Неделю спустя я краснею в кресле у гинеколога. Доктор, вскинув брови, смотрит мне между ног.
Чувствую ироничный взгляд и просто делаю вид, что это все происходит не со мной.
— Понятно теперь, почему ваш муж спрашивал о сексе неделю назад, — сдержанно комментирует врач, начиная осмотр.
— Он мне не муж, — тихо бурчу я.
— Но, видимо, пытается им стать изо всех сил, — нейтрально произносит доктор.
— Это вообще безопасно для ребенка? — нахмурившись, интересуюсь я.
— Я бы, конечно, посоветовала вам снизить темп половой жизни, но угроз для плода нет, — спокойно произносит врач. — Кроме очевидного дискомфорта для вас. Мне провести беседу с вашим женихом?
— Нет, я сама поговорю с ним, — бормочу я в крайнем смущении.
Осмотр заканчивается, и мы прощаемся с доктором до следующего посещения. Меня будут тут ждать только через месяц, так что услышав, что беременность развивается по прогнозируемому пути, я, схватив Костю за руку, выскакиваю за дверь.
— Как все прошло? — хмурится мужчина. — Что случилось?
— Кость, я чуть со стыда не сгорела, — бурчу я в ответ, пока иду к машине.
— Что такое? — еще больше хмурится Костя.
— Она заметила, — непонятно даже для себя мычу я в ответ.
— Что? Что ты беременна? — выдает юморист.
— Что ты борщишь с сексом, — мрачно выдаю я, посмотрев на Вольского исподлобья.
— Каким образом? — весело спрашивает Костя.
— Потому что занятия сексом три раза в день не могут не отразиться на женщине, которая еще неделю назад не трахалась так интенсивно, — фыркаю я, садясь в машину.
— Что сказала? — огорченно спросил мужчина, садясь рядом. — Сбавить темп или мы совсем ошалели?
— Сбавить темп сказала, — фыркаю я, едва сдерживая смех. — Какого черта у тебя стояк все время?
— Что? — улыбнулся Костя. — Это ты виновата. Ты слишком сексуальна, беременная моим сыном.
— Дочерью, — поправляю я, закрыв глаза руками. — Я не хочу увидеть разочарование в твоих глазах, если родится девочка.
— Ты чего? — удивляется Костя. — Да я буду лучшим папулечкой!
— Поехали, папулечка, — фыркаю я, отворачиваясь к окну.
За последнюю неделю отношения между нами заметно наладились. Я малодушно решила законсервировать факт Костиной измены. Время шло медленно, и порой мужчина начинал разговор о природе нашего конфликта. Едва это происходило, как мы начинали ругаться. Верить в очевидную ложь не собиралась, просто решила не обсуждать эту тему. Легче стало, но все же душа порой трепетала о пережитом. Отношения не стали такими, как прежде, но и враждебного молчания больше не было. Я позволяла Косте ласкать и гладить себя, чем этот мужчина порой злоупотреблял.
Иногда секса было слишком много, и мы просто проваливались в сон от усталости, но правда была такова, что зачастую это я приставала к мужчине. Если размолвки случались, и я пыталась закрыться от него, то Костя намеренно доставал меня так, что промолчать было невозможно. Но как ни удивительно, это помогало. Усталость иногда брала свое, и мы пропускали тренировки. В те дни, когда ходили в зал, я замечала, какие взгляды получает мой мужчина. Восхищенные, полные затаенной надежды. В те дни, моя ревность плохо поддавалась контролю, и Косте приходилось справляться с бурей, природу которой он не знал, а я не желала признаваться, что происходит. Повода он не давал, но доверия с моей стороны не было.
Сестра приглашала нас в столицу, но я не хотела ехать. Просто трусила, что может что-то случится или, что более вероятно, Костя вспомнит своих прошлых «подруг». Говорят же «как волка не корми…» С чего-то мне казалось, что он сорвется и устроит оргию. Хотя это, наверное, вряд ли, но все же ехать не хотелось. Красновы отмечали первый юбилей совместной жизни, так что к концу сентября явиться в Первопрестольную все же пришлось. Сестра не простила бы отсутствия.
Собравшись с силами, упаковываю приличное платье, и едем на Сапсане в столицу.
Костя
Праздник у Стаса был скромным. По сути, были сами юбиляры, мама сестер Кан и пара друзей и подруг супругов. Костя заметно волновался, ибо это было первое мероприятие, куда они приехали вместе и числились «парой». Встретив Татьяну Геннадьевну, мужчина слегка растерялся под ее строгим прищуром, но его встретили благосклонно.
— Какие у вас намерения в отношении моей дочери? — спокойно спросила женщина, поймав Костю в саду, где он решил покурить перед тем, как зайти в гостиную.
— Самые серьезные, — замерев, ответил Вольский, не зная, что делать с сигаретой.
Замешкавшись, мужчина опустил руку и спрятал окурок. Неожиданно будущая теща закурила свои сигареты, задумчиво посмотрев на кандидата в зятья.
— В чем тогда дело? — хмуро спросила тетя Таня, сделав очередную затяжку.
— Света артачится, — признался нехотя Костя. — Я намекаю, а она делает вид, что ничего не слышит.
— Любишь мою дочь? — внезапно сменила тему женщина.
— Да, — сразу же ответил Костя, смущенно затянувшись остатком сигареты.
— Тогда вот совет: если не хочешь потом усыновлять своего же ребенка, решай все сам. Не жди мою дочь. Она упрямая, как баран. Если уперлась рогом, будет буксовать до последнего. Ругаться и что-то доказывать бесполезно. Обе мои дочери выросли с характером, но родная еще и с зубами.
Произнеся свой совет, женщина выбросила окурок в стоящую рядом урну, зайдя с террасы в дом.
Озадаченный Костя молча проводил ее взглядом и задумался над словами будущей тещи.
Торжественный прием прошел в теплой атмосфере. Костя увидел много знакомых, включая и подруг Саши и Светы. Никто не заострял внимания, что Костя и Света вместе, будто это было само собой разумеющееся. Только Саша бросала осторожные взгляды на сестру и мрачные на самого Костю.
Когда вечер пошел на убыль, и гости разъехались по домам, Стас пригласил друга в свой кабинет попробовать коллекционный виски.
— Как дела? — осторожно поинтересовался хозяин дома.
— Нормально, — кивнул Вольский, падая в мягкое кресло и принимая низкий бокал.
— Вы кажетесь счастливыми, — продолжил Стас, садясь на диван сбоку от Кости.
— Дай Бог не только кажемся, — тяжело вздохнул Вольский.
— Помирились? — прищурился друг, отпивая виски.
— Стас, чего ты хочешь? — фыркнул Костя.
— Меня жена послала к тебе с заданием, — усмехнулся Краснов.
— Я так и понял, — хмыкнул Вольский. — Обещали коллекционный виски, а пьем обычный.
— Черт, я забыл, — морщится мужчина, доставая другую бутыль. — Саша мне все уши прожужжала, чтобы я поговорил с тобой. Света темнит, и она волнуется.
