- Я могла бы написать про вас. Статью. Рекламную.
- Спасибо, но у нас с рекламой все в порядке.Елена вздохнула.
- Попытаться стоило. Хотя с учетом моего места работы - с рекламой могло и не сложиться.
- А где вы работаете? - Ваня спросил автоматически, на правилах хорошего тона.
- «Дорожный патруль», «Криминальная сводка» и тому подобное, - рассмеялась журналистка. - Охотимся за жареными фактами, в общем.Что-то почти слышимо щелкнуло в голове.
- Насколько жареными? - голос звучал все же спокойно.
- Чем жаренее, тем лучше.
- Лена, у меня для вас есть предложение! - Иван встал из-за стола резко. - Только нам надо проехать ко мне домой.
Теперь пришел очередь Воскобойниковой округлять глаза.
- Иван... Иванович... боюсь, вы меня превратно поняли. Я не имела в виду ничего такого и...
- Ай! - Тобольцев махнул рукой. - Я тоже! Впрочем, можно и здесь посмотреть. Идите сюда! Все равно все нужное в «облаке» лежит.
На прощание она сказала, что ей надо посоветоваться с выпускающим программы, и что она перезвонит.Перезвонила.
*- Ваня, я тебя предупреждал - никакой самодеятельности!
- Никакой, Тин. Поэтому я с вами и советуюсь.
- Ты уже дал фотографии журналистам!
- Без моей финальной отмашки материалы в эфир не пойдут. Ну? - Иван поднял руку с телефоном. - Даем добро? Они готовы. Это фанатики, они за сенсацию мать родную продадут.
Тихий и Ракитянский переглянулись.
- Наверное, этот тот самый нестандартный ход, - негромко проговорил Ракета.
- Хрен это потом замнешь, я так думаю, - Тихон задумчиво вертел в руке карандаш. - Как там называют журналистов - пятая власть?
- Колонна пятая, - хмыкнул Иван. - А власть - четвертая.
- Может быть, они сработают там, где не прошло у первых трех, - решительно кивнул Слава. - Я - «за».
- Развели тут демократию с голосованием, - проворчал Тихий. - Звони, Ванечка. Хуже не будет.
*Через неделю синяк исчез. Как раз к окончанию женских дней, которые так удачно начались в тот самый понедельник, когда она прочитала «Извини. Пожалуйста». И всю прошедшую неделю эти слова были с ней. Дуня носила их в себе, как музыку. Носила, и не знала что делать.
Ответить - значит, снова выйти на диалог. А она не была готовой к диалогу с Тобольцевым, который мог закончиться всем, чем угодно. В том числе и новой ссорой. Что-то подсказывало ей, что у обоих сейчас все настолько обострено, что одно неосторожное слово - и снова полыхнет, и снова наговорится много лишнего и резкого.
Она подождет. Подождет, а потом ответит. Спокойно и правильно. Придут нужные слова и соответствующее настроение.
А пока с настроением было не очень. Вспоминалась та ночь. Тогда казалось, что не помнит почти ничего, а оказалось - много всего. Память возвращалась отдельными маленькими фрагментами.
Как крепко держал ее на столе после, тяжело дыша, не давая упасть обоим.
Как она целовала его в ванной.
Как...
Вот это было самое сумасшедшее воспоминание. Дуня не могла понять - приснилось или нет? Помнить такое казалось невозможным. Наверное, все же уже дрема. Но так отчетливо звучало в голове и сводило с ума.
«Спи, царица моя. Спи, моя Дунечка».
Сон? Явь?
Она не знала. Только всю неделю, что бы она ни делала, где бы ни была - в офисе, за рулем, в кафе...
«Спи, царица моя. Спи, моя Дунечка»«Не хотел обидеть. Не подумал. Извини. Пожалуйста»«Спи, царица моя. Спи, моя Дунечка»Не отпускало. Дуня бралась за телефон. У нее выработалась привычка заглядывать в его Инстаграм. Так она безмолвно наблюдала за тем, как идут дела в его студии, какие интересные клиенты приходят, иногда удавалось увидеть фотоработы.Больше всего ей нравилось фото, где Ваня сидел за ноутом, внимательно глядел в монитор, волосы торчком, рядом - кружка, наверное, с кофе. На руке - темная вязь татуировки. И подпись: «Иван Иваныч за работой».
Дуня читала комментарии, улыбалась. Иногда ей хотелось тоже оставить свое сообщение, но чаще - казалось лишним. У него все хорошо. И она закрывала приложение.
«Царица моя...»Илья называл ее по-другому в ту ночь, когда у них случилась близость. И Дуня был оглушена. Нет, организм не подвел, или Илья не подвел, он точно знал, что и как нужно делать, всегда знал, только она впервые не растворилась в происходящем. Словно тело было отдельно, а душа отдельно. Тело получило удовольствие, но все было совсем не так.
Дуня сидела на кровати, обняв ноги, и чувствовала внутри пустоту. Больше всего ей хотелось сейчас встать и уйти, побыть в одиночестве. Но не могла. Илья сел рядом и положил голову ей на плечо.
- Знаешь, я тут поразмышлял, вернее, это давно уже засело в голову, еще когда летел в самолете из Питера, почему мы не живем вместе? Глупо как-то. Переезжай ко мне. Если нужно место для работы - выбирай любой угол, ты же дизайнер, оборудуешь себе кабинет. Эта неделя, которую мы провели здесь вместе, мне очень нравится.
- Илюш...
- М-м-м? - поцелуй в плечо. - Ты подумаешь?
- Да... я... подумаю...
Когда он уснул, она, накинув на себя легкий халатик, вышла на балкон. Несмотря на поздний час, город только-только начал остывать от дневного пекла. Едва уловимый ветерок обдувал плечи и лицо, но Дуня все равно задыхалась. Почему все так? Илюша поступал правильно, он строил, медленно, но уверенно. Она всегда знала, что этот день придет, ждала. Только вот стояла сейчас на руинах. Не было чувства счастья, не было легкости, не хотелось обнять весь мир. И в постели... можно врать кому угодно, но только не самой себе. В постели она просто позволяла себя любить. Но ничего не подарила взамен. Не сумела.
Телефон подал сигнал. Катя.
«Мы ходили в лес за земляникой. Только закончила перетирать с сахаром . На твою долю тоже. Приедешь - заберешь».
Земляника, надо же... как послание из иного мира.
«Договорились. Спасибо»Скупо, но на большее Дуня была не способна. Зачем-то полезла смотреть другого абонента. Он был онлайн. Наверное, с кем-то переписывается. Как когда-то они: про все на свете. Дуня просто стояла, смотрела на экран и не могла оторвать глаз от статуса «онлайн».
*Он дал себе слово и держал его. Два раза в день. Утром, когда просыпался. И вечером, перед сном. Заходил в мессенджер и проверял. Да, абонент «Дульсинея Тобосская» был сегодня в сети. А вот она онлайн. С кем переписывается в такой поздний час, интересно?
Нет, неинтересно. Не должно быть.
До хрена чего не должно быть. А было.
Сколько у него было - до нее. Не вспомнить всех. Не сосчитать. Не помнил лиц, имен - большинства. А с ней - помнил все. Каждый взгляд. Каждое движение. Каждую минуту той ночи.
