Да, старик Парри… что вообще с ним случилось? Что случилось с Ордосом и Аркином, Эгестом, Мекампом, Салладором? Со всем миром Эвиала?
Он не знал. Не знала Аэсоннэ. Не знал никто, а эти гномы вдобавок уверяли, что «за небом» тут вообще ничего нет и никогда не было.
Что ж, это мы ещё посмотрим, чего и как там «нет».
Он ощущал азарт, предвкушение боя. Нет, Фесс не лез вперёд очертя голову, следовало быть внимательным и осторожным. Однако попробовать себя он просто обязан.
Но предложенная Аэ предосторожность вовсе не казалась лишней.
…Они шли по запущенной дороге. Гномы строили крепко, однако видно было, что тут давным-давно никто не проезжал – между колеёй поднялась трава, репейники; кусты боярышника надвинулись на обочины, потом вновь расступились.
Поля тоже зарастали. Встали молодые деревца, межи расплылись – плуг не ходил здесь уже много вёсен.
Селение мрачно таращилось пустыми окнами, разинутыми, словно в немом крике, провалами дверей. Крыши кое-где рухнули, заборы повалились; но хуже всего выглядела маленькая церковь: кто-то словно перегрыз стены невысокой колоколенки, и та рухнула, разломившись на части. Окна и двери будто выбивались с особой яростью, крышу сорвали и разметали.
Фесс и драконица остановились, не доходя примерно сотни шагов до деревни. Даже отсюда было видно, как перекопан погост, словно там рылась целая стая исполинских кротов.
А потом некромант заметил и одиноко слоняющуюся среди набросанных земляных куч серую спотыкающуюся фигуру в каком-то тряпье.
Аэ вдруг крепко стиснула его локоть.
Однако Фесс уже и сам ощущал смутно знакомые эманации неупокоенности, следы прорыва чуждых энергий. Словно откуда-то хлестнул поток силы, вырывая трупы и костяки из вечного сна; чем-то это весьма напоминало Эгест, деревеньку Большие Комары и другие места, где погосты начинали шевелиться.
Здешние мертвяки, похоже, неспособны были отойти далеко от собственных могил – самая простая, самая начальная стадия.
– Оставайся тут. – Некромант пристально взглянул на Аэ. Добавил, видя её выражение: – И будь готова меня… подхватить.
– Наконец-то что-то здравое, – фыркнула драконица с насмешкой, однако бледность выдавала её истинные чувства.
Не бойся, дочка.
Но вслух он этого, само собой, не сказал.
Погост устроили безо всяких премудростей, в пределах церковной ограды, под двумя раскидистыми вязами. Зарослей вокруг больше не было, поля упирались прямо в повалившийся серый забор. Всё отлично видно, негде устроить засаду, расклад – как на экзамене.
«Когда они меня учуют?»
Полсотни шагов. Сорок. Тридцать.
Мертвяки всё так же шарились по перекопанному кладбищу, тупо и бессмысленно. Натыкались на вывороченные могильные камни, пару раз даже столкнулись друг с другом.
Фесс остановился, воткнул посох в землю. Уничтожить этих тупых зомби он сможет легко, главное – понять, что и как их разбудило…
Череп немедленно воспрял к жизни, из раскрытого рта вырвалось пламя.
Сквозь артефакт текла сила, сбрасывалась, не находя себе применения, в виде огненных языков.
Ничего, сейчас утихомирится.
Незримые змейки дозорных чар шустро разбежались в разные стороны.
Ищите прорыв, ищите, откуда он.
Конечно, хорошо, что тут нет костяных гончих, как в приснопамятных Больших Комарах. Эти бы, когда кончилась живая добыча, перегрызли б друг друга, а потом последняя, освободившись от привязи, отправилась бы по здешнему миру…
А ещё лучше, что нет костяных драконов.
Тогда, в Больших Комарах, он просто уничтожал неупокоенных, тех же гончих и драконов. Здесь он хотел докопаться до истины, до подлинной причины – кто расшевелил этот погост? Или что его расшевелило?
Мертвяки почуяли его далеко не сразу. Огонь, рвущийся из черепа, приугас, мерцал только в глазницах, изо рта шёл серый дымок; Фесс старался удерживать дозорные чары, деловито сновавшие сейчас по старому кладбищу.
Где источник? С чего началось разупокаивание? Или это естественный процесс, когда в мир прорывается слишком много эманаций разрушения?
Один, другой, затем третий – зомби останавливались, замирали, с явным трудом поворачивая головы. Холодные и пустые взгляды скрестились на некроманте, а затем полдюжины мертвяков двинулись прямо на него, вытягивая когтистые руки-лапы.
«Топайте сюда. Я вас совсем не больно упокою».
Привычные чары – чары разъятия, рассоединения, разрыва. В Эвиале огонь и молнии были бесполезны против зомбяков, гнилая плоть стойко сопротивлялась пламени; и здесь Фесс не собирался ставить подобные опыты.
Неупокоенные наддали, резвости у них явно прибавилось. Первая волна заклятий – но сквозь неё они пробежали почти что целыми. У переднего отвалились синевато-коричневые уши, у следующего за ним – кажется, пара пальцев на левой руке. И всё.
За спиной что-то предостерегающе крикнула Аэ.
Череп выплюнул целый поток огня – из глазниц, изо рта, даже из того места, где надлежало быть носу, словно захохотал злобно.
Проклятье – слишком абстрактно для силы, даже прошедшей «очищение» черепом!.. Магии надо придавать больше формы; то есть руны, символы, начертания!..
Времени на раздумья не оставалось, и Фесс применил первое, пришедшее в голову, – руны закрепления потока, одни из простейших, освоенных в Академии Ордоса. Руки вспомнили несложные начертания, но, пока вспоминали, самый проворный из мертвяков оказался уже рядом, широко размахнулся полусгнившей лапищей, на которой, однако, успел отрастить внушительные когти.
Некромант уклонился, извернулся, пнул зомбяка в бедро; хрустнули старые кости, неупокоенного отбросило, тот повалился было, однако тотчас же и вскочил с похвальной резвостью. Подбегали ещё двое.
Но сила, спелёнутая несложной руной, уже ударила плотным тяжёлым потоком, и от мертвяка отлетели разом и руки, и ноги, суставы разъялись, торс плюхнулся на давно заброшенную пашню.
Мертвяк шипел и дёргался, отвалившиеся конечности судорожно сгибались и разгибались сами по себе, щёлкали челюсти, но дотянуться до некроманта он уже не мог.
С двумя другими пришлось повозиться, вспомнив всё, чему учили в Серой Лиге Мельина, уворачиваясь и отходя, пока не удалось сжать рунами достаточно силы, чтобы разнести и эти ходячие трупы.
Нет, так нельзя – ему нужно что-то иное, новое оружие.
…Уложив следующую пару, он уже тяжело дышал. Неупокоенные явили завидную резвость; а лупить кулаками по их гнилой плоти категорически не рекомендовалось всеми без исключения трудами классиков некромантии.
Аэ помогала – «сзади!», «слева!», «справа!» – и враг всякий раз оказывался именно там. Уложив первую полудюжину, Фесс ощущал себя так, словно вновь оказался в пыточной приснопамятного отца Этлау.
