Некромант с трудом поднялся. Череп уже не извергал пламя – он подрагивал, словно ёрзая, на острие посоха, точно ему не терпелось с него соскочить.
Последний из оставшихся послушников кинулся поднимать отца Виллема.
– Не стоит, – прохрипел тот, отталкивая юношу. – Эй! Сударь некромаг! Что это было?… и что это перед нами?…
Фесс осторожно приблизился к полыхающему порталу, вгляделся в замершего послушника – тот висел над страшной пропастью, словно время для него остановилось. Он застыл вполоборота, глаза расширены от небывалого ужаса; а там, внизу, под ним…
– Город… – выдохнул отец Виллем. – Peccatum urbe… Город греха…
Да, там далеко-далеко виднелись ало-лиловые пирамиды и зиккураты, расчерченные математически правильными квадратами улицы, или, по крайней мере, того, что очень напоминало улицы. Далеко-далеко вздымались исполинские горы – одинокие пики-терриконы.
Позади застонал и заворочался рыцарь Конрад. Дева Этиа лежала без чувств.
Некромант, отец Виллем и последний из послушников молча, оцепенев, глядели на открывшееся им.
– Что за Город греха, святой отец?
– Город греха… есть такое еретическое учение… что мир наш не благ и сотворён не благим Господом… – с трудом выдавил монах. – Что есть оборотная сторона вещей, греховная, грязная сторона… отверженная… И вот там – столица всего и всяческого зла… Ох… мы, Святая Конгрегация, боролись с неупокоенными и смеялись над «инквизицией», считали их бездельниками и неучами, а порой и того хлеще – а они оказались правы!
Послушник испуганно таращился на своего наставника.
– Правы или нет – не важно, – Фесс глядел в бездну. – Важно то, что мы нашли путь.
– Путь?… Но Йоханн, бедняга… – монах указал на окаменевшего. – Завис, застыл, и что с ним теперь?
– Прежде всего – что со всем этим погостом?
– А, ну да. Святая Конгрегация об этом позаботится. Да и его милость господин виконт может помочь. – Монах шагнул к третьему своему спутнику, нагнулся, оттянул веко. – Упокой, Господь милосердный, душу верного чада своего… – Идёмте, сударь некромаг, у нас, похоже, будет бурный остаток дня…
– Ой… – раздался слабый голосок Этии. – Ч-что… что это было?… Г-где я?…
У его милости виконта Армере дворцов имелось не один и не два, даже не три, а целых пять.
Речной дворец, на чистом притоке Армере, на острове посреди реки;
Лесной, он же охотничий дворец – в густых пущах к северо-востоку от города;
Летний, на роскошном озере Лох Лавей к югу;
Цитадельный, самый старый, в сердце крепости Армере, где размещался арсенал и гарнизон;
И, наконец, дворец Новый – на просторной площади, с парком, фонтанами и местом для общественных гуляний.
Его милость виконт слыл правителем просвещённым и народ свой любил.
Именно сюда они и явились – некромант Фесс, также известный под прозвищем Неясыть, и святой отец Виллем, член Конгрегации.
Сопровождал их всё тот же сержант Джиро, причём в строгой тайне – завёл в неприметный дом, откинул подвальную крышку; за ней открылась лестница, потом был низкий, кирпичом обложенный ход, закончившийся тоже в подвале, но уже в дворцовом.
– Следуйте за мной, святой отец, и ты, сударь некромаг.
Невольные спутники переглянулись.
…Кладбище окружила тройная цепь алебардистов. Внутрь никого не пускали, улицы перекрыли рогатками. Невесть откуда взявшиеся монахи Конгрегации молча выслушали отданные отцом Виллемом приказания и бодро направились к мавзолею.
Деву Этию, что порывалась то рыдать, то целовать руки своим избавителям, некромант не без известного облегчения передал с рук на руки рыцарю Конраду, красному как рак от своего конфуза.
– Охраняйте деву, благородный сэр. Мы со святым отцом должны предстать пред ликом его милости виконта.
…Новый дворец сверкал золотом. Золочёная резьба на капителях и пилястрах; расписанные потолки залов; гобелены на стенах, изысканные козетки и канапе, сложные комбинации из развешанных копий, гизарм, совней, алебард, альшписов и рунок; словом, его милость пыль в глаза пустить умел.
Сержант Джиро довёл некроманта с монахом до дверей «малого кабинета его светлости», обменялся быстрым шёпотом несколькими словами со стражей. Высокие двери немного приоткрылись.
– Значит, инфестация, так, некромаг?
Его милости виконту Орсино Второму, знал Фесс, уже стукнуло пятьдесят, однако правителю Армере очень хотелось, чтобы все принимали его за сорокалетнего или ещё моложе. Надо сказать, что придворные алхимики и прочие чародеи старались не зря – морщины на светлом лике его милости почти отсутствовали, волосы радовали натуральным каштановым цветом (никакой седины, но и никакой краски, ни-ни!). Виконт был умерен и разборчив в еде, любил охоту, скачки, был высок и худощав, слыл отменным фехтовальщиком, а также галантным кавалером, о чьих любовных победах с завистью шепталось благородное сословие.
Но, само собой, его милость Орсино Второй, какой-то там по счёту виконт Армере, больше всего любил власть.
Письменный стол, как правило, может многое сказать о своём хозяине; о виконте Орсино он не сказал бы ничего, кроме лишь любви к элегантным письменным принадлежностям. Ни одного небрежно брошенного свитка, раскрытой книги или чего-то подобного. Все записи тщательно убраны.
– Да, ваша милость. Инфестация. Это очень старое кладбище, там требуется глаз да глаз…
– Хорошо. – Виконт облачён был в строгий чёрно-серебряный камзол, на шее серебряная же цепь – символ богатства Армере – серебряный василиск, коронованный петух со змеиным хвостом. – Однако Джиро передал мне и кое-что ещё…
Фесс выразительно покосился на отца Виллема. Тот заметил, закатил глаза.
– У нас не должно быть тайн от достойного отца, члена Святой Конгрегации, – мягко заметил виконт. – Я произвёл разыскания. И результаты, смею надеяться, обрадуют вас, сударь мой некромаг.
Его милость сделал эффектную паузу. Столь же эффектно повёл дланью, как бы предлагая восхититься собственными ораторскими талантами.
– Но сперва поведайте мне больше об этом колдуне. Если я правильно всё понял, ему помогает некто из… оказывающих содействие моему доброму народу чародеев?
– Ваша милость совершенно правы.
– Ну да, – задумчиво продолжал его милость, явно наслаждаясь звуками собственного голоса. – Среди тех, кто… трудится на благо моих верноподданных, колдуна-лича нет.
Это было правдой. Личи способны на многое, но вот сотворить сложное заклятие-иллюзию, меняющую внешность, – не могли. Собственно, такие чары в этом мире некроманту до сих пор не встречались.
– Однако один из самых старых и заслуженных моих чародеев, маэстро Гольдони, как раз заказал недавно множество преудивительных ингредиентов, – всё так же неспешно проронил виконт. – Обычно я не вникаю в такие подробности, но ваши, сударь некромаг, слова… они заставили. Старикан много занимался теорией магии, исследовал то, что он называл «аспектом драконов», собирал мифы, раскапывал старые могильники…
