Почти сразу я решил принайтовить оранжевый контейнер на носу моей лодки. Дэвид любил, когда ветер бьет в лицо, да и я буду постоянно его видеть.
После ужина я собирался приготовить «Китобой» к дальнему переходу вдоль побережья, однако вместо этого почти час сидел, глядя на оранжевый контейнер и размышляя о том, сколько раз я видел, как Дэвид делает то, что он умел лучше всего. А лучше всего он умел менять вещи или ситуацию к лучшему. Несколько лет назад я назвал свою лодку «Улетевшие Фантазии». Почему – это касалось только меня. Дэвид сказал, что это глупое название. На это я ответил, пусть, мол, заведет свой катер и называет как хочет, а я название менять не собираюсь. Кажется, он понял, в чем дело, потому что настаивать не стал, но с тех пор я очень редко называл свою лодку этим выдуманным именем, пользуясь вместо него наименованием фирмы-производителя: на мой взгляд, «Бостонский китобой» тоже звучало очень неплохо, хотя ни к Бостону, ни к китобойному промыслу я не имел никакого отношения.
В конце концов я все же сменил масло в двигателе и поставил гребной винт с несколько бо́льшим углом наклона лопастей, что снижало количество оборотов в минуту при движении с высокой скоростью. Таким образом я надеялся сберечь топливо и увеличить максимальную скорость моей лодки до пятидесяти пяти миль в час.
Закончив с этим, я вернулся в дом, чтобы убрать с рабочего стола все бумаги и наконец сделал одно дело, которое откладывал изо дня в день, – я наконец-то составил электронное письмо, писать которое мне очень не хотелось. И еще одно – точно такое же. Как, какими словами сообщить человеку, что тот, кого он любил, умер? Не думайте, будто у меня есть ответ на этот вопрос, но, как бы там ни было, письма были готовы. Некоторое время (почти час, если быть честным) я сидел неподвижно, глядя на экран ноутбука. Телефонный звонок в данной ситуации был бы лучше, да и те, кому я должен был сообщить страшные новости, заслуживали именно звонка, но на это у меня не хватало мужества. Я не был уверен, что сумею совладать со своими эмоциями. В конце концов я нажал кнопку «Отправить», быстро выключил ноут и телефон и уже собирался отключить все электричество, когда в двери часовни кто-то постучал. Звук отразился от массивных дверей, пересек намокшую после дождя лужайку (только сейчас я заметил, что над островом прошелестел легкий дождь) и ворвался в распахнутое окно моего рабочего кабинета на втором этаже амбара. Я уже говорил, что на мой остров можно попасть только по воде, поэтому гости появлялись на нем достаточно редко. На всякий случай я немного подождал. Спустя несколько секунд стук повторился, но на сей раз я услышал еще и приглушенный женский голос.
Нет, не женский. Судя по его тембру, это была совсем молодая девушка, почти подросток.
Я натянул рубашку, спустился вниз, выскользнул из амбара, прокрался босиком по краю лужайки и остановился у нее за спиной. Она была очень красива, я понял это, даже глядя на нее сзади.
– Здравствуйте. Вы ко мне? – проговорил я.
Она подпрыгнула на целый фут и приземлилась на корточки, негромко вскрикнув от испуга. Испуг, впрочем, сразу прошел, и она негромко, с облегчением рассмеялась, как только я сделал шаг в сторону и оказался в свете горевшей над крыльцом лампы. Выпрямившись во весь рост, девушка промолвила, показывая на меня пальцем:
– Нельзя так подкрадываться к людям! Вы меня до смерти напугали – теперь мне действительно хочется в туалет. У вас открыто?
Я обратил внимание, что ее палец устремлен не прямо на меня, а куда-то в область моего левого уха, да и язык у нее заметно заплетался, отчего речь девушки звучала несколько невнятно.
Я отпер замок и распахнул тяжелые дубовые двери. Сработали датчики движения, часовня осветилась, и я получил возможность рассмотреть гостью внимательнее. Я не ошибся, передо мной была очень красивая молодая женщина. Лицо как с обложки модного журнала. Ноги бегуньи. Прокачанная пилатесом фигура. К узким босым ступням прилипли песок и глина. Над головой она держала пластиковый дождевик, защищавший голову и плечи от дождя.
Неуверенно рассмеявшись, девушка сказала:
– Вы действительно напугали меня ну просто до черти… – Сообразив, куда она попала, девушка осеклась и даже зажала рот ладонью. – Простите, я хотела сказать… Я не ожидала, что вы подойдете так тихо, вот и все. Извините.
Я узнал в ней одну из девушек с катера, танцевавших на песчаной отмели пару часов назад.
Глава 2
Стряхнув воду с дождевика, она сделала шаг вперед, оставляя на полу грязные следы. Одета она была довольно вызывающе: коротко обрезанные шорты, купальный лифчик плюс пирсинг в носу, в ушах и в пупке. Глаза подведены черным, длинные ресницы производили впечатление искусственных. Пахло от нее дымом, но не сигаретным. Возможно, это была сигара, но я в этом сомневался. Тонкие пальцы нервно крутили пройму бикини на шее сзади. Еще шаг – и девушка вдруг совершила стремительный танцевальный оборот. Возможно, ей хотелось оглядеться, но мне показалось, что это движение было для нее естественным, привычным. Не исключено, что в детстве она серьезно обучалась танцам. Длинные черные волосы с синеватым вороновым отливом явно были крашеными, причем сравнительно недавно. Недавней была и татуировка на пояснице чуть выше пояса шортов: кожа вокруг рисунка едва заметно покраснела.
Дождевик, несомненно, принадлежал мужчине и был велик ей на несколько размеров.
– Вы позволите? – спросил я, показывая на него, но девушка перекинула сложенный дождевик через руку.
– Ничего, я справлюсь, – ответила она, и я невольно подумал, уж не вызвана ли эта внезапная вспышка недоверия мужчиной, который дал ей этот плащ.
На вид моей гостье было лет пятнадцать. Возможно, шестнадцать, но я в этом сомневался. У нее был взгляд человека, который пережил несколько непростых лет и теперь с вожделением взирает на лежащий перед ним бескрайний мир, полный удовольствий и соблазнов. Блестящие, слегка остекленевшие глаза свидетельствовали о том, что она испытывает одновременно и возбуждение, и страх, причем оба чувства были довольно сильными, вероятно, в результате действия принятых стимуляторов. Что это были за стимуляторы и какой была доза, я сказать затруднялся, но у меня не было никаких сомнений: сейчас в ее жилах циркулирует не только кровь.
Между тем пауза затягивалась. Сложив руки за спиной, я проговорил:
– Так чем я могу вам помочь?
– У вас здесь есть, э-э… да-амская комната? – проговорила она, еще сильнее растягивая слова.
Я показал на неприметную дверь в боковой стене, и девушка направилась туда. Двигалась она тоже вызывающе, провокационно. Через пару минут зазвонил ее телефон, и я услышал, как она с кем-то разговаривает… нет, не с кем-то. Она, скорее, обращалась к кому-то, причем тон ее голоса постепенно повышался, свидетельствуя о нарастающем раздражении.
Когда девушка вышла, дождевик снова был наброшен на ее плечи.
– Большое спасибо… – сказала она, но уходить не торопилась. Я заметил, что гостья с любопытством разглядывает внутреннее убранство маленькой часовни.
