– Вы просто чудо. Сделайте милость, передайте родителям, что они вырастили потрясающую дочь.
Одесса весело засмеялась:
– Всенепременно.
Она попыталась высвободиться, но Соломон стиснул ее пальцы:
– Агенты Бюро несут важную миссию. Отчасти священную.
– Верно. – Одесса ласково похлопала его по руке. – И вы несли ее дольше, чем кто-либо.
Соломон закрыл глаза и с улыбкой кивнул:
– Может, не лучше, но определенно дольше. – Он со смешком разжал пальцы и откинулся на подушки. – Наверное, мне пора вздремнуть.
– Отдыхайте, – улыбнулась Одесса, восхищенная мужеством и стойкостью старика.
Кивнув на прощание мистеру Ласку, она скрылась за дверью.
В ожидании лифта Одесса перебирала впечатления от сегодняшнего визита. Прилив симпатии к отставному агенту омрачался горечью. До чего же он одинок! На панели поочередно загорались номера этажей, пока кабина ползла вверх. Единственное, что радует в больницах, так это возможность уйти.
Рядом легла чья-то тень. Нацепив на лицо любезную улыбку, Одесса обернулась и увидела мистера Ласка; мясистые пальцы барабанили по кожаной папке.
– Вам вниз? – осведомился адвокат.
– Да.
Ласк держался приветливо, но себе на уме.
– Грустно, конечно, – со значением произнес толстяк.
– Не то слово, – откликнулась Одесса. – Мистер Соломон чудесный человек.
Двери лифта открылись, Ласк театральным жестом пропустил Одессу в кабину, где уже стояли двое. Кабина пришла в движение.
– Давно вы представляете интересы агента Соломона? – полюбопытствовала Одесса.
– Боюсь, вы неправильно поняли, официально я не представляю его интересы. Просто оказываю услуги время от времени. – Ласк снова принялся выбивать пальцами дробь. – В действительности я адвокат Хьюго Блэквуда.
Одесса вздрогнула. Ласк безмятежно улыбался закрытым створкам.
– Вы работаете на Хьюго Блэквуда?
– Совершенно верно.
– Тогда почему вы не попросите его навестить Соломона?
– Не в моей компетенции. Мистер Блэквуд всегда поступает, как ему угодно. Повлиять на него не в силах никто. Я всего лишь его поверенный, не более.
Двери разъехались, и адвокат с Одессой направились к выходу.
– Наверное, нет смысла спрашивать, чем именно занимается мистер Блэквуд и откуда у него средства на личного адвоката.
Ласк широко улыбнулся и покачал головой.
– Я уполномочен отвезти вас к нему. Он хочет кое-что показать.
– Что именно?
– Не могу знать.
– Он велел организовать нам встречу?
– Я на машине, – заявил Ласк уже на улице.
В кармане на обочине, где красовался знак «Парковка и разгрузка запрещена», стоял черный с сероватым пороховым отливом «роллс-ройс» – старомодный, но не старый.
Одесса вытаращила глаза:
– Это ваша машина?
– Вообще-то, не моя, а мистера Блэквуда. «Роллс-ройс фантом».
– Собственно, это меня и напрягает, – поделилась она, хотя Ласк и бровью не повел. – Его уверенность, что я примчусь по первому щелчку. Сяду в машину и, высунув язык, поеду, куда он скажет.
Мистер Ласк расплылся в улыбке:
– Полностью разделяю ваши чувства.
– Как будто у меня мало своих дел.
Адвокат передернул плечами.
– Абсолютно солидарен, – произнес он, галантно распахивая дверцу.
– Так что он намерен мне показать?
– Есть простой способ выяснить. – Ласк вновь сделал театральный жест в сторону автомобиля.
Одесса заглянула в неестественно просторный, хорошо обставленный салон. Бордовые кожаные сиденья с темной прошивкой, мини-бар, заполненный исключительно водой, тонированные стекла. Однако Хьюго Блэквуда там не было.
– Я думала, он ждет в машине.
– Придется прокатиться.
Одесса осмотрелась: прохожие, с любопытством косившиеся на вычурный автомобиль; транспортные потоки; высотки, заслонившие собой небо. Казалось, она готовится покинуть обычный, будничный мир и погрузиться в неведомый. В памяти всплыли бессвязные слова Эрла Соломона, сказанные им при первой встрече: все это суть обращения, воззвания. Медленные, микроскопические шаги, приближающие нас к высшим силам.
– А знаете, – решилась Одесса, – почему бы и нет!
Она забралась в салон, и Ласк с церемонным кивком захлопнул дверцу.
«Фантом» выехал из черты города и взял курс на север. Одесса приняла странное приглашение в уверенности, что до пункта назначения рукой подать.
Спустя три с половиной часа автомобиль свернул с магистрали в Провиденс, Род-Айленд.
– Мы почти на месте, – заверил Ласк, сжимая пухлыми ладонями руль цвета слоновой кости.
Промчавшись под эстакадой, они обогнули промышленный залив и очутились в захудалой части города, застроенной ветхими кирпичными заводами и стрип-клубами. Наконец «фантом» затормозил у тату-салона с рукописной вывеской «Ангел».
– Вы издеваетесь? – вырвалось у Одессы.
Ласк грузно выбрался из автомобиля и распахнул пассажирскую дверцу. Очутившись на мостовой, Одесса вдохнула просоленный воздух и оглядела пустынный квартал. Сквозь темное лобовое стекло не было видно ни зги.
– Вы ведь пошутили, правда? – допытывалась Одесса.
Ласк шагнул к двери и надавил кнопку звонка.
На пороге возник татуированный здоровяк с пышными каштановыми усами.
– Входите, входите, – пригласил он низким голосом с мексиканским акцентом.
Едва гости переступили порог, здоровяк запер дверь. Все стены были увешаны макетами татуировок – ничего вычурного, все очень бюджетно – от мультипликационных персонажей «Уорнер бразерс» и писающего Кельвина до поясных орнаментов и розовых бутонов. Различные варианты написания «мама». Полный спектр подразделений вооруженных сил, мультяшные изображения обнаженных человечков, многообразие алфавитов, выполненных разнообразным готическим шрифтом. В витрине у прилавка красовались ножи и зажигалки «Зиппо».
– Джоахим, – представился владелец салона и сгреб огромной лапищей руку Одессы. Настоящий великан, ростом примерно шесть футов шесть дюймов; поверх черной футболки и черных джинсов накинут коричневый пыльник в пол. – Ну наконец-то явился. – Здоровяк крепко стиснул ладонь Ласка. – С опозданием на полчаса.
– Возникла непредвиденная задержка, – объяснил адвокат, подразумевая визит Одессы в клинику.
– Не беда, – отмахнулся Джоахим.
