Тин. Надо это ему показать. Срочно.
Но не настолько срочно, чтобы не заехать домой и не освежиться. Полчаса хватит. Потому что Ваня в принципе очень чистоплотный. А не потому, что после Тина собрался навестить царский офис. Или поэтому. Неважно.
Темные джинсы, почти брюки. Белая льняная рубашка. Сколько ни брейся, а все равно морда иссиня. Папеньки наследие, со слов матери. А Марина свое дело знает - стрижка смотрится стильно. Тонкие полоски кожи с амулетом для удачной охоты дополнили часы. Дедова «Победа» - ссохшийся и потрескавшийся кожаный ремешок, тусклый золотой циферблат, гравировка «40 лет Победы». Это вам не «Лонжин». Который, к слову сказать, у Тобольцева тоже был. Дареный. Но дедова «Победа» - ценнее.
Иван еще раз посмотрел в зеркало. Поморщился. Смена имиджа не кардинальная, но заметная. О причинах этой смены Тобольцев себе задумываться запретил. Но выглядит хорошо - этого не отнять. Безо всякой лести самому себе.
*В обед Паша, до сих пор находившийся под впечатлением от услышанного телефонного разговора Дуни, залил любимую начальницу кофе. С головы до ног. Не удержал в руках кружку. Хорошо, что кофе уже остыл, и обошлось без ожогов. Зато платье было испорчено. Дуня надеялась - испорчено не окончательно, однако сидеть в таком наряде в офисе, не говоря уже о том, чтобы принимать клиентов, не могло быть и речи.
Виновник кофейного обливания взирал глазами провинившейся собаки, Оля-блондинка срочно искала бумажные полотенца - хотя бы промокнуть мокрую ткань, а Дуне только и оставалось, что стоять и считать до десяти. Ей же еще телефон возвращать! Не в грязном же платье.
Отправив Пашу заниматься обзвонами фирм, Дуняша скинула на флешку файлы, принесенные вчера Тобольцевым, отключила компьютер, положила в сумочку красный телефон и уехала домой. Все равно надо переодеться. Поработает дома над эскизами окон, а потом свяжется с Тихим.
Она знала, что, дав Паше творческое задание, которым занимается сама - бросила ему вызов, разбудила азарт творца. Дуня не в первый раз прибегала к такому способу родить замечательную идею. Они трудились вместе над одним и тем же, держа в тайне собственные наработки, а потом одновременно выкладывали их на стол. Как правило, окончательный вариант вбирал в себя идеи обоих авторов и всегда был нестандартен.
В половине пятого Дуняша сделала рабочий перерыв и набрала номер ресторатора.
- Тихон Аристархович, добрый день. Это Евдокия Лопухина.
- Добрый, Евдокия, - бархатный голос из трубки обволакивал.
- Тихон Аристархович, вы на месте, в «Тине»? Могу я к вам подъехать... минут через тридцать-сорок?
- А почему бы и нет, Дуня? Если минут через сорок, и если нам хватит часа - приезжайте.Почему-то на ум сразу пришли пирожки и ароматный чай. Пришлось отгонять виденье и пообещать себе купить на ужин парочку булочек, хоть это и вредно.
- Мне буквально на пять минут, Тихон Аристархович. Передать вам телефон Тобольцева. Он вчера забыл трубку в моем офисе. И где его найти, я не знаю. Вот подумала, что вы-то уж точно найдете. А то Ивану Ивановичу весь день звонят и звонят, - Дуня посмотрела на выключенный телефон и уточнила. - До обеда, во всяком случае, звонили.
В разговоре образовалась еле заметная пауза. Почти невесомая, но она ее все равно почувствовала, а потом Тихий неторопливо заговорил:- Вот как... А я-то думал, что вы меня хотите уже порадовать... предложениями. Завозите телефон, без проблем. Передам в целости и сохранности.
- Я порадую, обязательно, - пообещала Дуняша и, прежде чем отключиться, добавила. - Спасибо!Ну что же, значит, с работой на сегодня закончено. Ее ждут «Тинъ», пирожки, да солнце за окном.
Дуня открыла гардероб и окинула взглядом висевшую в нем одежду.
*От всей наведенной дома красы неземной практически ничего не осталось - все слизал имени В.
И. Ленина Московский метрополитен. В ресторацию к другу Иван влетел взмыленный, растрепанный и почти растерзанный. Зато с каталогом и преисполненный гениальных идей.
Которые неблагодарный свинтус Тихий не оценил. Что-то бурчал, высказывал всевозможные сомнения, подозрения и недовольства. Ваня уже начал всерьез свирепеть - настолько это все было не похоже на очень точно распоряжающегося своим рабочим временем Тина. А потом вдруг: стук в дверь - знакомый почти до мурашек голос - «Можно?». И все встало на свои места.Яркие цветы на юбке-клеш. Талия у Дуни такая тонкая, что вдруг появляется зуд в руках - проверить, сомкнуться ли пальцы. Кофточка желтого солнечного цвета облегает, обтекает, обнимает то, что очень даже надо облегать и обнимать - точеные и, одновременно, круглые плечи, изящные руки и... Все-таки, у женщины должно быть там именно так! А не «суповой набор», по аттестации Олега. Он так и характеризовал участниц - «суповой набор из Екатеринбурга за сто двадцать», «набор для холодца из Ростова за сто восемьдесят».
В общем, совсем не бизнес-леди, которая садилась в черный мерседес и клала на колени пакет цвета «тиффани».
И еще голубые балетки. Иван терпеть не мог эту обувь, но на Дуниных ногах она смотрелась... на своем месте. И все это вместе - юбка в желто-малиново-бирюзовые цветы, цыплячья кофточка и школьные балетки - почему-то согрело. Красиво. Тепло. Радостно. Смотреть - не насмотреться.
Так не дали же налюбоваться. Тин издал свой фирменный то ли хмык, то ли хрюк. Иван бросил сердитый взгляд на друга. Мог бы и предупредить! Желание пригладить волосы и поправить воротник рубашки удалось подавить, но Тихому достался еще один сердитый и укоризненный взгляд Ивана Тобольцева. На что Тин ответил традиционно - изобразив на своей наглой щекастой физиономии выражение крайне невинного изумления. Все, кто знал Тихона Тихого хотя бы один месяц, этому выражению его лица никоим образом не верили, но Тин все равно регулярно упражнялся в его изображении.
- Однако, даже получаса не прошло. Входите, конечно, - Тихий еще и образцово-показательную улыбку радушного хозяина продемонстрировал. - Дуня, как обманули вечные московские пробки?Ее ответная улыбка была под стать солнечному цвету кофточки.
- Я колдовала, Тихон Аристархович. Вот, телефон... - ее протянутая рука замерла, когда взгляд уткнулся в Тобольцева. - Здравствуйте... Иван Иванович.
Угу. Иван. Иванович. По имени-отчеству, никак иначе. Мы же все такие официальные. Я знаю запах твоих духов. Цвет твоей ночнушки. И все про твои веснушки.
- Привет, Дуняша! - ответная улыбка была прожекторной мощности - Ты такая умничка! Телефон мой привезла, - Ваня сцапал из ее рук телефон, успев накоротко кайфануть прикосновением пальцев. - Не стоило беспокоиться, я сам за ним собирался заехать. Но в любом случае - спасибо.
- Я его выключила, он постоянно звонил, и еще... - невероятно, странно, но она казалась... смущенной? - В общем, мне кажется, я не понравилась твоей маме.
В наступившей паузе всхрюк Тихона Тихого услышался очень отчетливо. Несмотря на то, что Тин стыдливо прикрылся клетчатым носовым платком размером со скатерть- Не переживайте, Дуня, - Тихий высунулся из-под платка - Ей никто не нравится из числа Ваниных друзей. По крайней мере, в этом вы будете не одиноки. А в компании меня и Ракитянского. А мы не самые плохие люди.
