– Молодец! – рассмеялся генерал. – Так держать. Глядишь, до полковника дослужишься.
– А если я хочу до генерала? – прищурился Сурок.
– Не-ет, генералом тебе нельзя, у меня для этого свой внук растет. Но мыслишь верно.
– А если я диссидента встречу, можно ему в глаз дать? – не унимался Пашка.
– Зачем? На них есть прокуратура и карательная психиатрия. И вообще, помните: диссидентов можно разделить на три категории: досидентов, сидентов и пересидентов.
– А как же несиденты? – хихикнула Леночка.
– А это и не диссиденты вовсе, а платные сотрудники. Наши, к слову, сотрудники, и бить их тем более не стоит.
На сей раз смех звучал как-то задумчиво и неуверенно. Генерал посмотрел на молодежь и махнул рукой:
– Ладно, бегите. Не так уж много у вас времени.
Когда топот рванувшего на свободу молодняка стих, генерал печально улыбнулся. Хотел бы он вернуться лет на двадцать… нет, лучше на тридцать в прошлое, чтобы стать таким вот – уверенным, что жизнь бесконечна, все дороги открыты и будущее, как бы ни было тяжело сейчас, прекрасно. Хотел бы. Но – увы и ах.
С другой стороны, жаловаться грешно. Добился он многого и, если проект будет развиваться, достигнет еще большего. В свете последнего успеха это кажется вполне реальным. Но ребятишек стоит стимулировать, и надо подумать, как. А то у чиновников от министерства обороны слишком много недовольства – мол, не положено, когда у лейтенантов зарплаты полковничьи и серьезные премии идут по поводу и без. Не положено. А то, что мальчишки сделали побольше иного генерала, их не волнует. Не положено – и все тут. Хорошо еще, министр им рот затыкает, но все равно, стоит подумать, что сделать. Не стоит привлекать лишнего внимания, его и так чересчур много.
Тем временем лихая троица выбралась на свежий воздух. Сегодня было по-настоящему хорошо – тепло, для осени даже жарковато, чистое, без единого облачка небо. Если так пойдет дальше, ночью врежет мороз, но это когда еще будет. Поляков осмотрелся, махнул рукой:
– Давайте нормально поедим – и по домам. Что-то я вымотался.
– Ты ж вроде сказал, что выспался.
– Паша, – проникновенно глянул напарнику в глаза Поляков. – Я морально вымотался. Да и ты, думаю, тоже. Я прав?
– Ну, есть немного, – стушевался Сурок.
– Во-во. Мы, мужчины, вымотались, а женщине каково?
– Шовинисты, – фыркнула Леночка.
– Да, мы такие. Поэтому давайте-ка все же поедим, а там уж вы и сами подтвердите мою правоту. Я знаю ресторанчик, в котором готовят изумительные свиные ребрышки в вишневом соусе.
– Серег, ты – кулинарный извращенец.
– И даже не скрываю этого. Ну так что, идем?
– Идем, идем… Ходят тут всякие, – пробурчала Леночка, – а потом месячные пропадают.
– Точно? – повернулся к ней Поляков.
– Нет, пока шучу. Хотя ты и стараешься.
– Гм…
– Стараться лучше надо… Да не пугайся ты так!
– Я, Лен, если ты заметила, вообще не из пугливых – это раз. И не вижу нужды бояться этого – два.
– Ну да, не тебе ж…
– Лен, хочешь, я тебе прямо сейчас предложение сделаю?
– А если хочу – что дальше?
Поляков усмехнулся, сунул руку в карман, вытащил маленькую коробочку, потом сделал максимально серьезное выражение лица, встал на колено и щелкнул крышкой:
– Лена, я прошу тебя стать моей женой.
Бриллиант, маленький, но изумительно чистый, переливался в свете лампы всеми цветами радуги. У Леночки округлились глаза, Сурок уронил челюсть до асфальта. Поляков улыбнулся и чуть сбивчиво признался:
– Неделю в кармане таскал, никак не мог придумать, как это сделать. Такой случай грешно упускать.
– Ну ты… Ну ты…
– Да, я. Примерь. Видишь, подошло. А теперь пойдемте все же поедим.
Когда они садились в машину, то не обратили внимание, что за ними аккуратно, чтоб не бросалось в глаза, наблюдают. Не оглянулись лишний раз. А зря.
Где-то в окрестностях Лондона.
Двое суток спустя
– Добрый день, майор. Прекрасно выглядите. Вижу, отдых пошел вам на пользу.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Харрис, тщательно сохраняя каменное выражение лица. Если бы он не понимал, что фраза эта не более чем дань традиционной английской вежливости, то оскорбился бы. Как ни крути, а назвать отдыхом считанные дни, большая часть которых ушла на отчеты и беседы с аналитиками, язык не поворачивался. Но, увы, приличия надо было соблюдать. Особенно учитывая тот факт, что полковник разведки и по совместительству герцог являлся его, майора Харриса, прямым и непосредственным начальником.
Герцог, впрочем, тоже хорошо понимал расклады, поэтому не пытался играть в высокую аристократию. Вместо этого он скомандовал «Без чинов» и махнул рукой в сторону кресла. Бесшумно появился вышколенный, похожий на бесплотного духа адъютант, поставив на столик малюсенькую, скорее номинальную, рюмку с коньяком и куда более внушительную, совсем не традиционных размеров, кружку ароматного черного кофе. Такого, как любил Харрис – крепчайшего, с огромным количеством сахара. Изучили его привычки, стоит признать, неплохо. Ну так и ничего удивительного – Харрис ни на миг не сомневался, что его подробное досье давным-давно лежит на соответствующей полке. Разведка есть разведка. Не дети, понимаем.
– Скажите, майор, только честно. Здесь не стоит щелкать каблуками, орать слушаюсь и идти в бой, заранее зная, что не справитесь. Скажите, достаточно ли вы восстановились для следующей операции?
– Смотря какой, – осторожно, взвешивая слова, ответил Харрис. – Если в бой – готов, но если куда-то внедряться…
– О, не волнуйтесь. Как раз этого от вас никто и не требует. Хотя бы потому, что вы не имеете ни соответствующей подготовки, ни опыта, – рассмеялся герцог. – Вас агентурной работе попросту не учили, а дело это, поверьте моему опыту, не самое простое. Что вы скажете о поездке в Польшу в качестве, скажем так, официального наблюдателя?
– В Польшу? – Харрис немного удивился. Он, разумеется, слышал о том, что в этой не в меру гонористой стране происходит какая-то заваруха. Да и мудрено не услышать – комментаторы вещали об этом из каждого телеэкрана, с каждого таблоида. Именно поэтому, кстати, невозможно было понять, что же там происходит на самом деле. В одном все сходились – поляки с какой-то дури схлестнулись с Арктической Империей. Дальше описания ситуации и оценки расходились, но Харрис не сомневался – один на один русские полякам все же наваляют. Свое понимание ситуации он и постарался максимально кратко донести до полковника. Тот медленно кивнул:
– Все правильно. При таком количестве информации что профессионал, что обыватель сделают весьма похожие выводы. Разве что профессионал в сроках категоричен не будет, – и, резко сменив тон, жестко спросил: – Сколько, по-вашему, сможет продержатся Польша?
