когда те два парня спустились на главную палубу, чтобы пропустить по бокалу виски. Они старались держаться от меня подальше и разговаривали вполголоса, к тому же один из них был иностранцем, поэтому я понял далеко не все, но… К счастью, они думали, что я туговат на ухо, вот и потеряли осторожность. – Клей рассмеялся. – На самом деле слух у меня почти нормальный, да и дураком меня не назовешь. В общем, они лакали свое виски, беседовали и рассматривали лоцию, то и дела тыча пальцами в южную оконечность Флориды. Только район был другой – не тот, где мы находимся сейчас… Еще они постоянно употребляли фразы типа «забрать груз орехов» и «по воде как посуху». Вам это что-нибудь говорит?
Я покачал головой.
– Нет, сэр.
– Последним, что я запомнил, были обрывки фраз, которые звучали примерно как «орехи в роще» и «…провести последнюю ночь с Мелом и его черепашками, прежде чем они склеят ласты».
Я немного подумал.
– Нет, все это ничего мне не говорит. Пока. Может быть, позже…
Клей с беспокойством покосился на Летту.
– Она – сильная женщина, но я не уверен, сможет ли она вынести то, что, возможно, ждет ее впереди. Это плохие парни, очень плохие… – он немного помолчал и добавил: – Я таких повидал, так что не ошибусь.
Я тоже посмотрел на Летту, которая, спасаясь от ветра, зябко обнимала себя за плечи.
– Спасибо, сэр.
Клей опустил мне на плечо свою огромную ладонь.
– Мне очень жаль, что я не смог вам помочь, мистер Мерфи. – С этими словами он вернулся на прежнее место, а я достал карту. Примерно в миле к западу от нас находился университет Майами и престижный район под названием Кокосовая роща, где любили проводить время девчонки из университета. Может быть, тут есть какая-то связь? А «по воде как посуху»?.. Не знаю. Впрочем, скоро мы приблизимся к свайному поселку Стилтсвилл, построенному много лет назад на мелководном шельфе в заливе Бискейн самыми большими оптимистами в мире. Из сорока с лишним домов большинство были давно стерты с лица земли ураганами и смерчами, уцелело всего пять или шесть построек. Неплохое местечко, чтобы, оставаясь у всех на виду, не привлекать к себе внимание.
Кстати, что это за «Мел» и его «черепашки»? В 1985 году около островов Драй-Тортугас некто Мел Фишер нашел на дне сокровища «Аточи» – затонувшего испанского галеона. За всю историю это был самый крупный подводный клад. «Тортугас» в переводе с испанского означает «черепахи», а «Драй-Тортугас» – название форта времен Гражданской войны, построенного на небольшом островке в шестидесяти милях к западу от Ки-Уэста.
Что ж, кое-что я, кажется, узнал, но этого по-прежнему было недостаточно.
Еще несколько миль, и перед нами появился залив Бискейн. С Атлантики задувал сильный ветер, и высокие волны покрылись белыми барашками пены. Чтобы спастись от них, я старался держаться как можно ближе к берегу, но это почти ничего нам не дало. На пристани Блэк Пойнт мы заправились и воспользовались туалетом, после чего я постарался подбодрить своих спутников перед броском через залив. Погода была скверная и с каждым часом становилась все хуже. Теоретически, если пересечь залив, двигаясь на юго-восток от пристани, мы оказались бы вблизи острова Эллиот-Ки, который мог прикрыть нас от ветра, но, чтобы туда попасть, пришлось бы преодолеть несколько миль штормового моря, способного за десять минут вытрясти из нас всю душу. Двигаться на юг вдоль западного побережья залива было бы лишь немногим легче, однако этот путь занял бы намного больше времени. Я, впрочем, надеялся, что за мостом Кард-Саунд будет полегче: залив там становился уже, а от ветра нас мог прикрыть остров Ки-Ларго, где можно было остановиться на ночь в одном из прибрежных отелей. После трепки, которую задала нам непогода, всем нам не помешало бы как следует выспаться в нормальной постели.
В конце концов я все же выбрал курс на Эллиот-Ки. И пусть в первый час нам достанется, как не доставалось еще ни разу, зато под защитой острова можно будет перевести дух.
