— Успокоилась? — поджав губы, спросила мишень.
— Кость, ты меня нервируешь, — честно признаюсь я, бросая взгляд на часы.
— Просто стараюсь не накалять обстановку, ты итак вся трясешься, — нахмурившись, произнес Костя.
— Еще раз повторяю, я тебе не изменял. Уходить не собираюсь, и вообще, ты сегодня планируешь ехать в офис?
— Да, — машинально отвечаю я, не понимая к чему этот вопрос.
— Тогда собирайся, я тебя подброшу, — миролюбиво произносит мужчина, поднимая то, что не разбилось, и хватая кухонную метелку.
Стою и смотрю на Костю и его манипуляции с рассыпанными салфетками и специями. Весь вид мужчины говорил о том, что он собирается твердо стоять на своем и упорно доказывать, что у нас все хорошо. Чувствую, что воздуха мне не хватает, и отворачиваюсь от Кости, не желая видеть его.
Во время вчерашней поездки в поезде у меня было достаточно времени подумать о будущем. Любовь дело не хитрое, а ребенок уже обстоятельства основательные, и надо все продумать. Костю я любила, и его сегодняшнее появление где-то в душе было ожидаемым, но делать из себя дуру не планирую. На извечный вопрос что делать, отвечаю просто — вырвать с мясом из сердца.
Я себя знаю, у меня с прощением очень плохо. Настолько, что порой я просто перестаю общаться с людьми, разочаровавшими меня. Просто исключаю их из своей жизни. Не пишу, не звоню, не общаюсь, не интересуюсь их жизнью, просто этих людей больше не существует для меня. Если судьба сталкивает нас, я просто делаю вид, будто не знаю человека, или для сохранения приличий просто общаюсь, как со случайным человеком.
Костя предал меня самым жестоким способом. Тогда, когда я нуждалась в нем сильнее всего, его измена выбила почву из-под ног. Хотя, говоря откровенно, измены никогда не бывают «вовремя». Они всегда, как гром среди ясного неба. Доверять я больше ему не смогу. Любить — люблю, но доверия больше нет. Отсутствие доверия рождает подозрения. С кем он, кто ему звонит? Девка? Новая или старая? Эти вопросы изведут меня, и я уж точно изведу его подозрениями. Эти муки сведут меня с ума. Когда наши отношения с Вольским стали серьезными, я впервые стала собственницей, и теперь это чувство не проходило. Я не смогла бросить обвинения Косте в лицо именно потому, что просто струсила. Захотелось расстаться, не оголяя нелицеприятного факта, что он просто захотел кого-то еще. Это стало мощным ударом по моему самолюбию и самооценке.
Второе на повестке дня, но не по значимости, это ребенок. Малыш уже тут, и надо признаться себе, что он кардинально менял все фигуры на шахматной доске. Я прекрасно осознаю, что в современном мире ребенок — это дополнительные затраты. Исходя из всех своих заначек, я понимаю, что поиск новой квартиры и переезд мне не по карману. Выложить враз шестьдесят тысяч за квартиру, в которой проживу только до Нового года — это расточительство. Такое я себе не могу позволить.
Гордость гордостью, но лучше я потрачу эти деньги на малыша, чем на удовлетворение своей прихоти.
Мама и сестра, конечно, захотят помочь, но надеяться на постоянную поддержу мне бы не хотелось.
Сегодня я планировала поговорить с начальством. Размышляя всю прошлую неделю, я, в целом, пришла к правильному выбору. Просто тогда я не знала, что иметь «свой кошелек» будет необходимостью, а не дополнительной страховкой. Итак, значит, в конце года мне предстоит переезд в столицу, если все пройдет хорошо.
Пока я машинально собираюсь, погрузившись в свои мысли, не замечаю, как уже стою практически в дверях. Костя суетится рядом, стараясь не сильно раздражать меня разговорами. Выйдя на улицу, замечаю то, чего раньше не было. Костина машина стояла рядом с моей, спокойно, будто так и надо.
— Чего ты так удивлена? — усмехнулся мужчина, подходя к водительскому сиденью БМВ. — Я же сказал, что приехал с концами.
Достаю ключи от Мини Купера и молча щелкаю замком, отперев машину. Минутное колебание, и Костя не дает мне сесть за руль, мотивируя это тем, что мне может поплохеть. Поджав губы, сажусь на пассажирское сиденье Кузи. Перспектива вновь оказаться в машине Кости меня пугала.
Столько раз я там поддавалась чувствам, что и не счесть.
Едем молча, Костя, доехав до моего офиса, поворачивается ко мне. Я знаю, чего он ждет. Раньше мы всегда желали друг другу хорошего дня и целовались перед расставанием на день. Делаю максимально ехидную мину и с мерзопакостной улыбкой произношу:
— Желаю, чтобы у тебя вылез геморрой. Чтоб он болел, кровил и дергался. Едва ты забудешь о нем, чтоб он увеличивался и ныл.
Пока я произносила свое пожелание, Костины брови взлетали все выше, а выражение лица говорило о крайнем удивлении, смешанном с иронией.
— И тебе хорошего дня, Малыш, — едва сдерживая улыбку, произнес Костя, с силой притянув меня к себе для поцелуя. Отвертеться не удалось, и я позволяю чмокнуть себя в сжатые губы. Довольный своим результатом, мужчина произносит, пока я выхожу из салона. — До вечера.
Хочется ответить непечатным словом, но я замечаю прижатые к окнам любопытные носы. Ага, теперь понятно, как коллеги срисовали наглеца.
Целый день на работе пыхчу от негодования. Не, ну каков наглец, а?! Явился такой типа не причем, и все, прощай его, а лучше верь, как дура, что ничего не было! Ну, да! Я же просто больная на голову! У меня моча в голову ударила! Приход словила, так сказать!
Коллеги, видимо, решили, что у меня во всю бушует токсикоз, и не сильно обижались на мои рыки, списывая их на самочувствие. Руководство поздравило меня с новостями о беременности и было радо узнать, что работать закупщиком я не перестану. Большую роль в этом сыграло то, что мои начальники были супружеской парой, так что женская половина начальства меня поддержала и была откровенно рада, что я не имею виды на мужскую. Раньше меня эти подозрения немного напрягали, как будто мне было дело до чьего-то мужа, но теперь я была рада, что так все разрешилось.
К вечеру так устаю, что ничего не чувствую, когда Костя приезжает за мной. Мне даже ругаться не хочется, так что я молча терплю его поцелуи в щеку и сажусь в машину, заснув практически еще до того, как сам водитель занимает свое место. Просыпаюсь от того, что Костя отстегивает ремень безопасности и готовится на руках нести меня домой. Демонстративно фыркаю и выбираюсь самостоятельно.
Ужин проходит странно. Костя интересуется, ходила ли я к врачу, и как там дела, я лишь кидаю на него мрачные взгляды. Он что, думает, я совсем идиотка? Делаю вид, что его нет и просто ем. Не дожидаясь, пока Вольский закончит есть приготовленный им ужин, бросаю свою тарелку в раковину и ухожу с кухни, погасив предварительно свет. Мужчина, с застывшей вилкой у рта, молча наблюдает за моими маневрами. А что? Не нравится? Вон дверь!
Иду в ванную и тщательно готовлюсь ко сну. Принимаю душ, чищу зубы, умываюсь, наношу крем, расчесываю волосы и заплетаю их в косу. Когда туалет совершен, со вздохом выхожу и спокойно ложусь в постель. На часах еще только восемь вечера, но я готова провалиться от усталости в сон прямо сейчас. Костя смотрит на меня и с тяжелым вздохом также собирается спать, хотя за окном еще светло. Пока мужчина принимает душ и чистит зубы, я засыпаю, словно младенец, предварительно надев пижаму.
