Женщины сразу чувствуют таких. Я сама, не смотря на тот факт, что определила Вольского, как героя не моего романа, все же несознательно продолжала сдавать свои позиции, когда он того хотел.
Костя умел манипулировать женскими сердцами, ну, или скорее трусами, но не суть. Просто, когда такой мужик смотрит на тебя в упор, то ты неосознанно подчиняешься. Это, наверное, что-то на уровне инстинктов, или просто я размякла и ищу себе оправдание. В общем, не знаю что, но Костя опасен для меня. Опасен своим взглядом и тихим бархатным голосом, шепчущим мне непристойности и возмутительные вещи, на которые я с трепещущим сердцем согласна, как наивная девочка.
В моей жизни не было серьезных отношений. Я всегда держала дистанцию с мужиками. Любые посягательства на свое личное пространство принимала в штыки. Никогда не жила с мужчинами, предпочитая периодические встречи. Для меня всегда было важно иметь свой угол, куда я могла уйти и закрыть за собой дверь. Впервые я жалела о скоротечности времени. И это происходило со мной именно в этот момент.
— О чем ты задумалась? — шепчет мне в ухо Костя, прижавшись плотнее.
— Да так, — пожимаю я плечом.
— Да так? — вскинув бровь, переспрашивает мужчина, обняв меня плотнее.
Пока мы спускались вниз, я расстегнула пальто, так что Костя, расстегнув свое, прижался ко мне теснее.
— Просто подумала, что очень хочу тебя сейчас, — фыркнула я, зная какой эффект произведут мои слова на него.
— Света, — тихо шепчет Костя, прищурившись. — Какого черта мы поперлись в Ботанический сад?
— Погулять и посмотреть на растения, — открыто улыбаюсь я, наблюдая, как темнеет мужской взгляд.
— Можем поехать назад, — прищурился Вольский, кладя ладони на мой зад. — Я тоже очень хочу тебя.
— Давай так, — вдруг предлагаю я, чувствуя, что во мне проснулся озорной бес. — Если ты выдержишь со мной поездку по кольцу — едем к тебе, а если нет — поедем в Ботанический сад.
— Что значит «выдержишь»? — подозрительно спросил мужчина, прищурившись.
— То и значит, — усмехаюсь я, прижавшись теснее.
— Я хочу более значимую награду, — лукаво произнес Костя. — Просто поехать домой недостаточно.
— Например? — вскидываю я бровь, понимая, чего от меня захотят.
— Например, пойти со мной на чай к маме, — поджав губы, признался Костя. — Пока мы одевались, она звонила и сказала, что не слезет с меня.
— Просто чай у мамы? — лукаво уточняю я, едва сдерживая улыбку.
— Ну, не просто, но жизненно необходимо, все остальное по желанию, — усмехается Костя, пристально глядя мне в глаза, намекая, что «все остальное» все равно подразумевается.
— Тогда ты должен быть очень заинтересован в выигрыше, иначе сегодня я буду очень долго любоваться растениями, и перед мамой ты будешь отдуваться сам. Окей?
— Согласен, — усмехается Костя, и я, обняв его за талию, приподнимаюсь для поцелуя.
Мне хотелось его поцеловать. Хотелось поиграть с ним и посмотреть, как он будет пылать со мной.
Хотелось дразнить и соблазнять. Может это оттого, что я разрешила себе в этот последний раз не думать о последствиях или потому, что еще была ошеломлена тем, что почувствовала в его ванне вчера. Будто Костя был моим, или я продала ему душу.
Целоваться с этим мужчиной всегда было потрясно, и этот случай не исключение. Я знала, что мне надо будет проявить все свое мастерство, чтобы зажечь его и победить, но вот вопрос: действительно ли я хотела победы, или мне нужен был повод приехать к нему еще раз? Честно я не могла ответить даже себе.
— Кость, я так хочу тебя, — тихо шепчу я, погладив мужчину под рубашкой, куда забралась во время поцелуя.
Вольский лишь мрачнее посмотрел на меня и крепче сжал мою задницу. Я намеренно стала покрывать его шею легкими поцелуями вперемешку с тихими стонами.
— Ты мне сейчас так нужен, — продолжаю я шептать ему на ушко.
— Вот ведь ведьма, — сокрушенно пробормотал Костя, просовывая колено между моих ног и прижимая меня к раздвижным дверям с надписью «Не прислоняться».
— Можно я кончу? — шепчу я, намеренно сжимая бедрами мужскую ногу, прижавшуюся ко мне.
— Я отомщу, — бормочет Костя, начав целовать меня, видимо, решив заткнуть фонтан красноречия.
Поняв, что говорить мне не дадут, пускаю в ход руки, поглаживая Костин торс и заодно задевая его ногтями. Чувствую, как его живот дергается под моими руками, и намеренно опускаю их к кожаному ремню.
— Света, — шепчет предупреждающе Костя, решив повлиять на меня словом и суровым взглядом.
Вот только для меня это сработало наоборот. Распахнутые полы его пальто скрывают движения моих рук, и я, глядя в глаза Косте, легко нащупала его член через брюки. Увидев его расширившиеся зрачки и поджатые губы, лишь улыбаюсь и начинаю поглаживать свою добычу.
— Что? — невинно спрашиваю я, вскинув одну бровь.
Тяжело задышав, мужчина качает головой, намекая, что вопроса в его голове не родилось. Его застывшая поза, крепко сжавшие меня руки и взгляд, обещающий расплату, будят во мне чертенка.
Поняв, что всего этого недостаточно, я чуть прикрываю глаза, открываю рот и начинаю, томно дыша, тереться об его ногу. В тот же момент Костя жестче хватает мои бедра и пытается удержать на месте, но незаметно это сделать тяжело, а мне хватает и тех миллиметров амплитуды, чтобы показать ему экстаз. Черт! Да я заслуживаю Оскара!
— Я сожру тебя, — обещает мне Костя и, хмурясь, смотрит на карту метро. — Черт! Только Таганка!
Поезд идет по маршруту, вагоны впускают и выпускают наших невольных зрителей. Слава Богу, что немногочисленных. Я продолжаю подливать масла в огонь, понимая, что до Краснопресненской осталось совсем немного. Когда объявили Киевскую станцию, мрачный Костя сообщил мне, что на следующей мы выходим, и у меня будут большие проблемы.
— Клянусь Богом, ты заслужила все то, что я намерен с тобой сделать, — шипит мне мужчина, впиваясь поцелуем мне в губы. — Я не буду нежным или ласковым.
— Кость, — шепчу я, понимая, что он доведен до точки кипения. — У меня есть еще время выиграть.
Последний перегон до Краснопресненской откровенно стону ему в рот во время поцелуя и попутно умудряюсь произнести:
— Возьми меня сейчас.
— Поверь мне, ты в сантиметре от этого, — фырчит мне мужчина, резко дергаясь от двери к выходу из вагона.
На эскалаторе едем молча. Я откровенно улыбаюсь, едва сдерживая смех, Костя злой, как демон, и мрачен, как сатана.
— Ничего-ничего, — грозит мне мужчина. — Вернемся ко мне, я припомню тебе все.
— Кость, ты выиграл, что еще тебе надо? — невинно спрашиваю я, глядя на него, пышущего праведным гневом.
