Тин ловко поймал Ракету за воротник пиджака.
- Остынь, любвеобильный мой. Дуня, вы извините его, он с вашим коньяком свел близкое знакомство. И слегка нервничает, как вы понимаете. Слава, веди себя прилично, ты в гостях. А то вот сейчас свезу тебя до себя, и там нам обоим Варвара Глебовна лекцию прочтет о пагубном влиянии алкоголя на молодой неокрепший тридцатилетний организм. У нее ближе к ночи к таким лекциям прямо дар ораторский просыпается. Пока доедем, как раз ко времени поспеем.
- Не надо на лекцию к Варваре Глебовне! - Ракета высвободил свой пиджак из лап Тихого. Повел плечами. - Все осознал!
- Тогда пошли. Ваня, мы на улице ждем. До свидания, Дуня.
Она шагнула вперед, разрывая контакт тел. Придержала дверь. А потом подняла лицо и посмотрела на Ивана. В глаза прямо. И он вернул ей взгляд.
Долгий-долгий. Длинный-длинный. В полной тишине.
Сейчас бы никуда не уходить. Остаться. Закрыть дверь. Набрать Дуне полную ванну горячей воды и загнать туда. А самому в одиночку допить недопитый Славкой коньяк. А потом, когда она выйдет из ванной, теплая, розовая и разморенная - уложить в постель, укутать в одеяло и лечь рядом. Поверх одеяла. Просто лечь рядом.
Или залезть под одеяло и отогреть по-настоящему.
И ничего из этого сделать нельзя.
- Отдохни как следует, Дуня. И спасибо. За все.Еще одна ее улыбка через «не могу». Из всех сил не давая никому увидеть свою усталость и слабость. А их все равно видно. Дуня заправила выбившуюся прядь за ухо.
- Удачи тебе, автостопщик. Тебе и твоим друзьям.
Дверь за ним закрылась с мягким щелчком.
Девятое ЕЕ правило: «Всегда имей хороший коньяк на случай прихода гостей».
Глава 10
Десятое ЕГО правило: «К черту правила!»Тенденцию просыпаться в компании с головной болью определенно стоило назвать дурной. Иван негромко застонал, не открывая глаз, и наивно попытался сменить положение тела в постели - а вдруг это уменьшит дикое стаккато в висках? В результате телодвижений стопа коснулась чего-то инородного в постели. А конкретно - крепкой волосатой мужской ноги.Пришлось открыть глаза. На соседней подушке синего сатина безмятежно посапывал успешный столичный адвокат Ростислав Ракитянский. Собственной персоной.
Дыра в сознании - в пару секунд. А потом память послушно выдала преамбулу.Хорошо, что коньяка они вчера купили только две бутылки...
*Умная мысля приходит опосля - эта народная мудрость настигла Тобольцева, когда они отъехали от Дуниного дома метров на пятьсот.
- Телефон! - просипел он страшным шепотом, просунув голову между сиденьями переднего салона. Там были Тин, с сосредоточенным видом глядящий на дорогу, и Рося, упорно пытающийся стать седьмым в «Take 6». Впрочем, в этот музыкальный коллектив Ракитянского бы в любом случае не взяли - не по вокальному, так по расовому несоответствию.
- Чего - телефон? Ты еще скажи: «Алиса, миелофон!» - Тин притормозил в узком проулке. Дорогу им перегородил оранжевый мусоровоз, то ли только собирающийся, то ли уже успевший выполнить свои непосредственные функции.
- Телефон! - Ваня не стал отвлекаться на треп. - С которого ты звонил! Если он Дунин, если он зарегистрирован на нее... А можно же отследить... И тогда...
Слова кончились. Мысли - наоборот, и были одна страшнее другой.
- А что - телефон? - пожал плечами Тихон. - Вот он - телефон.
Ваня, словно завороженный смотрел на аппарат в руках Тихого.
- Когда... ты успел?
- Я фокусник, если верить моей дочери. От него надо избавиться. Если сейчас за кем и следят - то за нами.
- Я даже знаю, как избавиться, - неожиданно трезвым голосом вступил в разговор Ракета. А потом выхватил телефон из руки товарища и щелкнул ремнем безопасности. - Помнишь, Тиныч, как в шестом классе мы на спор...
Спустя минуту Ваня и Тин имели прекрасную возможность любоваться через лобовое стекло «Кадиллак Эскалада» на Росю Ракитянского - в своем сером адвокатском костюме и штиблетах - на запятках, если так можно сказать, мусоровоза. Точно в той же позе, в какой они в детстве на трамваях катались. Трудно было вообразить что-то более друг другу не соответствующее, чем московский мусоровоз и московский же адвокат у него на «хвосте». Ракета уцепился рукой за какую-то выступающую фиговину - Тин от всей души взмолился, чтобы им не оказался рычаг сброса мусора - и помахал друзьям рукой.
- Интересно, я такой же придурок был? - в пространство салона «эскалады» поинтересовался Тин. Ответить Ваня не успел. Огромная оранжевая машина перед ними пришла в движение. Рося шустро пристроил телефон куда-то во внутренности мусоровоза и аккуратно спрыгнул. Координация Ракеты после бутылки коньяка просто ошеломляла.
- Я - супергерой? - поинтересовался Рося, снова устраиваясь на переднем пассажирском.
- Ты - придурок, - приласкал его Тин, берясь за ручку коробки передач. - Тебя куда, герой-придурок?
А потом они покупали коньяк и что-то еще в супермаркете. Тихон, разумеется, слинял домой. А вот Ракета нагло напросился к Тобольцеву в гости, и это стало началом непростого вечера.
Славке надо было выговориться. И не перед Тином, который все-таки давил, и у которого, кроме всего прочего, имелась семья. На ней сосредоточены в первую очередь все его мысли - и это так очевидно, словно печать на лбу стоит.
А вот с Ваней Тобольцевым - в самый раз. Поэтому был долгий вечер, полный коньяка, разговоров и тонких сигарет с ментолом - тоже Росина прихоть. Где-то в середине путаного рассказа о нюансах отношений Ракеты с тою самой судьей Ваня неожиданно среагировал на один из юридических терминов. Цепная реакция умозаключений привела к удивительному выводу. Иван схватился за смартфон. И вдруг понял, что пальцы дрожат - немного, но все равно заметно.
Трубку не брали долго. А когда все же ответили, сонным и сладким голосом, Иван едва не забыл, что стало причиной звонка. И о чем хотел спросить. Но все-таки вспомнил.
- На кого зарегистрирована симка?!
- Долго же ты соображал, автостопщик...
Он и сейчас соображает долго, на кухне, под любопытным Росиным глазом, с бутербродом с паштетом в руке - потому что ее томный и тягучий голос выбивает. Просто выбивает. И поэтому...
- НА КОГО?!
- Симка корпоративная, оформлена на компанию, которой больше не существует. Клиент подарил давно в знак благодарности.
Сухие деловитые слова. Сонный и нежный голос. Сейчас у него просто треснет голова от всех этих контрастов. И коньяка.
- Ага, понял. Спи, Дульсинея, спи.
- С тобой, Дон Кихот, разве уснешь.
Короткий смешок. Короткие гудки в трубке. Короткими ударами сердце в ребра. И Росино:- Ванич, ты кому в два ночи звонишь?
