- Что невкусно? - кивает на мой Цезарь, в котором гренки размокли наверняка ещё несколько часов назад, и откидывается на спинку, расправляя футболку на плоском животе. Это он так флиртует? Потому что хоть убейте, но я забыла, как это делается!
- На редкость гадостная вещь. Вашего повара нужно гнать взашей, оливки в Цезаре это извращение.
- Авторская кухня, - кавказец улыбается, а я даже на это неспособна. Просто пожимаю плечом и решаюсь запить мудрёный рецепт пакетированным чаем. И Сонька не отстаёт: хватает стакан с компотом двумя руками и опустошает его в один присест, аж щёки краснеют от такой скорости.
- Не торопись, - она закашливается, а я вытираю её подбородок, перемазанный наверняка невкусным пловом. Поправляю хвостик на её макушке и качаю головой, когда она с улыбкой от уха до уха принимается хрустеть шоколадными шариками. Их ведь ей можно? Я ни черта в детском меню не смыслю, так что в случае чего, пусть Максим винит себя за очередной Сонькин запор.
- Дочка ваша? - хозяин этого клоповника шашлык уже приговорил и теперь следит за моими манипуляциями с Сонькиной футболкой - она её маслом заляпала, а я, отыскав в сумке пачку влажных салфеток, отчаянно пытаюсь оттереть пятно от жёлтой материи. Краснею, отчего-то смущаясь такого пристального внимания к своей персоне, и даже собираюсь солгать... Да только в ушах так и звенит: "Ты меня любишь, Вася!". Разве прав? Ни на грамм! Я его ненавижу. Ещё вчера казалось, оттаяла, а сегодня села в проклятую машину и осознала - не прощу. Не после всех его шуточек о чувствах, после которых у меня ещё минут десять подкашивались коленки.
- Племянница, - выпрямляюсь и, подперев подбородок ладошкой, всё-таки решаюсь на улыбку. Это всего лишь беседа, причём ни к чему меня не обязывающая. Надо ведь во всём плюсы искать? Так вот: мои знания о болтовне с противоположным полом необходимо освежить. Тем более что восточный мужчина проявляет ко мне интерес впервые в жизни. Одногруппник Рашид не в счёт - это было на первом курсе, и единственное, что хоть немного намекало на его горячую кровь - имя, да карие глаза.
- В отпуск с мужем едите или насовсем к нам?
- Проездом. И он мне не...
- Что-то вы долго, - только хочу и от Максима откреститься, а он уже тут как тут. Серьёзный такой, мрачный, загораживает собой любопытного администратора и принимается складывать посуду на поднос. Аж тошнит, до чего правильный: и салфетки скомканные сложил, и мои приборы забрал, и Сонькин стул задвинул, когда она подскочила на ноги, намереваясь отправиться с ним на съёмки. И к лучшему. Хоть отдохну немного...
- Чего сидишь? Пошли.
- Куда? - в непонимании таращусь на бывшего мужа, уже снимающего со спинки мою олимпийку, и ещё больше округляю глаза, когда он берёт меня под локоть и помогает подняться. Я же уже отказалась, чего прилип как пиявка?
- С нами. Я передумал тебя оставлять, - выразительно так смотрит кавказцу в глаза и то ли неосознанно, то ли вполне себе преднамеренно, угрожающе разминает шею. Как боксёр, осталось только ещё кулаками друг об друга ударить и броситься в бой.
- Что значит передумал? Я, вообще-то, не маленькая, за пару часов ничего со мной не случится, - не Верка же! В туалет зажиматься с бородачом точно не побегу.
- Вась, не зли. Давай на выход, хочу успеть пока солнце не село.
Ясно. Вот вам ещё один аргумент, чтобы держаться подальше от бывших мужей: сколько бы лет ни прошло, собственник в них умирает очень медленно, и даже в семьдесят он заскрипит вставной челюстью, заметив вас в компании бодрого пенсионера... Улыбаюсь на прощанье приветливому незнакомцу и послушно бреду на выход. А за мной пёс, даже уши сложил, чего я за ним прежде не наблюдала.
- И? Куда едем? В поле? Смотреть, как фермеры пасут баранов? Или на местный рынок, снимать прилавки с помятыми овощами? Это ведь дыра, Макс, что здесь можно снимать?
- Церковь. Увидишь, поймёшь, - он галантно открывает для меня дверь синего внедорожника, а когда я устраиваюсь на нагретой палящим солнцем коже, склоняется к моему уху, чтобы Соня его угроз не услышала:
- В комнате запру, если ещё раз увижу в компании с этим боровом.
- Смотри какой! Окстись, - щёлкаю ремнём, и упрямо вздёргиваю подбородок, - мы в разводе.
- Но фамилию ты носишь мою. А для меня этого достаточно.
Гад. Я бы сменила, честно. Только в девичестве я Мухина. Кто-то скажет, что ничего страшного в этом нет, а я до одиннадцатого класса для всех была Мухой. Даже в университете поначалу не сразу на собственное имя стала отзываться. Да и документы... Уж лучше и дальше оставаться Некрасовой, чем высиживать километровые очереди во всевозможных инстанциях.
Тем более что к фамилии прилагается приятный бонус: его ревность мне всё же льстит. Настолько, что следующие пару часов я только и делаю, что закусываю губу, стараясь прогнать с лица улыбку.
Глава 5
Желающих поскорее убраться из этого богом забытого городка не так и уж мало. Два большегруза и десять легковушек... Интересно, мы, вообще, поместимся на этот крохотный паром?
- Не речка, а какая-то лужа, - хмурая Сонька недовольно супит брови и морщит доставшийся ей от отца нос. Конечно, мы её подняли в половине пятого утра, как тут не продемонстрировать умело скрываемые грани своего характера?
- Согласна, - я задумчиво вглядываюсь в даль, цепляясь взором за верхушки деревьев на том берегу реки, и устало вздыхаю. - Могли бы и мост построить.
Чтобы людям, не пришлось куковать в третьесортной гостинице, в номере которой, к моему ужасу, стояла только одна кровать. И как тут заснуть, когда Некрасов будто специально расстелил одеяло на полу аккурат напротив меня? Чтобы я всю ночь вертелась, борясь с дурацким желанием понаблюдать за ним спящим? А там есть на что полюбоваться, поверьте. Один обнажённый торс чего стоит...
- Чего вы такие кислые? Сонь, когда ещё по реке прокатишься? - а вот и очередь моего ночного наваждения подошла вклиниться в нашу беседу ! - Через полчаса уже будем на той стороне.
- А я не хочу по реке кататься! Я хочу мультики смотреть! Тётя Вася, можно я ваш телефон возьму и пока в машине посижу?
- Боюсь, не выйдет Сонь, - наша очередь подошла.
