- У тебя температура, - голос как сквозь ватные заслонки.
- Не может этого быть, - слова давались тяжело.
- Тебе надо сейчас полежать. Я вызову врача.
Температура оказалась небольшой, всего тридцать семь и три, но слабость была такая, что даже сидеть оказалось сложно. Остаток дня Дуня провела в кровати, Илья еле уговорил ее съесть небольшой кусок мяса. Глядя на его заботу, она чувствовала себя дрянью. Настоящей дрянью. Надо обязательно сказать, что она его не стоит. Но попозже. Вот чуть-чуть отдохнет и скажет. Просто нет сил вызывать такси и ехать домой.
Врач прибыл довольно быстро, устроил осмотр, спросил о событиях предыдущего дня и констатировал стресс. Температура при этом - один из симптомов. Нужен покой, сон, легкое успокоительное, и молодой организм обязательно справится.
Сквозь приоткрытую дверь Дуня слышала обрывки разговора, потом врач ушел. Она видела, как Илья наливал себе виски.
За окном было светло, но ощутимо чувствовалось приближение вечера.
- Слышала, что сказал врач? - поцелуй в макушку. - Тебе обязательно нужно отдохнуть, поспать, восстановить силы.
- Илюш...
- Тсс... выпей таблетку и засыпай. Ни о чем не беспокойся. Мы обо всем поговорим завтра.
Дуня уже проваливалась в сон, когда ее телефон, лежавший на тумбочке, зазвонил опять. Кто-то унес его в другую комнату. Наверное, Илья.
*И снова прощально мигает огнями электропоезд. И снова ждать. И снова мимо людей и окон кафе. Только он уже не торопится так, как вчера. И час более ранний. И кроссовки на ногах одинаковые.
К вечеру дурные предчувствия и ощущение непонятной вины окутали плотным коконом, не давая уже не то, что работать нормально - дышать. Не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Обиделась? Воспитывает? Да кто так делает, Дульсинея?! Нельзя так.
И снова двор. На детской площадке полно ребятни, которую вывели погулять после спада дневной жары. Скамейка у подъезда, на которой вчера сидела перепуганная девушка в вечернем платье, пуста. Прищурив глаз и запрокинув голову, Иван прикидывает, какие ее окна. Свет не горит. Впрочем, рано. Домофон подъездной двери пиликает, выпускает очередного малыша с мамой, и Тобольцев пользуется представившейся возможностью.
Дверь встречает его свежим замком. За ней уверенно и безответно заливается звонок. Никого нет за этой дверью со свежеврезанным замком. Но Иван еще давил на кнопку пару минут. И несколько раз пнул по дереву - но уже просто с досады. Что происходит, что?!Решение пришло, как обычно, из ниоткуда. На телефонный звонок ответили быстро.
- Ну, оклемался, сердешный?
- Тин, мне нужна твоя помощь.
Абонент смачно выругался.
- Пожалуйста, Тиныч.
- Чего надо? - со вздохом спросил Тихий. А после объяснений еще раз вздохнул и в свою очередь задал вопрос: - Ты где? Как пересечемся?
- Я у Дуниного дома.
- Ближний свет! - фыркнул Тин. - Я уже на выезд в Коломну навострился. Давай где-нибудь на полдороге, а?
- Давай! - с облегчением согласился Иван.
Спустя полчаса он сидел в салоне черной «эскалады», а Тихий возил по экрану своего смартфона пальцем.
- Понимаешь, я весь день не могу дозвониться, но, может быть, дело именно во мне и... - в который раз начал Иван, но Тин его перебил, прижал палец к губам и чем-то щелкнул на руле. Из динамиков автомобиля забасили длинные телефонные гудки.
Они звучали долго, очень долго. Потом Тихий нажал на «отбой» и обернулся к другу.
- Видишь, Вань...
- Позвони еще раз!Тихон пожал плечами и послушно повторил вызов. И после двух гудков из динамиков вдруг раздался мужской голос. Он был такой ровный и спокойный, что друзьям показалось, будто это говорит автоответчик.
- Добрый вечер. К сожалению, Евдокия Романовна сейчас не может подойти к телефону. Но если что-то нужно передать, я смогу это сделать позже.
Иван и Тин обменялись удивленными взглядами. А потом Тин уверенно ответил.
- Добрый вечер. Очень жаль, хотел переговорить с Евдокией Романовной лично. Тогда передайте, пожалуйста... А с кем я разговариваю?
В ответе возникла небольшая пауза. Но после голос зазвучал все так же спокойно:- Илья, можете называть меня Илья, Тихон Аристархович. Так что передать Евдокии?«Ты знаешь, кто это?» - беззвучный вопрос Тихого Иван прочитал по губам, но как ответить - не представлял. Нервно пожал плечами, признавая полнейшую амбивалентность этого жеста. Тихон трактовал его по-своему.
- Я так понимаю, что вы секретарь Евдокии Романовны. Передайте ей, что звонил Тихий по поводу последних снимков витражей для моего ресторана. У меня и моего... помощника по дизайну есть вопросы по этим фото.
Теперь пауза вышла более заметной. Но голос после нее - все такой же негромкий и спокойный.
- Передам обязательно. Но если вопрос срочный - а раз вы звоните вечером в субботу - то он срочный, не так ли? Так вот, если вопрос срочный, то лучше связаться с ее помощником. У вас наверняка есть контакты кого-то из сотрудников фирмы. Дело в том, что Евдокия Романовна заболела. Только что ушел врач, она приняла лекарства и уснула. Думаю, не стоит беспокоить Евдокию Романовну с витражом до понедельника, верно?
А вот в финале раздражение в размеренном мужском голосе из динамиков все же прорезалось. Едва, но все же уловимое. Тихий не пойми чему улыбнулся, прежде чем ответить.
- Верно. Не знал, к сожалению, что Дуня заболела. Мы всегда общались напрямую, без помощников. Но витражи подождут до понедельника спокойно. В любом случае, будет быстрее дождаться начала недели и переговорить непосредственно с руководителем. Передавайте Евдокии пожелания скорейшего выздоровления... Илья. До свидания.
- Обязательно передам, Тихон Аристархович. До свидания.
Какое-то время в салоне машины еще звучали короткие гудки, а потом человек в водительском кресле снова что-то нажал на руле и положил телефон в отделение между сиденьями.
- Ну, лично мне все ясно. А тебе, Тобол?Иван смотрел в окно, в котором слабо угадывалось его собственное отражение. Смотреть на друга почему-то сейчас не мог. Стыдно, что ли?
- И мне все ясно, - собственный голос был еще бесцветнее, что тот, что звучал недавно по громкой связи.
- Не, один вопрос все же есть, - после паузы проявил любопытство Тин. - Это кто был?
- Ты же понял, - все так же бесцветно ответил Иван.
- Я желаю полнейшей ясности, - не унимался Тихий.
Тобольцев повернулся к другу.
- Это был тот, чья она женщина. Так понятно?
- Сказал не по-русски, но общий смысл я уловил, - Тин побарабанил пальцами по рулю. - А ты понимаешь, что ты дурак, Ванич? Вот прямо как в книжке - Иван-дурак.
