Внезапно Одессу осенило. И как она раньше не додумалась.
– Оба фигуранта занимали высокие руководящие посты.
– Да, любопытное совпадение. Помимо боязни петухов, Пустоты обладают спонтанной натурой и обычно действуют импульсивно, без намеченного плана. Жертв выбирают по ситуации. Однако если допустить, что в их манере появилась закономерность – тенденция вселяться исключительно в политиков, – легко представить, к чему это приведет.
Одесса покачала головой.
– Как вам удалось их поймать?
– Разные эпохи – разные методики. Взбалмошность и непоследовательность всегда играли им на руку. Впрочем, сейчас четвертый – неуловимый четвертый – явно обосновался на отрезке между Нью-Йорком и Нью-Джерси.
Джоахим методично обходил цилиндры по внутренней траектории ромба. В какой-то момент он постучал по пластиковой перегородке, заключенная Пустота испуганно встрепенулась, но в следующий миг уже ринулась в атаку, прижав концентрическую пасть к плексигласу. Из зубастых недр, разбрызгивая слюну, высунулся блеклый толстый язык.
– Джоахим присматривает за ними, – пояснил Блэквуд. – Он у нас вроде тюремщика. Если они когда-нибудь вырвутся на свободу, боюсь, человечество столкнется с крупнейшей по своим масштабам катастрофой.
– Но зачем их вообще стеречь? – нахмурилась Одесса. – Почему попросту не… избавиться?
– Пустоты – существа примитивные, – произнес Блэквуд как нечто само собой разумеющееся. – Их нельзя уничтожить. Только пленить. Чем ближе они друг к другу, тем спокойнее себя ведут. Они ощущают присутствие братьев по разуму… и ваше в том числе.
При взгляде на распахнутую пасть Одессу затошнило.
– Это безумие, чистой воды безумие.
– Лучше сосредоточимся, почему именно здесь и сейчас. Кто выпустил четвертого, кто управляет им? И с какой целью?
Одесса по-прежнему не поспевала за ходом его мысли.
– Тело Леппо покинула совершенно иная субстанция. Больше похожая на тепловые волны. И еще пахло…
– Горелым припоем, – перебил Блэквуд. – Знаю, сталкивался. Повторю: сейчас вы наблюдаете их визуальную форму. Для аналогии представьте воду, которая существует в трех состояниях: твердом, жидком и газообразном. Узнать Пустоту в человеческом обличье можно лишь по сигилу у основания шеи, на линии роста волос. Там возникает отметина – вздувшаяся вена в форме компаса. Разумеется, исследовать затылок человека, порабощенного кровожадным паразитом, неимоверно трудно.
– Разумеется, – эхом вторила Одесса и уже привычным жестом потерла виски. Зачем только она села в «роллс-ройс»!
– Подозреваю, – чересчур уверенным тоном продолжил Блэквуд, – что четвертую Пустоту призвали в ходе неверно проведенного ритуала. Вероятнее всего, пало – в последние годы в Нью-Джерси участились случаи осквернения могил, широко освещаемые в новостях.
– А есть вариант отмотать пленку обратно и притвориться, что ничего этого не было?
Блэквуд поднял брови, словно гадая, шутит его собеседница или говорит всерьез.
– Вы искали ответы. Хотели понять, что произошло с вашим коллегой. Почему он вдруг набросился на ребенка. – Он приблизился к Одессе вплотную, всецело приковывая к себе ее внимание. – Им управляла Пустота. Она добивалась того, чтобы вы выстрелили – не кто-либо, а именно вы. Она жаждала насладиться гибелью оболочки, испытать принудительное выселение.
– Но почему я? – растерялась Одесса.
– Не вините себя. Скорее всего, тварь почувствовала вашу симпатию к напарнику. Сочетание ваших обоюдных страданий лишь усиливало удовольствие от развязки.
В своей неоднозначной манере Блэквуд пытался утешить ее, снять вину за отнятую жизнь Уолта Леппо. Однако каждый ответ рождал новые вопросы.
– Тогда почему этот монстр не вселился в меня?
– Полагаю, замешкался и упустил момент – в спальню уже нагрянули посторонние. Кроме того, от многократного повторения любое удовольствие притупляется.
Одесса вытаращила глаза. Неужели Блэквуд намекает на оргазм? Впрочем, спросить вслух она постеснялась.
– Мне необходимо разыскать и пленить четвертого, прежде чем он исполнит свою миссию. Пустоты по природе стремятся к хаосу, страшно подумать, что произойдет, если четвертый подчинит индивида, наделенного огромной властью.
– Хотите, чтобы я помогла вам в его поимке? – уточнила Одесса.
– Дело не в желании, а в крайней необходимости. Мы должны отследить всех, кто побывал на месте преступления в течение получаса после смерти вашего товарища.
– Почему именно получаса? Откуда такие сроки?
– На момент выстрела четвертый уже неоднократно менял вместилища, поэтому промежуток для поиска нового сократился до получаса.
Одесса поймала себя на том, что обдумывает нелепое предложение. Уму непостижимо!
– Для начала проясним факты. Объясните, кто вы… и ваши люди? И откуда взялись эти твари?
– Всему свое время.
– Время настало, – твердо заявила Одесса.
Блэквуд чуть наклонил голову.
– Ну хорошо, – покладисто проговорил он, к величайшему изумлению Одессы. – Вы должны понимать, с чем имеете дело. Откуда возникли эти примитивные создания.
– И кто выпустил их в наш мир.
– О, тут все просто, – успокоил ее Блэквуд. – Как ни прискорбно, но выпустил их я.
1582 год. Мортлейк, Лондон
После памятного сеанса в библиотеке Джона Ди внутри и снаружи дома стряпчего Хьюго Блэквуда начали твориться странные вещи.
Растения в саду чахли и умирали, листья рассыпались ржавчиной, словно кто-то отравил всю почвенную воду. Землю усеяли рытвины, похожие на кротовые норы.
Подозрительные шорохи, вопли, крики со стороны Темзы. Блэквуд просыпался посреди ночи и еще долго лежал в темноте. Однажды ему приснилось, будто тень на стене вдруг обрела форму и скользнула к нему в постель, обдав все тело ледяной влагой. Очнувшись, он скатился с кровати, не в силах вздохнуть, из горла вырвался протяжный стон, и кислород наконец проник в легкие.
Над приходом повисла мгла. Но особенно Хьюго Блэквуда тревожило поведение его верной супруги Орлеаны, красавицы с волосами цвета воронова крыла и глазами лесной лани. Целый день она держалась отстраненно, была сама не своя, а после слегла, сославшись на болезнь. По совету лекаря Хьюго нанял сиделку – присматривать за женой, пока он в суде. На третьи сутки сиделка отказалась ухаживать за больной и без всяких объяснений в спешке покинула усадьбу. Войдя в спальню к супруге, Блэквуд обнаружил лишь измученную недугом женщину, исступленно взывавшую о помощи. Свет в ее ясных глазах померк, грудь лихорадочно вздымалась. Охваченная лихорадкой, она говорила с незримыми собеседниками.
– Неужели тебе нельзя помочь? – шептал Хьюго, накладывая холодный компресс на покрытый испариной лоб. – О, любовь моя!
