Владимирское солнце блеснуло на металле ключа, отразилось в мужской улыбке, зажгло слепящий «зайчик» на автомобильной фаре, прощаясь с ярко-красным автомобилем, увозящим двоих куда-то по их собственной дороге.Пятнадцатое ЕГО правило: «Любовь - это дорога с двухсторонним движением»Эпилог. Часть 1В Париже была весна.Прекрасная, солнечная, теплая. Есть вещи, изначально и идеально созданные друг для друга. Как Париж и весна, например. Деревья стояли в цвету, многочисленные клумбы радовали пестротой красок, на каждом крошечном балкончике истинного парижанина стояли горшки с благоухающими свежими цветами.
О, Париж...
Самое подходящее место и время для влюбленных романтиков.
Однако романтики, вместо того, чтобы прогуливаться, взявшись за руки, вдоль знаменитой Сены, застряли в одном из маленьких сувенирных магазинчиков, что расположились длинной вереницей недалеко от Лувра. В этом продавались всевозможные шали, платки, шарфы и головные уборы.Посетительница, одетая в укороченные узкие брюки и красные с сердечками кеды, нерешительно взяла в руки яркий шелковый платок, на котором была изображена одна из картин Ренуара. Она полностью развернула платок, внимательно его рассмотрела и вынесла вердикт:- Не Бакст.
- А нам нужен Бакст? - поинтересовался высокий темноволосый мужчина, стоявший за ее спиной.
- Нам нужен кто-то, кто понравится твоей маме.
- Ренуар сойдет! - начал убеждать мужчина.Молодая женщина потрогала ткань и спросила с явным сомнением в голосе:- Ты думаешь?
- Уверен, - он тоже коснулся ткани, чтобы проверить качество материала. - Ты придаешь этому слишком большое значение, Дуня. Мама будет рада любому подарку из Парижа. А уж если с Ренуаром...
Та, которую звали Дуней, закусила губу. Она положила платок на место и начала рассматривать другие товары в надежде найти еще что-нибудь интересное. Вскоре внимание молодой женщины привлек ряд головных уборов на самой верхней полке:- Смотри! Видишь? Красный берет?
Мужчина поперхнулся:- Вон тот, с пером?!
- Нет, рядом, с помпоном! - глаза у Дуни заблестели.
- Знаешь... эээ... - в голосе ее спутника прозвучали неуверенные нотки. - Мне кажется, что мама такое не носит.
- Да? Мне кажется, ты придаешь этому слишком большое значение. Идея Ивановна будет рада любому подарку из Парижа, - парировала девушка и после едва заметной паузы добавила: - Разве не так?
- Может, ты и права, - прозвучал ответ. - Вручать подарки все равно тебе, так что решай. Я бы тогда уж взял с пером.
Дуня задумчиво посмотрела на перо...
- Ну... если ты хочешь, можешь взять с пером, - через несколько секунд проговорила она. - А я, пожалуй, остановлюсь на шелковом платке для твоей мамы и чудесном берете с помпоном для бабы Тони. Что-то мне подсказывает, что Антонина Марковна будет от него в восторге, и я заработаю несколько очков для ее фирменного кухена.
- Отличный выбор, - Дуню поцеловали в макушку. - А берет с пером оставим местным Д Артаньянам.
*Путь от Владимира до Коломны пролетел незаметно. Дуня наслаждалась осенью, раскинувшейся вдоль дорог, и периодически вскрикивала:- Смотри, какое небо, какие березовые рощи, совершенно золотые! Ваня, надо обязательно остановиться и сделать хотя бы пару кадров, ведь через несколько дней все исчезнет!А он смеялся:- Дуня, в тебе умер фотограф.
- И ничего не умер, - спорила она. - Может, просто еще не родился!И все же, один раз они остановились. Правда, вместо фирменной фотосессии осенних деревьев получился променад поцелуев.
- Поцелуи на свежем воздухе полезны для здоровья, - убеждал Ваня, а Дуня делала вид, что верит.
В Коломну они прибыли вечером. Иван не смог припарковать Коко во дворе дома, который был переполнен автомобилями, зато нашел удобную площадку чуть подальше. К Дуняше возвратилось волнение. Она находилась в городе, где он родился, с каким-то внутренним трепетом рассматривала дом, в котором прошло его детство, двор. Здесь маленький Ваня гонял мяч с соседскими мальчишками. А еще их ждала встреча с мамой и бабушкой.Пока Тобольцев вынимал ключ из «ауди», Дуня молчала, стараясь поймать его взгляд.
Ваня повернул голову и улыбнулся:- Не волнуйся, царица моя, все будет хорошо.
А потом поцеловал в нос.
Они вышли из машины и направились к дому. Типовая девятиэтажка с множеством подъездов. С каждым шагом сердце билось чаще. Ваня крепко и как-то очень привычно держал ее ладонь.
- А какой подъезд? - спросила Дуня. - Окна на эту сторону выходят или на другую?
- На эту. Видишь, второй этаж, балкон с остатками хризантем? Справа и слева тоже наши окна.
Дуня увидела. И не только хризантемы, но еще и пошевелившиеся занавески.
- Цветы... красиво, - тихо сказала она.
От взгляда Вани, видимо, тоже не укрылось движение в окне, потому что он шепнул:- Кажется, нас ждут.
Их и правда ждали. Не успел Иван коснуться звонка, как дверь открылась. На пороге стояла... мама. Именно такой себе и представляла Дуня Идею Ивановну. Прямая спина, безупречная прическа, тронутые помадой губы, цепкий взгляд.
Две женщины замерли по разные стороны порога, встретившись глазами. Оценивали друг друга, признавали достойного... соперника.
- Здравствуйте, Идея Ивановна, - наконец проговорила Дуня, все еще стоя на лестничной площадке и чувствуя, как Ваня, находящийся за спиной, пытается подтолкнуть ее вперед. Но проходить было некуда. В дверном проеме стояла мама.
- Здравствуйте... Евдокия Лопухина, - сказала она четким голосом, не делая даже намека двинуться.
Но тут из глубины квартиры послышался голос ангела:- Дай-ка я тебя рассмотрю получше, Дунька!Только после этих слов две женщины словно очнулись. Идея Ивановна отошла в сторону, освобождая проход, а Дуняша сделала шаг вперед, оказавшись в квартире. За ней, наконец, переступил порог и Ваня. Он же захлопнул дверь.Пока все немного бестолково толпились в небольшом коридоре, баба Тоня успела рассмотреть гостью и высказать свое мнение довольным голосом:- Да ничего вроде, и не Дунька вовсе.
- Мама, перестань, пожалуйста, - словно извиняясь за поведение пожилой женщины, проговорила Ида Ивановна. - Евдокия, добро пожаловать, проходите. Вот сюда. Ваня, помоги снять плащ.
Тобольцев старательно скрывал смех. Но Дуня все равно знала, что он совершенно беззастенчиво веселится, пока три женщины пытаются хоть как-то избежать неловкости. Нет, он молчал. Даже послушно снял плащ. Но плечи предательски тряслись.
Дуняша сняла туфли и готова была уже пройти босиком, но тут перед ней поставили тапочки - темно-бордовые, на аккуратной танкетке, украшенные небольшими меховыми шариками. Дуня перевела взгляд с тапочек на Гениальную Идею.
- Тридцать седьмой, - информировала Идея, чуть сузив глаза.
Иван перевел заинтересованный взгляд с мамы на Дуню. Дуня слегка прикусила губу и молча надела тапочки.
